Житие мое - Ирина Сыромятникова

— Рина, присмотри!

Он вышел вперед, преградив мертвецу дорогу, вокруг его рук заплясали невидимые простому глазу нити, целое кружево из черного шелка. Вот она, настоящая магия! Когда плетение было готово, мистер Смит швырнул его вперед, словно ловчую сеть — тело покойного смотрителя мгновенно было опутано и спеленато, а потом стало оседать вниз. Ничто больше не держало его, кости прорвали кожу и на землю шмякнулось вонючее, пузырящееся месиво.

— Двигаемся, двигаемся, двигаемся, — бормотал Смит, снова принимаясь за охранника.

Особо уговаривать нас нужды не было. Я обогатился зрелищем черного мага, занимающегося ворожбой, а зачарованная Шорохом компания слегка протрезвела — связать им руки и усадить в шлюпку не составило труда. Когда катер подобрал нас, солнце уже коснулось воды, и Остров Короля погрузился в глубокую тень. Всем без слов было ясно, что с этой экспедицией покончено.

Пожалуй, те, кто ставил на Короля, были правы — он действительно умеет за себя постоять.

Мы покидали проклятый остров, никого не потеряв и ничего не приобретя (если не считать приобретением жизненный опыт). Пораженных Шорохом людей крепко связали и заперли в трюме, команда строила в нашу сторону отвращающие знаки. Дядя выглядел так, словно лично всех спас и начистил ряшку самому Королю. Миссис Клементс все оставшееся до Бухты Транка время (шесть часов полного хода) проплакала на плече мистера Смита. Он гладил ее по голове и шептал на ухо что-то ласковое и утешительное. Я так и не решился спросить, в каких они отношениях — есть вопросы, за которые черный маг, не задумываясь, дает в глаз.

Глава 6

Ранним утром следующего дня наш катер входил в Бухту Транка, вывесив на мачту сигнальные флажки и подавая унылый, однообразный сигнал «чумной тревоги». Сквозь утренний туман перемигивались огоньками сторожевые башни, а на входе в фарватер нас встречали железные ворота, живо напомнившие мне Кейптауэр. Правда, ворота были открыты. Капитан катера нервничал, мистер Смит нетерпеливо постукивал по поручню, а персоналу карантина потребовалось добрых полчаса, чтобы проснуться, заметить нас и указать кораблю место у причала.

Вопреки ожиданиям, в Бухте Транка наше появление сенсации не произвело.

Начальник карантина и по совместительству шеф местного отделения НЗАМИПС воспринял известие о смерти смотрителя Юдоли с мрачным фатализмом:

— Говорили ему: «Убирайся оттуда, пока голова на плечах», а он: «Все под контролем, все под контролем!»

Я сочувственно кивал, дядя понимающе хмыкал — для черного мага признать, что он с чем-то не справился, дело совершенно немыслимое. Шеф НЗАМИПС был давним приятелем дяди Гордона и человеком здравомыслящим, поэтому при появлении в карантине нас сразу же зачислили в условно здоровые и привлекли к работе на правах вольнонаемных санитаров. Черных магов среди персонала было на удивление мало, шеф Харлик вечно страдал от непонимания и отводил душу, каждый вечер приглашая нас на чай.

— Будете изгонять Шороха?

— Да где его теперь найдешь! Эта мерзость напакостит и тут же сваливает. Нет, подберем останки и законсервируем здания, теперь-то столичное начальство не сможет с этим спорить.

— Как же там раньше люди жили? — подивился я.

— Раньше… Три года назад нас закрывать собирались — пациентов не было, а сейчас вон корпус новый строим — мест не хватает. Мы не раньше, мы теперь живем.

Спорить с шефом Харликом было сложно — он слишком много и обо всем знал.

Для меня двадцать восемь дней в Бухте Транка были настоящими каникулами — полный пансион, уютные номера и насыщенная культурная программа. Шеф Харлик оказался знатоком краухардского фольклора и человеком общительным, что для черных — большая редкость. Он охотно комментировал происходящее, не задавал вопросов по поводу наших с дядей занятий с Источником и научил меня простейшему ритуалу изгнания (так, на всякий случай). До чего же проще жить, когда в руководстве все — свои!

Маме я написал письмо, в котором обрадовал тем, что работы на Острове Короля мы закончили, и посетовал, что с возвращением придется малость погодить (о карантине ей знать было незачем). Между тем мои теоретические знания о нежити быстро обрастали практическим наполнением: нас приглашали для приема новеньких и усмирения особо буйных — только черный маг способен правильно среагировать на выходки пораженного потусторонней заразой сознания. Мне доставались дети. Много, много детей с блуждающими улыбками, порывистыми движениями и непредсказуемой сменой настроений. В каждом из маленьких пациентов мне чудился Лючик, и от этого я как-то очень ясно понял, что мое белое семейство надо из Краухарда вывозить.

— Детишки к нам из долины Бранда идут, — пояснял шеф Харлик, — там за последние десять лет целый город вырос, много чужаков понаехало. Теперь правила обращения с нежитями приходится преподавать в школах, как основной предмет, я бы и раньше начинал, да родители против (неустойчивая детская психика и все такое). Так вот, теперь детишек к нам везут, а взрослые — те на месте дохнут, потому что дело знают хуже малышни.

Ну, по крайней мере, в том, что касалось знания правил, я мог за Лючика не опасаться.

За добровольное содействие НЗАМИПС нам начислили зарплату санитаров (одна крона в день) вместе с двадцатью кронами, полученными за неполные две недели в экспедиции, получался почти полтинник. Заметьте — заработанный честным трудом! Мои финансовые затруднения эта сумма не решала и я начал плакаться дяде о своей горькой судьбе. Как могло случиться, что черный маг не оставил сыну никакого имущества?

Дядя пожимал плечами:

— Если хочешь, я попрошу Харлика узнать, почему так вышло. Я последние годы с твоим отцом контакта не держал, но ты прав, странно как-то выходит. Ну, допустим, я — средненький алхимик, но он-то был настоящий маг, крутой и черный. Что же у них там произошло?

Нет, все-таки хорошо иметь друзей, хотя для черных это скорее исключение, чем правило.

Домой мы вернулись, когда до конца летних каникул оставалось меньше десяти дней. Джо куда-то убрал улья (хотя пчелы в саду летали), но мне уже было на них наплевать — теперь я был настоящим черным магом, крутым и храбрым.

Оставшееся до возвращения в Редстон время я провел со вкусом: гонял на мопеде, пугая коров, рассказывал младшеньким байки про Остров Короля (не имевшие ничего общего с реальностью), помогал дяде разгребать накопившуюся за месяц работу в мастерской и собирал слухи о происходящих в Краухарде событиях. Шеф Харлик был прав: ситуация довольно сильно смахивала на возвращение легендарных времен. В конец концов, я решился поговорить об этом с отчимом.