Обрывок летописи года металлической крысы - Сатановский Евгений Янович

* * *

Что ни тема – одна другой грустнее. Что ни звонок – у кого-то что-то случилось, попросите вмешаться… Люди застряли в Ливане. На вывозные рейсы попасть невозможно, положение ужасное, что делать? Очередная проблема с очередным приютом для бесхозных животных, кошек или собак, не важно, нельзя ли как-нибудь помочь? Чёрте-то что с директорами школ в Москве – уволили ещё одного, с которым начальство по своим закупочным схемам не нашло понимания и желания щёлкать каблуками и на опасную, несертифицированную продукцию, с какого-то бодуна школам впариваемую, деньги отпускать. Родители протестуют, дети вместе с ними, новый директор, лояльный к тем, кто его назначил, войну на уничтожение завёл в школе. Лётчиков, пассажиров и перевозимых животных в очередной раз обидел «Аэрофлот», как до него достучаться? Очередную несчастную старушку жилья лишили, или очередным детдомовцам его местные власти не выделили. Завод кто-то у кого-то отжал. И так далее, и тому подобное. Не жизнь у всех окружающих, а тридцать три несчастья.

Писать только об этом – повеситься хочется. И это ещё без политики! Отношения с США и санкции, с Европой и, опять-таки, санкции, военные угрозы, экономическое давление, бредни о глобальном потеплении и реальные лесные и степные пожары, коррупция на всех уровнях и бандиты в губернаторском корпусе, аресты сенаторов, мэров и депутатов, преступные группировки силовиков, скандалы в судейском корпусе и в надзорных органах, чёрт-те что во ФСИН и прочих ведомствах – ткни пальцем в любое… В общем, понятно. Везде так. Какую страну ни возьмёшь, без чернухи не обойдётся. Хоть на Западе, хоть на Востоке, хоть где. А в Арктике и Антарктиде с экологией проблемы. Не такие, как в Африке, Юго-Восточной Азии и Амазонии с дождевыми лесами, и не такие, как в Сахаре, но с такими последствиями… Да и с Мировым океаном невесть что творится – загадили всерьёз, а чистить его кто будет? Грета Тунберг со своими прогульщиками? Они палец о палец не ударят, им только бузить нравится. Без кровопролития, погромов и грабежей, как «борцам с расизмом» в США и ЕС, но…

В общем, текущие новости одна другой мрачнее, ничего оптимистичного не просматривается, и с этим надо что-то делать. Так что предадимся воспоминаниям и оттуда почерпнём радость жизни. А то так и автор закиснет, и читатели его от негатива захиреют. Не дело это. Что за информационный ресурс, когда то ли самому повеситься хочется, то ли героев его, из числа чиновников, политиков и уголовников, по фонарям развешать? Включая тех, кто к России никакого отношения не имеет и иметь не будет, но, в рамках глобализации, достал в стране население до такой степени… И тут один беспроигрышный ход – про животных вспоминать или про детей. Не зря народ так Даррелла и Сетон-Томпсона любит, Киплинга и Милна, Астрид Линдгрен и Туве Янссон. И правильно делает. Вот и у нас по этой части есть про кого вспомнить. Зря, что ли, собаки с кошками в семье были и есть? Выйдешь, одурев от новостей, из дому, на свежий воздух, нет-нет да подсунет лобастую голову под руку Мурчик, полосатый серый с желтизной на брюхе деревенский кот, чтобы её почесали, и на душе легче.

А как потрётся он о ногу, как рухнет на дорожку, белым пузом кверху, да начнёт лапами туда-сюда водить, в белых носочках, растопыривая пальцы, чтобы продемонстрировать, что он и так может, и этак, но когти при этом спрятав, как взлетит неожиданно на дерево, хлеща себя и окружающий воздух хвостом… И это ещё в летнем меху! К зиме обрастает плотной шубой и знай съёмочные группы подкарауливает. Приедут, камеру поставят, начнут спрашивать про очередную Сирию или Ливию, он тут как тут. Очень уж сниматься любит. Галопом идёт по сугробам, прыжками, поднимая снежную пыль. Подбежав, обходит всех. Штативы обнюхает и плечиком о них потрётся, с операторами и корреспондентами наладит личный контакт и плавно входит в кадр. Любимый приём: подойти, встать на дыбы, как геральдический лев, и в два прыжка оказаться на плече, а там примоститься поудобнее и, глядя в камеру, месить пальто передними лапками. Очень фотогеничен, превосходно это знает и не отказывает себе в возможности публичной демонстрации чувств. Умён, бродяга!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

С дочкиной собакой, померанским шпицем Джерри-Ли, пушистой лисичкой с торчащими как два треугольничка ушками, роскошным султаном хвоста и звонким голосом, он находил язык долго. Молодое было животное, бестолковое, всё время пыталось вызвать кота на игру в той манере, которая юная самочка шпица полагала единственно правильной – носясь вокруг без устали, лая и подпрыгивая. Притом что кот участок от посторонних зверей охранял свирепо, и никаких посторонних кошек и собак на него не пускал, он от такой наглости сначала впал в изумление, потом пару раз врезал нахальной псице по белым пуховым булкам подхвостья, а когда это, никогда не отказывающее себе в перекусе животное, ещё и сжевало немного корма из миски в его личном, персональном домике, озверел до такой степени, что начал собаку в кустах скрадывать и устраивать на неё засады, которых не постеснялся бы и тигр-людоед из книг Джима Корбетта. Псина могла элементарно доиграться, чего не понимала вусмерть. Но её спасли. Кот мало-помалу с ней примирился. Даже играть начал, хотя и по своим правилам.

Выглядело это забавно. Кот лежит, водит лапами, периодически отпихивая носящуюся около него рыжуху. Когда ему это надоедает, изящно вспрыгивает на один из жёлто-серебристых серицитовых валунов, украшающих участок, и начинает дразнить её оттуда, пока, увлёкшись, не теряет равновесие, шлёпаясь на траву, как куль с мукой. Поскольку на мешок не тянет по размерам и, вообще говоря, не претендует. При этом делает вид, что всё так и было задумано. Потом всё начинается сначала, пока коту это не надоедает и он исчезает, растворяясь в листве, как профессиональный ниндзя, а собака долго ещё крутится и лает, не понимая, куда он делся. В следующий раз они встречаются, ритуально обнюхивая друг другу носы. Иногда их обоих что-то интересует до такой степени, что кот позволяет себе бок о бок с собакой на это поглазеть. Например, внучка собирает ягоды. Интерес чисто эстетический, ни кота, ни собаку ягоды с гастрономической точки зрения не волнуют, но ребёнок с блестящей миской и его движения ручками, от куста к ёмкости и обратно, их явно завораживают.

Что любопытно, кот так привык к наличию на участке хозяйской девицы-шпица, что терпит и не превращает в отбивную даже её подружку, шпица, с соседнего участка. Тоже девочку, но не цвета «оранжевый соболь», как наша, а просто рыжую, куда более степенную. В гостях у себя терпит, не гонит. Хотя сначала подпускать его к ней попросту боялись. Кот ведь какой?! Бойцовый кот. Кастрированный, чтобы дрался меньше, но по молодости большой ходок и первейший боец в посёлке. До полусмерти соперников забивал. В лес надолго уходил на охоту, по три дня там валандался. Причём не только он на мышей охотился, но и на него там охотники находились. То ли лисы, то ли ласки или барсуки. Вечно приходил израненный, так исполосованным шрамами и остался. Птиц ловить умеет, но мало, зимой, когда они стаями к кормушкам прилетают. А вот грызунов – да. И карасей из пруда. На отмели лапкой по воде постукивает, создавая рябь, рыбы подплывают, думая, что их кормить будут, одним ударом на берег выбрасывает, и пожалте закусывать. Очень умный кот.

Что совсем необычно, как-то завёл он себе… кота. Причём не кошку, а именно кота. Серого пушистого потеряшку, который осенним вечером сидел под ёлкой, рядом с его домиком, жался от дождя под лапником и жалобно мяукал. Что он там ему сказал, никто не знает, но Мурчик явно расчувствовался, пустил гостя в домик и дал ему наесться из своей миски, чего от него никто не ожидал. Назвал того садовник-узбек, в подражание его мяуканью, Мисси, и года два-три коты так и жили вдвоём. Притом что Мисси был трусоват и ленив, но жаден и прожорлив до чрезвычайности. Первым делом он норовил во время кормёжки съесть долю Мурчика и только потом принимался за свою. Кот-боец стоически ждал, пока кот-нахлебник не наестся, чего не происходило никогда. Так что приходилось сторожить и от Мурчиковой порции младшего по чину кота отгонять. Продолжалось это, пока Мурчик не заболел, попав на несколько недель в больницу, а когда вернулся, обнаружил, что Мисси, окончательно обнаглев, начал сторожить мышей из ЕГО норок. И тут последовала драматическая сцена…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})