Законы войны - Александр Маркьянов

Громовой раскат накатил волной, заставив даже нескольких моджахедов в панике бросить оружие — все таки, среди «соблюдающих» здесь было немало гражданских. Потом — все утихло так же внезапно, и только через несколько секунд — на парашюте, прямо на нейтральной территории что-то шлепнулось, что-то напоминающее мины или сброшенные топливные баки — только в приборах ночного видения они ярко светились…

— Твою мать — выразил общее мнение один из спецов — не взорвалась что ли?

Командир группы вдруг понял, что это такое.

— Это же контейнеры! Транспортные контейнеры! Ставьте дым и вперед, тащите их сюда! Живей!

В сторону контейнеров — полетели последние дымовые шашки.

Транспортный контейнер — с трудом тащили два взрослых мужика, а их было два — один утащили те, кто оборонялся у вертолета, второй — они забрали себе.

Внутри — оказалось настоящее сокровище. Сотни одноразовых, заранее снаряженных патронами магазинов. Два штурмовых пулемета с солидным запасом лент к ним. Мощная помехоустойчивая станция дальней спутниковой связи, работающая на военной, а не гражданской частоте. Разобранная на две части тяжелая винтовка калибра тридцать миллиметров, стреляющая снарядами с управляемым подрывом[19]. Лазерная система целеуказания и прицеливания, несколько приборов ночного видения. Мины направленного действия. Большая фельдшерская сумка на двадцать человек, упаковка с пятьюдесятью турникетами и набор пакетов консервированной крови с одноразовыми системами для переливания. Несколько бронежилетов. Теперь — они могли держаться здесь до утра, если не дольше…

— С севера… слышите?

— А?

— Колонна идет.

— Какая колонна…

— Полиция может. Или казаки.

— Не пройдут. Нет… не пройдут.

Казаков — зажали как раз за эстакадой. С эстакады — им и не давали отойти, а как только услышали танки — просто переметнулись на другую сторону. И с недостроя — тоже стреляли, с верхних этажей. Теперь они нижние…

Как оказалось — после того, как они «попали» со смертником на трассе — они решили оставить три машины на трассе, одну полностью уничтоженную, одну серьезно пострадавшую и одну почти целую — а сами, девятью машинами уйти вперед на помощь. Прошли недолго — боевики прижали их уже у самой цели. Кажется, что сюда собрались экстремисты со всего города — все кто клялся в верности, сдавал оружие, пытался поступить на работу в полицию…

С воздуха — их пытаются поддержать огнем, но поддерживать сразу две точки обороны — это все-таки слишком, а тяжелых ударных штурмовиков — здесь пока нет, они дислоцируются многим севернее…

Но появление танков все изменило. Потому что танк с «городской» усиленной броней подорвать с помощью противотанкового гранатомета почти невозможно, остается только фугас или машина — смертник. Но их к танку — конечно, не пустили бы казаки…

Две машины из девяти — сгорели капитально, остальные — похоже, могли двигаться. Потеряв ход, казакам ничего не оставалось, как занять оборону у машин и держаться до наступления рассвета. С рассветом, мятеж закончится… наверное.

Танки — выкатились на перекресток, и в один из них — сразу попала ракета, способная подорвать бронетранспортер — самодельная ракета, в этих местах ракету могли сделать даже из ведра. Но танк — продолжал движение еще несколько метров, потом остановился, развернул башню — и ахнул как раз в то место, откуда по нему стреляли. Взорвался сначала снаряд, потом — вторичное. Начался пожар…

Почти ничего не было видно. Боевики — начали поджигать старые покрышки, разжигать огонь в бочках с солярой, подтапливая его заготовленной полусырой травой — чтобы дыма было побольше, от англичан они знали, что дым сильно затрудняет действия современной армии. Дымом — было затянуто все, он заползал в глотку, чужой, дерущий горло, от него кашляли, от него тошнило…

Их танк — ударил из орудия вдоль улицы, непонятно куда, потом — двинулся вперед, чтобы укрыться за зданием. Сотник — открыл командирский люк, выбрался на броню.

— Держитесь тут. Я скоро…

Спрыгнул с брони и исчез в дымном облаке. Они остались втроем в танке, который знали только по паре часов занятий и который не раз выручил их сегодня. Пусть он и британский — но он теперь свой…

Прошкин развернул башенку на сто восемьдесят. Хорошая все таки штука, танк…

— Чего делать то… — в наушнике раздался голос Огнева

— Сымать штаны и бегать! — Прошкин и сам от себя не ожидал такого ответа, тем более казаку более старшего призыва… Но Огнев заткнулся.

Сзади — он увидел какое-то движение в темноте и дыму, прицелился … лента почти вся, пяток патронов, не больше. Выругавшись, начал перезаряжать… и тут увидел знакомый, скошенный нос Выстрела.

Подмога. Свои. А он по ним — чуть не вдарил…

Вторую колонну — вел сам Велехов. В ее составе были две зенитные установки, и им удалось избежать смертников. Прошли почти без потерь, тем более что танки — проломили им дорогу.

Вернулся сотник, веселый чего-то, приказал идти вперед. Их танк — шел первым, за ним — выстраивалась вся остальная колонна.

Через два с небольшим часа — взбунтовавшегося города достигли два тяжелых ударных самолета типа Громовержец, поднявшиеся с Кандагара. У каждого из них — на борту было сто двадцатимиллиметровое универсальное орудие, две многоствольные авиационные пушки, еще одна в носу и по связке управляемых ракет под каждой плоскостью. Над Карачи — эти самолеты появились впервые, и уже первый их залп — убедил боевиков в том, что мятеж пора сворачивать. После того, как главный калибр обработал здание, где скрывались огневые точки — здания не стало после всего двух термобарических.

Благодаря подходу колонны с казаками все стало на свои места — русским силам удалось не только закрепиться на пустыре и в близлежащих зданиях, но и перейти в наступление, выдавив остатки боевиков и заняв все удобные для обороны здания по внешнему периметру. Обстрел все еще продолжался — но кочевым методом, это когда пикап с минометом в кузове делает пару выстрелов и сматывается, прежде чем ответный огонь достанет его. Так можно вести беспокоящий огонь — но поражение нанести нельзя.

Еще до рассвета — один из Громовержцев отвлекся на чисто разведывательную миссию и проверил коридор для спасательных вертолетов с авианосца. Можно было эвакуировать раненых.

Вместе с первым вертолетом, плюхнувшемся на пустыре — прибыл один из офицеров штаба с авианосца. Коротко переговорив со своими, с флотскими — он пошел к казакам, державшим северное и восточное направления. Сделал он это совершенно напрасно…

Казак второго года службы Прошкин видел все своими глазами. Его сменили на пулемете — но он оставался у танка, немного полечившись горячим чаем и аспирином. В конце концов — танк есть танк, и он не хотел отходить от него далеко. В двух шагах — располагался полевой штаб, и несколько казаков, включая легендарного Велехова — расправив на капоте старомодную бумажную карту обсуждали план отхода. Все это — были бывалые, рано поседевшие, уважаемые казаки, и не приходилось сомневаться, что безопасный путь отхода они найдут…

— Какого хрена? — флотский с ходу начал разбираться — какого хрена вы выдвинулись в район без оповещения?! Откуда у вас эта техника? Вы знаете, что по вашей колонне чуть ракетный удар не нанесли!

Казаки переглянулись. А потом — сотник Денисов, не забывший свое ремесло танкист, со стальными как и у всякого танкиста руками — шагнул к флотскому, размахнулся — да и хрястнул ему по лицу так, что моряк бухнулся в грязь…

Дворец Арк

27июля 2016 года

И снова Кабул — такси, бесконечная река машин, текущая по Майванду, синее стекло новехоньких банковских зданий, у которых бидуны — нищие, местные сумасшедшие просят милостыню. Все как всегда — и все не так.

Среднего роста молодой, бородатый человек в обычной для афганцев одежде — остановил такси у первого КП дворца Арк, протянул водителю несколько монет.

— Не надо сдачи

— Рахмат, уважаемый… — прижал руку к груди таксист — бамона хода…

— Да уж… — пробурчал бородач, вылезая аккурат под нацеленные на него автоматы охраны.

Таксист счет за лучшее уносить ноги…

— Документы! — потребовал казак, не опуская автомата — резких движений не делать! Пашто поежи?

— Поежи, поежи… — ответил бородач — ты бы это сначала спрашивал, потом — резких движений не делать. По списку номер семь — сто двадцать два. К Его Сиятельству[20].

Его Высокопревосходительство, Господин Наместник располагался, как оказалось, в кабинете, примыкающем к бывшему королевскому кабинету. Обстановка была скромной — но компьютера на столе было целых три — рабочая станция и два ноутбука. Еще рабочий сейф и проекционный визуализатор[21], сейчас выключенный.