Следы из прошлого (СИ) - "Moon_pride"

− Что ж… Может, до тебя наконец дойдет, что ты, паршивый щенок, обязан слушаться меня и не возникать, − прошипел Гестер. В ту же секунду раздался второй свист. Удар пришелся четко между лопаток принца. Только сильно стиснув зубы, он сумел сдержать крик боли. А она была просто невыносимой. От хлесткого удара мгновенно открылись старые раны. Грязная вода на полу частично окрасилась в алый. По всему телу малого пробежалась дрожь.

Замах. Свист. Следующий удар был намного сильнее предыдущего. Кровь брызнула уже из новых ран. Тело мальчика повернулось на цепях. Третий не заставил себя ждать. Кажется, королю было плевать, куда попадет его плеть: по спине или по любой другой части тела. Он просто продолжал наносить удары, превращая наказание в самую настоящую пытку. Хрустальные слезы градом катились по щекам Вэриана, голос уже охрип от криков, которые он был не в силах сдержать.

Ударов через двадцать пять Гестер немного выдохся и опустил руку с плетью, желая немного передохнуть. Снял сына с цепей и бросил на пол. Удивительно, но тот был все еще в сознании и даже мог немного шевелиться.

− Ну что, щенок? Дошло до тебя? Я тут главный. Только я. Будешь мне еще перечить? − сузил глаза, с презрением смотря на еле шевелящийся окровавленный комочек, совсем недавно напоминавший человека.

Вэриан тяжело дышал. Все его тело била сильная дрожь. Волны боли накатывали одна за другой. Лежать в этой отвратительной жиже было до ужаса противно, но юный принц не мог сделать ровным счетом ничего. На слова своего отца он смог лишь немного приподнять голову и посмотреть на него потускневшим взглядом окровавленных от лопнувших сосудов глаз.

− Я… Н-ни…ни з-за ч-что… н-не ст-тану п-пов-винов-ваться… п-под-добным п-прик-казам… − с трудом выговорил он. Эти слова для Гестера были словно красная тряпка для быка. Его глаза налились кровью и вспыхнули небывалой яростью.

− Да как ты посмел такое сказать мне?! − сходу схватил мальчика за волосы и поволок по полу. Подобное стало еще более страшной пыткой для избитого юного тела. Протащив его от стены до стены, Гестер довольно сильно бросил его в одну из них. − Подумай над своим поведением как следует, гаденыш! − злобно выпалил он, затем резко развернулся и пошел отсюда прочь. Ведь он король, у него куча дел. Ему некогда заботиться о сыне, которого он собственноручно избил до полусмерти. Снова.

Несколько часов Вэриан пролежал в ледяной застоявшейся воде. Было неизвестно, сколько крови он потерял, но несмотря на это, мальчик все еще находился в сознании.

Только спустя все это время в помещение зашла Сайла. Ахнув, девушка поспешила скорее к нему. Она должна была, нет, просто обязана помочь тому, кто сейчас больше всего на свете нуждался в помощи.

− Господи… Ваше Высочество… Что же это творится-то?.. − развернув принесенную с собой чистую простыню, служанка бережно укутала холодное и окровавленное тельце. Белоснежная ткань вмиг стала алой. − Ох… Потерпите немного, господин Вэриан… Скоро станет легче… − она быстрее понесла мальчика в его покои. Только там можно было не бояться, что кто-то что-то узнает, только там была возможность хоть как-то ему помочь.

Сайле было безумно жаль юного принца. Подобного она не пожелала бы даже врагу, чего уж говорить о невинном мальчике. Это же насколько нужно быть жестоким…

Служанка была единственным человеком во всем дворце, которому Вэриан доверял безоговорочно. Она знала абсолютно все его мысли, знала, за что король так издевается над своим первым сыном, и прекрасно понимала, что юный принц делает все правильно. У девушки были свои моральные устои; для нее было недопустимо подобное издевательство над ребенком. Да и принуждение к издевательствам над другими… Это было невыносимо для нее.

Однако Сайла не могла даже попрекнуть короля законом. Ведь большинство из них написал он сам. Как написал, так и отменить может, и изменить. Это пугало служанку больше всего. Ведь из-за одного неосторожного слова могли пострадать тысячи. Только эти мысли сдерживали ее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Оказавшись в покоях, девушка отнесла Вэриана в ванную комнату. Она прекрасно понимала, что сейчас ему будет ужасно больно, но очистить раны от всей той грязи было просто необходимо. Мальчик все еще находился в сознании, но будто пребывал в прострации. Он совершенно не осознавал, где находится и что сейчас происходит. Он лишь ощущал сильнейшую боль в каждой клеточке своего тела.

Служанка бережно смыла все чистой прохладной водой, стараясь как можно меньше травмировать его. После этого приступила к обработке каждой, даже самой маленькой, ранки. За все это время Вэри даже не дернулся, не издал ни единого звука. Сайла не знала, о чем он думает, не знала, в порядке ли он (хотя ответ был налицо).

А на самом деле…

Перед его глазами все еще стояло обезумевшее лицо отца. Боль была настолько сильной в те минуты, которые, казалось, длились вечность, что хотелось просто сдаться, разреветься в голос и молить о пощаде, поклясться в вечной верности… Да что угодно, лишь бы эта невыносимая пытка поскорее прекратилась.

И каждый раз, когда он был готов сделать это, в его голове всплывал образ той девушки, которую он так хотел защитить. Ради которой терпел все эти пытки. Именно она была той ниточкой, что связывала его сердце с разумом, и с каждой новой порцией боли, с каждым ослаблением силы духа эта нить становилась прочнее и не давала сломаться юному принцу.

Несмотря на все ужасы увиденного, Вэриан так и не проснулся, хотя подсознательно он этого страстно желал. Первый сон-воспоминание окончился, тут же сменяясь, как пластинка, на следующий.

В реальности каждый длился не больше пяти минут, но внутри… Словно проходила вечность. С каждым разом Вэри все больше вспоминал то, что он навсегда хотел бы забыть. И ведь за время, прошедшее с момента гибели его отца, он практически сумел закопать эти до ужаса неприятные воспоминания так глубоко, что никогда бы и не достал их снова, даже если бы очень сильно захотел. Но тут ужасные сны разворошили эту глубокую яму, будто осиное гнездо, выпуская наружу самое противное в его жизни.

В каждом воспоминании Гестер с жестокостью садиста измывался над своим сыном, прикрываясь перед всеми остальными лживой улыбкой.

Ненавидел ли его Вэриан? Возможно. Однако сам парень никогда бы не смог сказать точно, что же на самом деле он испытывает к этому человеку.

Но сейчас не это было важно. А то, что поток жуткого прошлого с новой силой обрушился на Вэриана, снова ломая его только-только окрепшую душу. И это уж точно не обойдется без последствий.

Комментарий к Ужасы детства

Мианра – низшее существо, не так давно обнаруженное на территории Мальтона

========== Басти ка Дар ==========

На утро все проснулись одновременно, со страшной головной болью. К сожалению, здесь не было совершенно ничего, что могло бы исцелить путников. Так что с этим неудобством придется смириться.

Ниара первая вышла из домика. Ей необходимо было подышать свежим воздухом и ополоснуть лицо холодной водой, однако это вряд ли было бы возможно; водоемов в округе не наблюдалось.

Ветерок нежно обдувал ее вспотевшее от кошмаров лицо, помогая ей немного расслабиться. Волосы развевались, тоже слегка освежаясь. Мысли постепенно перестали так бешено носиться в голове юной лиаски, воспоминания об увиденном кошмаре потихоньку отошли на второй план. И правильно: впереди ее и ребят ожидал трудный и очень мрачный денек.

За спиной послышался тихий скрип двери: это из дома вышел Вэриан. Он осторожно подошел к девушке, которая даже не обернулась на звук.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

− Ниара… Все хорошо? − обеспокоенно спросил он. Его руки нежно обвили стройное тело девушки, остановившись на животе. Ниа слабо вздрогнула от его прикосновений: все это было еще слишком непривычно для нее.

− Ах… Да, все… Хорошо. Просто… дурной сон приснился. Но сейчас мне гораздо лучше, − негромко ответила она, чуть повернув голову к королю.

− Тоже кошмары мучили? Бедная…− Вэри осторожно погладил ее живот, прижав к себе покрепче. Сладкая дрожь прошлась по всему ее телу. Девушка закусила губу и закрыла глаза, пытаясь остановить хаос, начавшийся в ее беспокойной голове.