Порри Гаттер и Каменный Философ - Андрей Жвалевский

Во время последней неудачной спецоперации по ликвидации Врага Волшебников, когда злодей положил сразу восьмерых магов-Арнольдов, Мистера Клинча (тогда – начальника Департамента Безопасности) рикошетом слегка задело фиолетовой искрой. Всех колдовских качеств Мистер не лишился, правда, те, что остались, были самыми примитивными. В другие времена это не уберегло бы Клинча от Безмозглона, но тут В.В. посетил роковой для него дом Гаттеров.

На радостях и по рекомендации Бубльгума мистера Мистера оставили на испытательный срок в Первертсе. Навыки, приобретенные на прежней службе, позволили Клинчу моментально навести идеальный порядок в школе. Ну не идеальный, но, по сравнению с бардачным Дежавютоном, Первертс стал просто Образцом Отличной Работы Школьного Завхоза[41]. О том, что испытательный срок закончился девять лет назад, все давно забыли. И вот, вспомнили.

– Не переживайте, мистер Клинч, – вступила в разговор летучая лисица, сидящая на плече Югоруса Лужжа, – профессор МакКанарейкл это не всерьез, надеюсь. В первую очередь нам нужно что-то решать с мальчиком…

– Да выгнать его к чертям собачьим! – выпалила свою сокровенную мечту декан Орлодерра.

– Не согласен, – заметил Харлей. – Во-первых, черти собачьи в наших широтах не водятся, ареал их обитания – горы Афганистана[42], а там сейчас…

– Не юродствуйте, Харлей! – закипела Сьюзан.

– …а во-вторых, он сам хочет, чтобы его выгнали. Значит, выполняя его желание, мы создаем положительный закрепляющий стимул, который переводит каприз ребенка в разряд категорических личностных императивов…

– Заткнись, Харлей, ладно? – не выдержал Развнедел. – Ну не ладится у парня с магией, может, он вообще неспособный? Расскажи, Сьюзи, как он тебя последний раз с табуреткой, хе-хе-хе.

– А что было с табуреткой? – поинтересовался Бубльгум. «Вот это великий маг, – невольно восхитился Порри, – оказывается, он уже давно тут, а я и не заметил, чтобы он входил».

– А, – отмахнулась Сьюзан, – вместо того, чтобы, как все нормальные люди, телепортировать ее, присобачил под сиденье свой ави… грави… анти… гратор…

– Антигравитатор?

– Как у вас язык повернулся, Бубльгум? – скривилась МакКанарейл. – Да, именно это слово.

– Хм, – Порри показалось, что ректор ухмыльнулся в бороду, – а не могли бы вы, уважаемый профессор, показать нам этот табурет? Вы его еще не привели в порядок?

– Да нет, времени все как-то не было. Текучка заела, понимаете ли, то талисман школы восстанавливать, то еще какая-нибудь мелочь… – Сьюзан небрежно черкнула в воздухе палочкой, и в центре преподавательской возникла злополучная табуретка.

Ректор бросил на мебель быстрый взгляд и уже открыто расплылся в улыбке.

– Так и есть. Посмотрите, Югорус.

Лужж что-то шепнул лисице, которая вспорхнула с его плеча и вцепилась в потолок, и торопливо вскинул палочку, переворачивая табурет.

– Но я ничего не вижу. Здесь только…

Как всегда при осмотре электроники, декан Слезайблинна непроизвольно позеленел.

– Смотрите внимательно! – подбодрил его Бубльгум. – Неужели не видите?

– Да нет… Не понимаю… Боже мой! – Голос профессора задрожал. Лисица под потолком выполнила сальто-мортале. – Это же Боингус-746-вертикалис-взлетус-зависатус, совершенно новое заклинание! Я его сам недавно сконструировал! Как я мог забыть, что рассказал об этом Порри! Буквально два дня тому! Смотрите, до чего изящно встроено! Если бы не ваш острый глаз, профессор Бубльгум, я бы в жизни не заметил!

Казалось, Югорус вот-вот начнет подпрыгивать на одной ножке. Профессура сгрудилась над табуреткой и принялась пристально вглядываться. Время от времени то один, то другой восклицал: «Ага, вижу!» и восхищенно прищелкивал языком. Порри было невыносимо стыдно, как будто его поймали на грубом вранье. Строго говоря, так оно и было.

Когда преподаватели налюбовались работой Гаттера (над табуреткой остался хмуриться один Развнедел, который, похоже, так ничего и не понял), ректор продолжил:

– Сьюзан, если бы вы читали не только журналы мод, но и неколдовскую прессу, то знали бы, что антигравитация пока не изобретена, и мальчик просто водит вас за нос.

– И что, его за это по головке погладить?! – ощетинилась МакКанарейкл.

– Можно на тысячу-другую баллов оштрафовать, – ехидно предложил Развнедел.

– Успокойтесь, Сьюзан, штрафовать мы не будем. Смысла нет. – Ректор оценивающе перевел взгляд с Порри на Клинча. – А вот как наказать провинившихся – быстро, без особых жестокостей, но с максимальным воспитательным эффектом – я, кажется, знаю.

Выдержав эффектную паузу, Бубльгум произнес только одно слово:

– Бэбиситтинг.

Клинч с громким деревянным стуком упал на пол[43].

Глава 9. Бэбиситтинг

Командир экипажа, перекрикивая рев летящего дракона, предупредил:

– Ближе подлетать нельзя! Через милю – Бэби-Сити. Я говорю, через милю! Спущусь пониже – и прыгайте!

– А как вы нас обратно будете забирать?! – прокричал Порри. – Мы что, на дракона запрыгивать будем?!

– Ну, если до обратного пути дойдет… – пилот с сомнением покачал головой. – Придется сбросить вам лестницу… Лестницу, говорю! Все, высаживайтесь, даже тут долго висеть опасно! Сваливать, говорю, нам отсюда надо!… Инструкцию помнишь?!

– Да!… – заорал Порри, покосившись на безмолвного Клинча. – Прыгнуть, досчитать до десяти, потом произнести Неикарус-расшибалус-адедалус-приземлялус!

– Обязательно до десяти! – закивал командир. – А то хвостом заденет. Ну, пошел!

Свободное падение оказалось очень приятной штукой. Через десять секунд Порри с сожалением произнес заклинание, которое превратило захватывающий полет в медленное и скучное парение. Еще в воздухе Гаттер огляделся и обнаружил, что завхоз спускается далеко в стороне. Видимо, пилотам понадобилось некоторое время, чтобы вытолкать Клинча из люка.

Порри засек направление и сразу после приземления бодрым шагом направился к напарнику, которого обнаружил под ободранной елью в совершенно разбитом состоянии. Либо Клинч от страха забыл заклинание, либо воспользовался им слишком рано и попал под шипастый драконий хвост.

Порри вздохнул. Все технические приспособления и реактивы у него отняли на драконодроме, поэтому пришлось лечить стонущего Клинча с помощью ворожбы. Гаттер ограничился общеукрепляющим заклинанием Ничего-не-больно-курица-довольна и обработал царапины с помощью Пенициллинус-дезинфицирус, которому его обучил страшно обеспокоенный Югорус Лужж перед самым отлетом. Когда Клинч оказался в состоянии кое-как ковылять, компания двинулась в Бэби-Сити.

– Вот не везет так не везет, – с первых же шагов начал ныть бывший начальник Департамента Безопасности. – А все из-за тебя! А я раньше знаешь, кем был? Меня знаешь, кто боялся? Меня все боялись! Да я сам себя боялся. Бывало, встану утром, гляну в зеркало – и бежать…

Беседуя таким образом (после падения из Клинча начисто вышибло все его рифмованные афоризмы), они за полчаса добрались до большого красного щита, на котором значилось:

Бэби-Сити

Посторонним вход воспрещен

Да и своим мы не советовали бы…

По правде говоря, запрещение входить в Бэби-Сити было излишним. Ни один колдун в здравом уме по своей воле не приблизился бы к этому населенному пункту, который был не чем иным, как большим детским садом.

В Бэби-Сити выхаживались и воспитывались магические малыши, не имевшие возможности жить с родителями. Когда-то основной контингент заведения составляли дети тех несчастных, которые подвернулись под руку, вернее, под Трубу Мордевольта. Теперь здесь подрастали беспризорники[44], подкидыши[45], а чаще всего – дети, родители которых подолгу ездили в командировки в Астрал.

Всем известно, что с маленькими колдунчиками шутки плохи. Лишь один раз об этом забыл Тот-кого-боятся-все-взрослые и жестоко за это поплатился. Даже один волшебный карапуз требует постоянного внимания и неусыпной бдительности, а когда их собирается несколько десятков… Неудивительно, что текучка кадров среди воспитателей и нянечек была огромная. Персонал почти полностью состоял из «практикантов», то есть молодых магов, которые отрабатывали свои грехи и провинности. Бэбиситтинг был суровым наказанием, непосредственно связанным с риском для здоровья и жизни.

Проштрафившиеся волшебники на минуту остановились, чтобы собраться с духом, после чего решительно шагнули на истоптанную дорожку из желтого кирпича, которая, вычурно петляя, вела к десятку диковинных строений, издали напоминавших огромный букет хризантем. Оттуда доносились взрывы, шум падения тяжелых предметов и душераздирающие крики.