Пятая авеню, дом один - Кэндес Бушнелл

— Ладно. — Она решила не спорить по мелочам и стала смотреть в окно. К гидроплану бежал запыхавшийся мужчина лет пятидесяти. Новый пассажир, веснушчатый и почти безволосый, как экзотическая порода кошек, был одет в белочерные туфли и белый льняной костюм, из кармашка которого выглядывал темносиний шелковый платочек, а в руке держал плетеную шляпу. Отдав сумку пилоту, он поднялся в салон и сел позади Аннализы.

— Привет. — Он протянул руку над спинками сидений. — Меня зовут Билли Личфилд.

— Аннализа Райс.

— Полагаю, вы тоже летите к Брюэрам? Вы подруга Конни?

— Мой муж работает у Сэнди Брюэра.

— Аа… — протянул Билли Личфилд. — Значит, вы новый элемент?

— Да, — улыбнулась Аннализа.

— А этот джентльмен — ваш муж?

Пол чтото читал на дисплее айфона.

— Пол, — позвала Аннализа. Тот чуть повернул голову. — Познакомься с Билли Личфилдом.

Пол одарил соседа по гидроплану беглой улыбкой и вновь уткнулся в свой айфон. Он не любил случайных знакомств и неизвестных типов. Аннализа поспешила загладить неучтивость супруга избыточным дружелюбием.

— А вы друг Конни? — спросила она.

— Скорее уж друг семьи. Но, отвечая на ваш вопрос, — да, мы с Конни — старые знакомые.

Возникла пауза — Аннализа не знала, чем ее заполнить. Билли Личфилд с любезной улыбкой спросил:

— Вам случалось посещать Хэмптонс?

Она отрицательно покачала головой.

— О, тогда вас ждет большое удовольствие. У Сэнди и Конни великолепный дом по проекту Питера Кука. Иногда Питеру изменяет чувство меры, но особняк Брюэров — одно из его лучших творений.

— Понятно.

— Вы знаете, кто такой Питер Кук? — уточнил Билли.

— Честно признаться, нет. Я юрист, и…

— Аа… — кивнул Билли Личфилд, словно это все объясняло. — Он архитектор. Поначалу некоторые считали, что Кук изуродовал ИстЭнд своими микродворцами, но в конце концов привыкли и полюбили их. Кук сейчас самый модный архитектор, меньше чем за десять миллионов за проект не берется. — Пилот включил моторы гидроплана. — Обожаю уикэнды. А вы? — понизив голос и подавшись вперед, спросил Билли. — Лететь туда, где трава зеленее, пусть даже на пару дней… — Он оглядел Аннализу с ног до головы. — Вы из НьюЙорка?

— С недавних пор.

— Живете в Верхнем ИстСайде?

— Пока еще нигде не живем.

— Дорогая моя, — проникновенно сказал Билли. — Не может быть, чтобы вы и ваш замечательный супруг в рубашечке от Paul Smith за две тысячи долларов жили на улице в картонной коробке.

— Мы снимаем номер в «УолдорфАстории» и подыскиваем квартиру или дом.

— Почему именно в «Уолдорфе»?

— Я всегда там останавливалась, когда приезжала по делам.

— Ясно, — хмыкнул Билли.

Аннализа невольно смутилась под его пристальным взглядом. Она привыкла быть в центре внимания, с раннего детства выделяясь огненнорыжими волосами, высокими скулами и светлосерыми глазами. Мужчины влюблялись в нее мгновенно, бездумно, и она научилась не замечать красноречивые знаки мужского интереса. Но Билли смотрел както иначе — разглядывал оценивающе, словно вазу драгоценного китайского фарфора. Аннализа смущенно отвернулась, и Билли залюбовался ее профилем. Красоту этой женщины нельзя назвать классической, подумал Личфилд, но она уникальна. Один раз увидев такое лицо, невозможно его забыть. Новая знакомая совершенно не пользовалась косметикой, а волосы гладко зачесывала назад, собирая в «конский хвост». Уверенная в себе малышка, подумал он, если решила обходиться без украшений, за исключением платиновых часиков Chopard с бриллиантами на запястье — изящный штрих. Налюбовавшись женой попутчика, Билли перенес свое внимание на него самого, не столь привлекательного внешне. От Конни Брюэр он слышал, что Пол Райс — математический гений. Раз он работает с Сэнди, значит, богат, а это все, что требуется от мужчины в ньюйоркском обществе: тон задают жены. Пока гидроплан выруливал по неспокойным водам ИстРивер, очень довольный Билли поудобнее устроился в кресле. Аннализа и Пол Райс его заинтриговали. Уикэнд обещал быть интересным.

Набрав скорость, гидроплан поднялся над Куинсом с бесчисленными рядами крохотных домиков и взял курс на середину пролива ЛонгАйленд, сверкавшего, как бриллианты в часах Аннализы. Затем они повернули на юг и полетели над бесконечными зелеными пастбищами и кукурузными полями. Вскоре внизу снова появилась вода, и самолет начал снижаться над узкой небольшой бухтой.

Билли Личфилд прикоснулся к плечу Аннализы.

— Это райский уголок, — сказал он. — Я, знаете ли, бывал везде. Здесь красиво, как в СенТропезе, на Капри или другом известном курорте. Вот почему Хэмптонс никогда не выйдет из моды, что бы там ни говорили.

Самолет подрулил к ослепительно чистому белому причалу. Газон, ухоженный, как поле для гольфа, поднимался вверх по склону длинного пологого холма, на вершине которого стоял под черепичной крышей огромный, с башенками, дом из розового камня. Рядом с причалом на траве находились две мототележки — в таких перевозят игроков в гольф.

Сэнди Брюэр встретил их на причале. Самым примечательным в нем было имя, в остальном он оказался удивительно безликим — бесцветные волосы, невзрачная внешность.

— Конни велела доставить тебя с корабля прямо на бал, — обратился он к Билли. — У нее какаято проблема с десертом. А Полу и Аннализе я покажу наши владения.

И Билли вместе с багажом мгновенно увезли на одной из мототележек.

Во вторую на заднее сиденье села Аннализа. Пол расположился впереди, рядом с Сэнди, который то и дело оборачивался к гостье.

— Вы уже бывали тут? — спросил он.

— Вообщето нет, — ответила она.

— У нас здесь пятьдесят акров, — сказал Сэнди. — Это огромная территория. В Монтане мы недавно купили ранчо в тысячу акров, но Монтана — совершенно другое дело. Там, если у тебя нет тысячи акров земли, ты никто. В районе Хэмптонс владелец пяти акров считается уже фигурой, его даже могут принять в члены клуба Bath and Tennis в Саутгемптоне. Но мы с Конни не любим бывать там, где собираются толпы, нам по душе уединение. Когда мы сюда приезжаем, об этом никто не знает.

Час спустя, когда гости осмотрели два бассейна (один спортивный, другой в виде пруда с водопадом), домик для гостей, зоопарк, птичник, оранжерею, где Сэнди лично руководил разведением редких сортов тюльпанов, миниатюрную конюшню, сарай для коз, три теннисных корта с трибунами, бейсбольное поле, баскетбольную площадку, детскую беседку в старинном стиле, крытый корт для игры в сквош, винокурню с ультрасовременными бетонными чанами, пять акров виноградника, фруктовый сад, огород и декоративный пруд с золотыми рыбками, Сэнди проводил Аннализу и Пола в дом. Из холла две широкие мраморные лестницы вели вправо и влево. Пол ушел с Сэнди обсудить какието дела, а Аннализу увела прислугагватемалка, жестами пригласив подняться за ней по лестнице. Пройдя гостиную на втором этаже, они миновали несколько закрытых дверей и наконец вошли в комнату для гостей с двумя ванными и огромной кроватью с балдахином. Застекленные двери вели на балкон с видом на идеально гладкий газон и беспокойный океан. Парусиновая сумка была распакована, и скромный запас одежды Аннализы выглядел особенно жалко в просторном, как комната, кедровом шкафу. Она вошла внутрь, с наслаждением вдохнув аромат дерева, решила обязательно рассказать об этом Полу и пошла вниз искать его.