Гоблин - Игорь Шабельников

– Что, как видел? – я опешил.

– Своими глазами. Я родом из-под Сюзьвы, а свой первый срок тянул в лагере в верховьях Вишеры. Однажды на лесоповале мы с напарником углубились в тайгу далеко от остальных. Тогда-то я их и увидел! Трое маленьких горбатых старичков вышло из бурелома на берегу безымянной речушки и двинулось в распадок. Я показал на них своему напарнику. Тот, манси по национальности, страшно испугался, бросил пилу и побежал в противоположную от распадка сторону. А эта троица нырнула в распадок и растворилась в тумане. Тогда-то я и догадался, что это не горбы у них были, а рюкзаки. Позже, когда моего напарника выпустили из карцера, куда он попал за то, что он самовольно бросил работу, он мне и рассказал, что это таёжные демоны, Менквы. Я тогда ещё посмеялся над ним – где это видано, чтобы демоны разгуливали с рюкзаками. Я всё тогда списал на искажение от колебаний разогретого воздуха, а эта троица – обычные геологи. Но теперь, после твоих рассказов, я понимаю, что видел кобольдов. Кстати, знаешь, как с мансийского переводится Саклаимсори-Сяхль – «Гора-у-Седловины-где-были-Рассыпаны-Бусы». Эта гора является истоком реки Вишера, очень богатое место на золото и другие руды. Но места там дикие, труднопроходимые и безлюдные. А вот гора Оттортен с мансийского переводится как «Не ходи туда». А недалеко от неё есть знаменитая гора с названием Холат-Сяхль – «Гора мертвецов». Местные в те места не суются, а геологи и туристы, с определенной периодичностью, погибают.

– Значит, Шотландские замки отпадают. Придется идти к «Не ходи туда», – я сидел, ошарашенный словами Андрея.

– Знаешь что, Серёга, я поеду с вами, – сказал после минутного молчания Андрей, – Я как попал по молодости в зону, так из зон почти не вылезал. Сначала это были обычные зоны, а потом вот эта, Чернобыльская. Я столько лет не был дома, а у меня там ещё сеструха живая, да и на могилку к матери надо сходить.

– А тебя отпустят? – обрадованно, с надеждой спросил я.

– Возьму отпуск, после такой удачной операции – обязательно отпустят. А тебе и отпрашиваться не придется – доложу в конторе, что ты тяжело ранен, отлёживаешься в зоне. Давай подумаем, что нам понадобится. До порогов в верховьях реки Вишера можно добраться по старой старательской дороге. Значит, нужен хороший внедорожник с грузовым кузовом. Потом, катамаран с подвесным мотором, ну и всякое альпинистское снаряжение.

– Андрей, вот возьми карточку падре, снимешь деньги. На ней около миллиона евро. Половина, естественно, твоя.

– Да, однако, богатенький «буратино» у нашего папы Карло! А мы с тобой навроде лисы Алисы и кота Базилио, пытаемся выманить у него миллион «сольдо», завезя его в страну «стуканцов».

– И в мыслях не держи в чем-нибудь обмануть Теди, он читает мысли. И ещё, не надо мысленно называть его «уродом». Его это пока забавляет, но, если он рассердится, то может сделать очень больно. Он может генерировать электрические разряды такой мощности, что природные шаровые молнии пред ними бледнеют. Называй его лучше кобольдом или гоблином.

– А «Во блином» его можно называть?

– Не советую. Давай подумаем, как мы повезем Теди?

– Как богатого итальянского туриста, инвалида. Инвалидная коляска, шотландский плед. На голову ему бейсболку и темные солнцезащитные очки, и обязательно на пузо хороший фотоаппарат или камеру. Ты будешь изображать секьюрити, а я водителя.

– Тогда желательно джип с российскими номерами.

– Хороший джип подберу в Калининграде, там такого добра достаточно. А вот номера всё же лучше сделать украинские. Надо провести машину по всем базам данных, лишние неприятности с ГИБДД нам в дороге не нужны. Конечно, российские номера были бы лучше, но на то, чтобы всё оформить, ушло бы слишком много времени.

– Согласен. А как с документами для Теди?

– Мне надо съездить в Минск в контору для доклада. Оттуда смотаюсь в Вильнюс, попробую купить у погранцов штамп в паспорт о пересечении Литовско-Белорусской границы. Дальше уже будет проще.

– Хорошо. Кстати, сними деньги с карточки падре там. Только сними все разом и переложи в другой банк. Падре говорил, деньги чистые, но береженого бог бережет.

– Сделаю, а в Минске перекину ещё раз.

– А если с Литовскими погранцами договориться не удастся?

– Ну, тогда скопируем штемпель с моего паспорта и изготовим «живую» печать, специалисты у нас есть. Всё равно карточку падре в его паспорте надо переклеивать.

– Ну, вроде всё, давай выпьем чего покрепче за успех безнадежного дела!

– Серега, типун тебе на язык. А выпить, давай выпьем. Теди позовем?

– Нет, молод ещё, пить со взрослыми.

2

От Андрея не было ни слуху ни духу три недели. За это время Теди освоил интернет и вел обширную переписку на немецких порталах. Опасаясь, чтобы Теди не нагородил глупостей, я обзавелся русско-немецким разговорником. Лучше бы наоборот, но в этом городишке мне такой достать не удалось. И все же я с тал лучше понимать Теди. Он освоил русские «да» и «нет», а вместо «нихт ферштейн», стал произносить «моя твоя ни хрена не понимайт».

Андрей приехал на могучем джипе «Нисан» рано утром. Кузов джипа, затянутый тентом, был изрядно забит оборудованием. Я открыл ворота, и Андрей загнал джип вначале во двор, а потом и в гараж. Молча пожав руки друг другу, мы прошли в холл особняка. Расселись возле бара.

– Ну что, Андрюха, деньги на карточке падре были?

– Были, только не около миллиона евро, – Андрей сделал эффектную паузу, надолго приложившись к банке пива, – А чуть больше миллиона – накапали проценты. Я успешно их перебросил через три банка.

Андрей открыл барсетку и извлёк пачку документов.

– Так, вот, возьми. Нет, это мой паспорт на имя Андрея Ивановича Бритвы. А вот и твой – Сергей Степанович Бирюков. Держи, заучи данные паспорта на память. А это паспорт для Теди – Николо Джованни, посмотри, какой красавец.

– Ну зачем ты наши кликухи в фамилии обратил, что фантазии не хватило?

– Фантазии – это, брат, по твоей части, а я человек дела – всё провернул в лучшем виде. Кроме того, наши Чернобыльские клички для внешнего мира ничего не значат. Ты, для внутренних органов России, – человек-инкогнито – малопримечательный гражданин Украины. А я прохожу там по дактилоскопическим картам и картотекам как Спикер.

– Почему Спикер?

– Я вырос вблизи колонии-поселения и без пики, то бишь ножа, из дома вообще не выходил.

– Что с отпуском?

– Порядок, три недели, согласно трудовому кодексу.

– С каких это пор наша контора придерживается трудового кодекса? А если и так, тогда где же надбавка за вредность?

– Э, это у тебя может быть надбавка за вредность, а я у них прохожу как офисный работник. У тебя как дела, Теди по-русски заговорил?