Подземелья Лондона (СИ) - Блэйлок Джеймс

Кракен кивнул:

— Профессор во всем разберется. А от меня теперь проку мало. Сара Райт мертва, с этим ничего уже не сделаешь. Не надо было мне ездить в Мейдстоун. И ради чего — несколько старых овец… Дурацкая была затея. И вот что из-за этого вышло.

— Не стоит корить себя, Билл, — возразила Элис. — Преступление случилось, по всей видимости, вчера, до того, как ты уехал в Мейдстоун. В это время кого из нас только не было в полумиле от дома Сары Райт. Ни ты, ни кто-либо другой не смогли бы это предотвратить.

— Может, и так, — сказал он. — Ну да ладно… — он помолчал минуту, потом добавил: — Пойду взгляну на Матушку. Ей, должно быть, нелегко…

Элис вышла за ним в салон, жалея, что здесь нет Лэнгдона и Хасбро: это могло бы придать хоть какую-то видимость порядка наступившему после убийства хаосу.

Кракен обнял Матушку за плечи, неуклюже прижав ее к себе. Женщина стиснула его руку и проговорила:

— Со мной все в порядке теперь, когда ты дома, Билл.

Кракен тяжело вздохнул, ему перехватывало горло. Элис почувствовала себя неуместным свидетелем проявлений чужой любви, но напомнила себе, что ее чувства здесь — дело десятое.

Стремясь изо всех сил быть полезной, она вернулась в кухню и принялась лущить каштаны, работая усердно и размеренно до тех пор, пока ее не привлек к окну шум подъехавшего экипажа. Элис облегченно выдохнула: наверное, Лэнгдон и Хасбро вернулись раньше, чем она рассчитывала. Однако она ошиблась: черный брогам с белыми завитушками на медных фонарях привез двух человек в форме лондонской городской полиции.

Один из полицейских был высок и полон — пожалуй, даже преисполнен — глубочайшего достоинства: римский нос, массивные надбровья, пышные усы. Второй, правивший лошадью, был коренаст, невысок и порядком изуродован: его лицу не раз доставались тяжелые удары, а зубы были кривыми. Маленькие, близко посаженные глаза смотрели недобро, оценивающе. Мундир сидел на нем, как оболочка на сардельке, и он носил бороду, редкую и щетинистую. Мрачная усмешка выдавала в полицейском жесткого человека — хотя при его работе, подумала Элис, в этом нет ничего удивительного.

— Билл! — позвала она, но Кракен, оказывается, отворил дверь при первом же стуке и уже впустил прибывших в дом; тот, что пониже, нес кожаный саквояж.

— Вы, должно быть, Харриет Ласвелл, мэм, — обратился к Элис тот, что повыше, вваливаясь на кухню. — Детектив Шедвелл из городской полиции и сержант Бингэм, к вашим услугам.

— Харриет Ласвелл — это я, джентльмены, — сказала Матушка, выходя из салона. — А это Элис Сент-Ив, наша соседка.

— Мэм, — сказал Шедвелл, поклонившись Элис и взглянув на нее с особым вниманием.

Элис отошла в сторонку, пропуская хозяйку дома, а затем вернулась к двери. Она ощущала, что за ее спиной стоит Клара, намеревавшаяся, по всей видимости, услышать, что будут говорить, но не попасться при этом никому на глаза.

— Мы не ожидали, что лондонская полиция заинтересуется этим случаем, — сказала Матушка Ласвелл. — Полагаю, вы приехали из-за убийства Сары Райт.

— Да, именно так. Лондон в самом деле очень обеспокоен. Особенно нас тревожит благополучие дочери погибшей, которая проживает с вами, если я не ошибаюсь.

— Все верно, детектив. А вы уже поговорили с констеблем Бруком? Мы почти ничего не знаем об обстоятельствах убийства.

— Констебль Брук был очень полезен на свой скромный лад, но я опасаюсь, что обстоятельства этого случая требуют пристального внимания нашего ведомства. Местные полицейские пребывают в прискорбной растерянности касательно разгадки.

— Да поможет нам бог! — воскликнула Матушка. — Позвольте представить вам Билла Кракена, детектив. Мистер Кракен и я собираемся пожениться на Рождество. И я должна отметить, что супруг Элис — это тот самый знаменитый Лэнгдон Сент-Ив. Профессор Сент-Ив — высокоуважаемый член Королевского общества. Вы можете говорить свободно при этих людях.

— Разумеется, — сказал детектив Шедвелл, кивнув Биллу Кракену и снова поклонившись Элис. — Мы не отнимем у вас много времени. А если вы попросите эту девочку, Клару, собрать вещи, пока мы беседуем, то времени потребуется еще меньше. Мы должны взять ее под охрану и до часа пик привезти в Лондон.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})* * *

Сент-Ив и Хасбро катили под летящими тучами, дождь сник от достойного ливня до раздражающей мороси.

Хасбро свернул на Фартинг-аллею, в конце которой стоял ледник — деревянное строение, на стене которого было написано «Лед Уинхэма Кроми», а ниже изображен капающий водой ледяной брус, зажатый в щипцах. У открытых дверей стоял фургон, куда двое мужчин загружали лед: один укладывал бруски, а второй, стоя в фургоне, засыпал их соломой и разравнивал ее. Мистера Кроми, добродушного старика, Сент-Ив и Хасбро отыскали в его конторе — тот сидел, опустив ноги в ведро с горячей водой.

— Подагра, — пояснил Кроми. — На перемену погоды. Каждый раз. Прям петардами взрывается, — он зычно хохотнул, но это не прошло ему даром, немедленно отозвавшись болью в ногах: старика скрючило, а лицо его утратило румянец. — Я опасен сам для себя, джентльмены, — простонал он. — Чем могу помочь? Может, выстроить эскимосское иглу[15]?

— Нечто попроще, мистер Кроми, — ответил Сент-Ив. — Меня зовут Лэнгдон Сент-Ив, а это мой ближайший друг Хасбро. Мы с женой недавно переехали в усадебный дом, принадлежавший покойной Агате Уолтон, тетушке моей жены.

— А, так это вы? Мисс Уолтон — достойная пожилая леди. Я был очень опечален, когда она покинула нас… Я так понимаю, вы пришли в ледоторговлю мистера Кроми вместе с вашим другом об единственном имени не затем, чтобы просто прикупить льда. Что же вас заинтересовало?

— Будьте так добры, скажите: не заходил ли к вам вчера за льдом человек или, быть может, два человека? — спросил Сент-Ив. — На вид чужаки…

— Нет, сэр, не было ни одного, ни двоих. Было трое, если держаться фактов. А почему вы спрашиваете?

— Ими интересуется констебль Брук. Трое, вы сказали?

— Верно. Чудной малый в желтом плаще вроде тех, что сейчас зовут рыбацкими. Здоровяк, говорю себе. Лицо обработано на ринге. Он оставался в фургоне, так что его я не очень разглядел, только в окно. А двое вошли купить немного льда. Первый — джентльмен, судя по виду. Очки в толстой черной оправе. Волосы до плеч. Иностранец, говорю себе. Средиземноморье, думаю. Понял, что прав, когда он заговорил. «Я хочу й-ето», — говорит. Конечно, я понял, что ему надо, но заставил его повторить три раза, как ласточку. Не понравился он мне. Вконец. Надутый, как филин. А другой был среднего роста, выглядел важной шишкой. Иностранец назвал его «доктор», и тому это не понравилось. Волосы темные, голубые глаза, прямо под левым шрам — близкий такой заход, точно. Не дурак насчет дам, похоже. Шотландец, говорю себе, но картавости их уже почти не слышно.

— Можете определить возраст покупателей? — спросил Хасбро.

— За сорок у иностранца, за тридцать у другого, хотя, может, и старше. Мальчишеское лицо и эти голубые глаза. Иностранец заказал лед.

— Было ли в заказе что-нибудь странное? — спросил Хасбро.

— Странное, говорите? О да, сэр. Он набил льдом ящик — обтесывал, чтобы уложить плотно. Размером с большую коробку для шляп, но луженный изнутри. В нем ящик поменьше, тоже луженый. Заплатил нам за вырубку брусков, понимаете? Должны были сидеть плотно, сказал он нам, всю дорогу. Уехали они в сторону Ротэм-хит, до конца улицы, но, видать, свернули к Лондону.

— А вас не заинтересовала такая покупка? — спросил Хасбро. — Эти луженые коробочки — разве это не странно?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Правду говоря, ни чуточки. Я занимаюсь своими делами. А не как некоторые — я и имена могу припомнить, — что интересуются делами мистера Кроми прямо как своими собственными. Просветите-ка меня, если сможете: какого дьявола констеблю понадобились покупатели льда?

— Возможно, никакого, — ответил Сент-Ив.

— Однако он посылает вас двоих к леднику мистера Кроми, чтобы устроить допрос. У вас там иглы для подноготной в карманах не завалялось, позвольте спросить? Или растянете бедного мистера Кроми на дыбе?