Война Гармонии (Отшельничий остров - 4) - Лиланд Модезитт

- Чур я между Гуннаром и Джастином, - заявила Элизабет.

Когда все уселись, Горас прокашлялся и тихо - так тихо, что Джастин едва смог разобрать слова, проговорил:

- Пусть гармония займет место, - ей подобающее, ибо переоценка ее может привести к забвению любви и надежды, тогда как недооценка открывает путь хаосу. Сделаем же все для того, чтобы наша жизнь исполнилась гармонии вкупе с радостью бытия... Угощайтесь, - добавил хозяин дома уже громко, поставив перед Гуннаром тяжелую латку. - Черный хлеб только-только из печи; он прекрасно подходит для баранины. Есть варенье, есть баночка маринованных ябрушей. И не забывайте пряный соус в кувшинчике.

Наполнив свою кружку теплым сидром, Джастин дождался, когда ему передали латку, и наполнил тарелки матери и Элизабет. Не забыл он, разумеется, и себя.

- Хорошо, что я наготовил мяса вдосталь, - промолвил Горас, заметив, какие порции накладывают себе сыновья.

- Ты всегда готовишь много, - рассмеялась Кирлин. Мужчины-домохозяева все такие: если уж подают на стол, то столько, словно собрались кормить целую армию. Даже если за столом нас всего трое, это дела не меняет.

С наслаждением вдыхая дивный аромат свежеиспеченного хлеба, Джастин передал корзинку с темными, пышными ломтями сначала матери, а потом сестре.

- Славно пахнет.

- Черный хлеб ни у кого не получается таким вкусным, как у Гораса, промолвила Кирлин, окуная ломтик в соус и поднося ко рту.

Джастин тоже обмакнул ломоть в густое варево, давая ему пропитаться горячей и пряной смесью розмарина, лимонника и бертила.

Некоторое время за столом не звучало ни слова: все молча жевали.

- А вроде бы никто не был голоден, - послышалась наконец шутливая реплика.

- Я проголодался, - сообщил Гуннар. - У меня было много работы. Чтобы ты знала, на поиски ветров уходит уйма энергии, и мага необходимо кормить не хуже, чем кузнеца или инженера.

- По моему мнению, - сказала Кирлин, принимая латку и передавая ее старшему сыну, - любая работа, если ты относишься к ней как следует и делаешь ее по-настоящему, отнимает уйму сил.

Джастин взял еще ломоть черного хлеба и густо намазал его вишневым вареньем.

- Тебя что-то беспокоит, - произнесла внимательно присматривавшаяся к нему Кирлин.

- По всей видимости, мне придется отправиться в Сарроннин, - признался Джастин.

- Придется? - мать удивленно подняла брови. - Я слышала, что туда никого не посылают - едут только добровольцы.

- Так оно и есть. Просто кое-кому из наших мастеров пришло в голову, что это пошло бы мне на пользу.

- Не иначе как Алтаре, - пробурчал Гуннар.

- Ты сначала прожуй, сынок, - попенял ему Горас. - Даже самым великим-превеликим магам не пристало говорить с набитым ртом.

- Конечно, это она, - кивнул Джастин, допив горячий сидр и потянувшись за прикрытым крышкой горшочком.

- Не могу сказать, чтобы меня это удивило, - промолвила Кирлин. - Мы слишком долго и легкомысленно играли в недопустимые игры с равновесием. А ведь еще Доррин предостерегал.

- Правда? - заинтересованно спросила Элизабет, выпрямившись на своем стуле.

Мать кивнула:

- Правда-то правда, но это не имеет значения. Он и тогда прекрасно понимал, что его все равно не послушают. Во все времена люди слушали только то, что хотели услышать. Вот почему я предпочла стать простым кузнецом.

- Простым? - хмыкнул Джастин, покосившись на украшавшую стену чеканку из черного железа. Перекрывающие один другой диски, обозначающие восход солнца над Восточным океаном.

- Когда ты отплываешь? - спросила мать.

- Это пока не решено.

- А мне все-таки сдается, что это не такая уж удачная идея, пробормотал Гуннар, потирая пальцами подбородок.

- Как и все приключения такого рода, - согласилась Кирлин. - Однако, насколько я понимаю, особого выбора у Джастина не имеется.

- Я вовсе не обязан туда отправляться, - возразил Джастин. - Принудить меня никто не может, да и не собирается, однако мне кажется, что, отказавшись, я поступил бы неправильно. Почему - не спрашивайте. Объяснить это толком мне довольно трудно.

- А ты что скажешь, Гуннар? - полюбопытствовала Кирлин, держа кружку в натруженных руках и вдыхая душистый пар. - Что ты по этому поводу думаешь, нам известно, а вот что подсказывает твое чувство гармонии?

Гуннар нахмурился, помолчал, а потом ответил:

- Я доверяю чувствам Джастина. Сама по себе идея поездки в Сарроннин мне не нравится, но я согласен с теми, кто видит за происходящим там нечто большее, нежели обычное усиление хаоса.

- Усиление хаоса в любом случае чревато неприятностями, - заметил Горас.

Его супруга медленно допила свой сидр, поставила кружку на стол и задумчиво добавила:

- Боюсь, это сулит неприятности всему Отшельничьему.

За столом воцарилось молчание.

- Так ты и вправду умеешь улавливать дождь? - нарушил его Гуннар, обратившись к Элизабет.

- Еще как могу, - со смехом заверила она брата. - Одна беда - устаю быстро. В тучах так много воды! Ума не приложу, как вы, взрослые маги, все это устраиваете.

- Вот ведь глупышка, ничего мы не устраиваем. Мы просто...

- Никакая я не глупышка! - фыркнула девочка и повернулась к отцу: - Ну что, папа, еще сюрприз будет?

- Ну попробуй сохранить хоть что-то в секрете, когда в твоем доме чародей на чародее! - покатился со смеху Горас. - Ладно, чего уж там. Сознаюсь, что специально к вашему приезду я испек еще и пару пирогов. С вишней и ябрушами.

Джастин улыбнулся в ответ. Хорошо хотя бы на краткий миг позабыть об инженерии, машинах, Сарроннине, хаосе, угрожавшем Кандару, и тому подобных материях. В этом ему способствовали восхитительный вид и запах пирога, покрытого золотистой корочкой.

15

Хотя то здесь, то там время от времени попадались камни, выпавшие из древней ограды, в целом дорога, ведущая по насыпи, соединявшей проем в скальной стене Крыши Мира с кряжем, спускавшимся от Сутии к Сарроннину, сохранилась прекрасно. Даже тяжелая поступь Железной Стражи не могла поколебать плиты, уложенные столетия назад.

По этим плитам маршировали на запад суровые бойцы под серыми с кроваво-алой каймой знаменами, в серых мундирах и сапогах, вооруженные мечами, вложенными в серые ножны. Позади серого воинства, на холодном ветру, обдувавшем высокие пики и заново отстроенную цитадель, некогда носившую гордое и грозное имя Западного Оплота, реяли другие знамена: тоже окаймленные кровавым пурпуром, но белые. Стяги Белого Отряда.

Колонна, подобная белой змее с серой головой, петляя, спускалась все ниже.

В теснине на подступах к Сарроннину, за наспех сложенными каменными завалами наступавших поджидал отряд, осененный флагами лазурного цвета и состоявший по большей части из женщин.