Как хулиган мой лифчик украл (ЛП) - Прайс Лорен

Точно, как у вас с Алеком.

Что за несуразность в голову лезет?! Но, если честно, я бы предпочла сейчас смотреть фильмы с Алеком, чем торчать здесь без него. На душе становится теплее и радостнее, когда он рядом, а это много значит для меня, учитывая все, с чем пришлось столкнуться за последний год. Нет, не желаю сдаваться. Нахмурившись, я снова перевожу взгляд на дверь. Думается, меня все-таки продинамили. По правде, я даже надеюсь на это. Хочется уже пойти домой и включить «Шерлока».

— Такая красотка не должна хмуриться. Кто-то может влюбиться в твою улыбку, — раздается у меня за спиной.

Я резко оборачиваюсь на голос. Хотелось бы сказать, что передо мной стоит прекрасный загорелый высокий незнакомец. Хотелось бы сказать, что я никогда не встречала его раньше, и что он является сладостной темной загадкой, которую мне предстоит разгадать. В конце концов, мы же для этого ходим на свидания вслепую, чтобы встретиться с незнакомцем и постепенно узнавать друг о друге: никаких ожиданий, никаких обязательств. Вот только мое свидание вслепую больше нельзя так назвать. Личность передо мной явно мне знакома.

— Тоби.

В ужасе таращусь на парня. Тоби здесь, он вернулся. Мой бывший, разбив мне сердце, полгода назад переехал в Чикаго, и с тех пор мы не общались. Его мама получила там какую-то потрясающую работу, и для него это была удачная возможность сбежать. Видимо, что-то пошло не так… Он вернулся. Я хватаюсь за голову, пытаюсь затолкать обратно воспоминания, тягостные мысли — тщетно. Ливнем вырывается наружу все то, что я хотела забыть. Вещи, которые лучше не вспоминать.

С последней нашей встречи прошло полгода, но парень совсем не изменился. Те же карие глаза, взъерошенные светлые волосы и массивный подбородок. Вот только изменились обстоятельства — я повзрослела.

— Приятно видеть тебя, — улыбается парень.

Сердце пропускает удар, я бросаюсь к двери.

— Райли, подожди! — кричит Тоби вслед, но я перехожу на бег.

Нужно немедленно убраться отсюда. Толкаю дверь и выскакиваю в холодную ночь, уворачиваясь от новых посетителей. Слезы щиплют глаза, но плакать не буду. Только не сейчас, не перед ним. За спиной слышится топот — он догоняет. Чертов футболист. Я должна сбежать, отрешиться от мыслей, копошащихся в голове. Неужели он не понимает: я не хочу его видеть! Слишком больно. Он вскрывает рану, что еще бередит душу.

— Райли, стой! — Рука сжимает мое плечо, вынуждая резко остановиться, и он насильно поворачивает меня к себе. Стоит слишком близко и недоуменно заглядывает в глаза, будто не понимая, что я не хочу его видеть! Я отшатываюсь, и в его глазах мелькает боль. Он что, не видит, как одно его присутствие причиняет мне страдание?

— Почему ты здесь? — срываюсь я.

— Маме не понравилось в Чикаго. Понадобилось время, чтобы понять это. — Он тяжело дышит, в широко распахнутых глазах мольба. — Райли, ты меня ненавидишь. Знаю. Но я стал лучше и хочу загладить вину, хоть как-то исправить наши отношения.

На последних словах его голос обрывается, и я понимаю: он тоже это чувствует. Ее присутствие. Но ее нет. Как бы сильно того не хотелось.

— Слишком поздно, Тоби. — Я чувствую слабость, дрожание. Словно осколок стекла, готовый вот-вот разбиться вдребезги. Мне так больно. Невыносимо.

— Никогда не поздно.

— Нет. Вот оно. Вот так выглядит поздно, — шиплю я. — Прошлым летом, после смерти Кейтлин, ты потерял голову. Ты смалодушничал. Ты изменил мне, а затем уехал в Чикаго, как будто это могло вычеркнуть все сделанное тобой. Ты разбил ее сердце, и ты разбил мое.

Я собираюсь уйти, но парень, желая удержать, хватает меня за предплечье. Как он смеет! Я разворачиваюсь и впиваюсь в него ледяным взглядом, пока он не разжимает пальцы.

— Даже не пытайся, — говорю я сквозь зубы. — Ты отвернулся от меня, и будет честно теперь отвернуться мне.

— Райли, ты не понимаешь, я должен был уехать! Я с ума сходил. Я не мог этого выдержать.

И после всего у парня хватает наглости выглядеть пристыженным.

— Вот именно, — шепчу я, ткнув пальцем ему в грудь. — Тебя бы это сломило, как и всех нас. Так же, как и меня. Умерла твоя подруга, но мне она была еще и кузиной. Она была мне как сестра. Мы оба виноваты в случившемся. Вот только мне одной пришлось столкнуться с последствиями, остаться наедине с совершенной ошибкой, а где был ты? Ты исчез. Я не простила тебя и никогда не прощу. Уходи, Тоби. Сейчас же! — Я отпускаю руку и делаю шаг назад, буравя парня полными отвращения и боли глазами.

К горлу подступают рыдания, но я ни за что не доставлю ему удовольствия видеть мои слезы. Будь скалой, Райли. Холодной, твердой, неприступной скалой. Я отворачиваюсь и иду прочь, оставив Тоби с ранами от моих слов. Шагаю так быстро, как только могу, хотя на этот раз меня никто не преследует.

— Думаешь, мне не пришлось разбираться с последствиями? — кричит он.

— Есть разница между чтением листовки и наблюдением за происходящим с первого ряда.

— Я все исправлю, Райли Грин, — не унимается парень. — Мы созданы друг для друга, Райли. Когда я был с Кейтлин, когда я был с тобой и даже сейчас — нам все еще суждено быть вместе. Я сделаю все, чтобы тебя вернуть.

Я не оглядываюсь, зубы так сильно впиваются в губу, что она начинает кровоточить.

— Увидимся в школе! — хватает наглости крикнуть ему.

Я поворачиваюсь и молниеносным движением стреляю средним пальцем в спину уходящего парня.

Слезы не заставляют себя долго ждать.

Я возвращаюсь домой, тихо проскальзываю внутрь, надеясь остаться незамеченной. На часах всего половина восьмого. После нервного срыва перед закусочной мне довольно быстро удалось взять себя в руки, хотя к тому времени от макияжа не осталось ни следа. Я на цыпочках поднимаюсь по лестнице в свою комнату и со вздохом закрываю дверь, привалившись к ней спиной. Шторы задернуты, так что я сразу же переодеваюсь в леггинсы и мешковатый свитер. Делать что-либо настроения нет. Даже мысль о любимом мороженом восторга не вызывает.

Тоби. Моя кузина. Тиана. Алек. Все наваливается, и я задыхаюсь. Просто задыхаюсь.

Я сглатываю комок в горле: тревожные мысли возвращаются вновь. Мне нужен свежий воздух. Нужно дышать. Не могу позволить себе еще одну паническую атаку. Я только-только пошла на поправку и больше не упаду в ту пропасть. Я открываю окно, горло воспалено, и глубоко вдыхаю, пытаясь успокоиться и отвлечься от мыслей. Зачем только пошла на это дурацкое свидание.

Вспомни, чему тебя учил психотерапевт.

Слезинки ползут по щекам, и я едва сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться. Тоби. Кейтлин. Тиана. Тоби. Кейтлин. Тиана. Тоби. Тоби вернулся.

— Райли? — Прямо передо мной раздается мягкий голос, и я испуганно подпрыгиваю, чуть не ударившись головой о стекло. Алек стоит за своим окном, с обеспокоенным, настороженным выражением лица наблюдая за мной. Я слабо улыбаюсь ему, будто не испугана до чертиков, а затем смахиваю слезы со щек, стараясь сохранять безразличие. Я и забыла, что, подойдя к окну, пригласила соседа понаблюдать за моим срывом.

— Привет, Алек. Как жизнь?

— Серьезно? — горько вздыхает Алек. — Даже не начинай ломать комедию. Что случилось? Кто тебя обидел?

Он изучает мое лицо, пытаясь прочитать выражение, и я стараюсь сохранить его как можно более безразличным. Последнее, что сейчас нужно, это спускать на Алека девочку-подростка с бушующими гормонами.

— Я только что узнала, что новый сезон «Очень странных дел» выйдет лишь через год, — беззаботно отмахиваюсь я.

— Ответь серьезно, Райли. Не увиливай.

— Ничего, Алек, — вздыхаю я, сдавая позиции. — Просто вечер выдался тяжелым.

Еще секунду он изучает меня.

— Я тебе не верю.

— Дело твое.

— Надень что-нибудь теплое и жди меня через пять минут на улице. Хочу тебе кое-что показать.

На этом он исчезает из окна, и мне остается только хмуриться ему вслед. Ну что он может мне показать? Не в том я настроении сейчас. Не хочу его видеть.