Дворец для любимой - Владимир Корн

Фер Дисса продолжал выжидательно смотреть на меня. Тянуть дальше некуда, необходимо отдать приказ к отходу, или дать ему время перестроить своих людей перед атакой и успеть набрать встречный ход.

И я кивнул головой — вперед, орлы, за матушку императрицу и покажите супостату что и как. Сам я с вами не пойду, и слово дадено, и не вижу необходимости. В орлов столько денег вколочено, что не хватало мне самому шпагой махать. Как-нибудь без меня обойдетесь.

Фер Дисса преобразился мгновенно. Если еще несколькими мгновениями раньше он выглядел чуть ли не равнодушным к тому, что происходило вокруг него, то сейчас он представлял собой олицетворение удали.

Я даже на миг засомневался, тот ли человек стоит во главе бригады? Удаль удалью, но сражение обычно выигрывает холодный расчет. Но глядя на то, как загораются вокруг графа его люди, тут же отринул эту мысль в сторону.

Две лавы сошлись на середине ржаного поля, золотившегося под полуденным солнцем налившимися колосьями. Местная рожь низкорослая, меньше метра в высоту, и она почти не замедляла бег лошадей.

Лавы сошлись, чтобы разбиться на множество поединков. Ржание лошадей, звон сабель, звуки выстрелов, крики раненых и поначалу было совсем не понятно, кто же берет верх.

Гвардия Готома состоит из отборных рубак, прошедших победоносно не одну войну. Но и мои парни должны их стоить. Следующая мысль, пришедшая в голову, оказалась совсем идиотской:

'Обмундирование моих людей смотрится куда лучше даже издалека'.

Я даже сплюнул с досады, там люди гибнут, а я о тряпках.

Поначалу было непонятно, на чью сторону склоняется чаша весов, но понемногу воины фер Дисса начали повсюду теснить хваленую гвардию Готома, и, вероятно, только чувство гордости не позволило врагу обратиться в бегство. Ведь они наверняка воспитаны на том, что — 'гвардия погибает, но не сдается'.

Позабыв обо всем на свете, я наблюдал за раскинувшимся передо мной сражением, испытывая чувство гордости — ведь, по сути, это мои питомцы. И именно они теснят, теснят по всему фронту несгибаемых гвардейцев Готома.

Посреди сабельного звона звучали револьверные выстрелы. Хотя и мало их, револьверов, на всю тысячу сотни полторы, и только у командиров, но если применять их вовремя…

Дальше, за ржаным полем, было видно, что остатки тяжелых кирасир, попавших не так давно под огонь пулеметов, остановлены, и среди них начали наводить порядок. Ха, я думал, что они после встречи с гатлингами до самой столицы Трабона будут драпать, пока не опомнятся.

— Ваша милость, — прервал мои мысли голос Проухва.

Прошка, что с тобой, я давно уже не то что не милость, но и не светлость, и даже не сиятельство?!

Но после того как я взглянув в ту же сторону, куда и был устремлен его взор…

Да уж, тут обо всех регалиях позабудешь. Из лощины, прикрытой рощицей кипарисов, ряд за рядом выныривали всадники.

'Легкая кавалерия, — определил я. — Но от того что их много, то, что она легкая, не меняет ничего. Сейчас они развернутся в боевой порядок и ударят во фланг. Надо выводить людей'.

Первым долгом следовало отправить к своим доренских стрелков. У них такое оружие, что если враг его захватит, проблем не избежать. Не так уж и сложно с ним разобраться, а потом жди выстрела с той же дистанции, с которой они недавно и палили. И этим можно создать себе столько проблем…

Дьявол, ну понятно же было, что обстрелом ставки Готома мы разворошим такой улей… Нет, захотелось еще и его гвардию потрепать.

Пронзительно пропела труба, призывая кавалеристов фер Дисса к срочному отступлению.

— Давайте парни, давайте, — молил я. — Бросайте их и уходите, просто уходите. Вы доказали уже и чужим и своим, что вы лучше, но сейчас самое время отступить. И чего это враг так взъярился? Неужели все-таки удалось достать Готома?

Я оглядел людей, окружавших меня. Их полусотня, и это моя личная гвардия, мой личный конвой и так далее. Все они лучшие рубаки, все вооружены лучшим оружием, и у каждого из них есть револьвер. Но как же их мало, чтобы остановить атаку вражеской кавалерии. И остается только уйти с холма, чтобы встретиться с фер Дисса на пути его отхода.

Люди фер Дисса отступали организованно, ведь это тоже часть воинской выучки — по сигналу выйти из атаки, причем выйти правильно.

Да уж, долго себе не смогу простить, что не выдержал, отдал приказ на атаку гвардии Готома. Сама гвардия преследовать нас не стала, но скорей всего это временно, сейчас они придут в себя, и обязательно подключатся преследованию, иначе им будет трудно сохранить свое лицо.

Но и без нее врагов вполне хватит для того, чтобы они смогли навязать нам затяжной бой до подхода подкрепления. И частью людей придется пожертвовать, чтобы прикрыть отход. Словно подтверждая мои мысли, от основной массы отступающих отделился отряд и понесся наперерез атакующей вражеской кавалерии.

'Первый эскадрон второго полка, — сообразил я. — Только у него все лошади одной, буланой масти'.

Поначалу мы хотели сделать так, чтобы полки бригады отличались мастью лошадей, но затем плюнули на это дело. На парадах красиво будет смотреться, но их готовили не для торжественных мероприятий. Парни пошли на верную смерть, и им нельзя помочь, такая жертва неизбежна, чтобы сохранить остальных. И дай бог, чтобы их жертва оказалась не напрасной.

Я придерживал бег Ворона, чтобы не вырываться вперед. Предоставь ему свободу и окажешься в гордом одиночестве впереди отступающей бригады.

Вот, наконец, и речушка Варент, когда мы преследовали спасающихся бегством кирасир, то едва замочили бабки лошадиных ног.

За ней останется подняться на пригорок и все, свои. В этом месте река, текущая от недалеких Энейских гор делает плавный поворот. Откуда-то оттуда, со стороны гор, они и появились, кирасиры вместе с вайхами. Надо же, почему то считалось, что ближайший перевал в двух неделях пути отсюда. Потому и не уделялось этому направлению большого внимания. Ан нет, оказывается, существует и еще проход.

Главное сейчас оторваться, чтобы не принести на своих плечах преследующую нас конницу Трабона. Иначе в мешанине своих и чужих будет трудно помочь нам даже пулеметами.

Мать твою, откуда эти-то взялись? Наперерез нам снова шла конница, и мы никак не успевали ее опередить. Это не ловушка, вряд ли они могли предполагать, что все произойдет именно так. Но какая теперь разница, как это случилось. Они что там, сражение остановили, чтобы всем скопом броситься к нам наперерез, отрезая от своих?

Ирония судьбы: отступая чуть ли не впереди всех, я оказался в числе первых, кто попал под атаку конницы Трабона.