По прозвищу Стрелка - Сергей Пирог

— Им обоим с Мироном не мешало бы подстричься! — произнес Кулек, освобождая самое чистое и удобное место за столом — посреди широкой лавки, — Садись сюда, Яна!

— Не садись, а присаживайся, — исправил Лебедь и снова икнул. Выглядел он ровесником Мирону и Лешке, — Это кто?

— Алексей, — протянул руку Лешка.

— Александр, — протянул руку Мирон, хихикая.

— Царь, очень приятно, — пошутил Вася.

Лебедь тоже протянул руку и Кулек, весь занятый ухаживанием за Яной, вложил туда грязную тарелку.

— Александр — это я! — обиженно сказал Лебедь и снова икнул.

— Сейчас я горячего закажу! — сказал Кулек.

— Ты Александр второй, а я Александр первый! — сказал Мирон, улыбаясь.

Яна тоже улыбнулась, отметив, что Мирон с Васей действительно являются обладателями густых шевелюр.

— Подстилка стриженная! — донеслось от стойки.

Яна уже знала, к кому обращено это высказывание. Она бросила на девицу презрительный взгляд.

— А на тебя и слепой пес не посмотрит, мышь! — громко ответила она обидчице.

Маленькая плотная девица рванулась, было, к ней, но ее придержала подруга — высокая и какая-то сухая, со сломанным носом и со шрамом во всю щеку.

— Не трогай ее, Трава! — осадила она маленькую и посмотрела на Яну, — А ты прикуси язык, пока тебе его не вырвали!

— Как бы ты свой не проглотила! — Яна вскочила на ноги, — Подраться хочешь?

— Эй, девочки, тише! Вы че?! — замахал руками Кулек, заслоняя собой Яну, — Тихий вечер, а вы ругаться!..

Он шагнул к стойке, обнял обеих девиц за плечи и попытался прижать к себе. Высокая со шрамом скинула его руку.

— Володя, отстань ты! И так тошно!..

— Это мои друзья! — сказал Кулек ей, — Спица, ты не бузи! И ты тоже, Трава, чего задираешься?

— Таким здесь не место! — отрезала Спица.

— А каким место? — воскликнул Кулек, — Тебе какое дело? Ехай в свою Ригу, вообще, чего сюда приперлась?

— Вова, не шуми, — откуда-то возник бармен — мужчина лет сорока пяти, черноглазый и худощавый, — Чего-нибудь еще заказывать будешь?

— Да, Холод, тащи самое лучшее! — ответил Вова и чмокнул Траву в лоб. Та, сморщившись, оттолкнула его, — Давай одну поджарку из говядины, еще два кабанчика… Двойных! И три салата. Сейчас закусим по-человечески! Лебедь, охраняй Яну!

Лебедь хотел что-то сказать, но икнул. Девицы у стойки ухмыльнулись и отодвинулись к дальнему ее краю. Вася закурил и предложил сигарету Лешке, который ковырялся в рюкзаке.

— Тут харчи дороже, чем в Москве, — сообщил Лебедь, пытаясь сфокусировать взгляд и поэтому глядя Яне куда-то в район шеи, — …де-фицит!

— Но здесь еще можно живую еду попробовать, а не консервы, — сказал Вася.

— И не местную, — многозначительно добавил Мирон.

— Выпьешь? — Лебедь показал Яне подозрительного вида бутылку с криво наклеенной этикеткой, которая гордо гласила, что находящаяся внутри жидкость именуется «Казаки».

— Паленка голимая, — оценил Лешка, махнув рукой, — Настоящие киевские «Казаки» с электронным акцизом.

От стойки донеслось шипение Травы. Яна покосилась на нее и подумала, что еще немного и она запустит в ее сторону по крайней мере тарелкой, которую Лебедь «на автомате» до сих пор держал в руке.

— Леха, помоги! — заорал Кулек.

Лешка метнулся к стойке и через минуту вернулся с широким подносом, заставленным снедью. Следом Кулек тащил пиво «Киевское» и несколько банок вездесущей «Балтики-9».

— Это для Лебедя. Он любит, — объяснил он Васе.

Яна с подозрением оглядела серые куски мяса с прожилками сала, и Лешка поспешил переставить тарелку.

— Тебе вот это, — сказал он, — Обычная говядина.

— Кабанчик местный! — ткнул пальцем Кулек в подозрительную тарелку, — Ты, Леха, зря все время отказываешься!

— Ну что, выпьешь? — повторил Лебедь, слегка толкая Яну локтем.

— Конечно! Давай, наливай! — ответил Кулек, разрывая мясо руками и обжигаясь, — Сука, горячее!.. Ну, Холод!..

— Мы синьку с собой привезли! Наша, черноземская! — объявил Лешка, доставая «Златославную» и разливая ее по стаканам.

Кулек встрепенулся и заулыбался, отчего Вася вздрогнул.

— Ни фига, откуда вы ее пёрли! Такая водка здесь редкость! — оценил Кулек, засовывая в рот целый кусок местного деликатеса, — Зашибись! Не хохлятская, чтоб им дровами топить!..

— Я попробую вашего кабанчика, — решила вдруг Яна, удивляя Лешку, который хотел даже что-то сказать, — Мало ли что.

— Правильно! — оценил Кулек, — Консервы и сухари быстро надоедают!

— Ага! Слепыши лучше! — ухмыльнулся Мирон.

— А что? У слепышей нормальное мясо! — сразу ощетинился Кулек, — Только подольше жарить надо!

— И выбирать такого, от которого фон поменьше!..

— Ты что, Куль, слепышей жрал? — удивился Лешка. Было похоже, что его эта информация шокировала.

— Мы тут недавно с Лебедем крабосвина подстрелили, — не расслышал его вопроса Кулек, — Вот у кого мясо вкусное!

— Только если дозиметр не подносить близко, — подмигнул Васе Мирон.

— Не надо! Они не все такие! — обиделся Кулек.

— Ну и как… крабосвин? — поинтересовался Лешка.

— Офигенно! Нежнее, чем кабанчик в сто раз! — показал какой-то мосол Кулек.

— Их, кстати, за границу возят в специальных рефрижераторах, — сказал Вася, — А за океаном порция крабосвина вообще косарь зелени стоит!

— Фигасе! — оценил Лешка, — Правда, что-ль?

— Жируют, суки! — пробормотал Мирон

— Век водки не видать! — перекрестился Вася, — Туша быстро портиться и после рефрижератора их сразу в самолет и в ресторан везут. За косарь!

— Зато мы можем все это бесплатно харчить! — сказал Кулек, вытаскивая что-то из зубов на конце спички. Внимательно осмотрел и снова засунул в рот.

— Да тебе дай снорка — и его сточишь! — засмеялся Мирон.

— Ты опупел, Мирон?! Снорк — это же бывший человек! Ты чо?! — зарычал Кулек.

— Да ладно, я пошутил! — Мирон обнял Кулька за шею и поднял свой стакан, — Надо выпить!

— В натуре!.. — качнулся Лебедь.

Лешка разлил снова, выпили, закусили.

— Мы — одна бригада! Мы клан «Вольные строители»! — закричал вдруг Кулек, — Здесь, в Зоне надо держаться вместе! Тут одни шакалы и крысы!..

Яна покосилась на девиц в камуфляже. Они делали вид, что о чем-то беседуют друг с другом. Проходящий мимо сталкер поздоровался с Васей.

— Как дед? — спросил он.

— Нормально, — ответил Вася.

— Одни крысы! Ясно вам или нет?! — Кулек оглядел бар глазами, внезапно налившимися кровью.

— Это что за лярвы? — Лешка кивнул в сторону девиц, обратившись к Мирону, как к самому авторитетному и трезвому.

— А фэнчуй их знает! — простодушно пожал он плечами, — Может наемники, может сексоты. Да так, понты!

— Ноги раздвигать по команде они прибыли! — прорычал Кулек, слегка повернув голову к девицам. Те что-то прошипели и направились к выходу.

— Вот и газуйте отсюда, пока я добрый! — прикрикнул Кулек.

— Вова, ты когда-нибудь доболтаешься, — сказала девица со шрамом.

— В Бобруйск, животное! — Кулек саданул кулаком по столу, и Лебедь выронил наконец грязную тарелку.

— Слышь, молчи насчет Бобруйска! — осадил Мирон друга, и Кулек, встряхнув головой, в пьяном недоумении уставился на него.

— Что-то упало, — сказал Вася, а Лебедь полез за тарелкой и уткнулся головой в салат.

— Э, Лебедь! Тише ты! Убьешься… — Кулек вскочил с места и бросился помогать другу.

— Опа-на! — вдруг воскликнул Лешка, — Это же Учитель!

Яна проследила его взгляд и в самом дальнем углу обнаружила мужчину лет тридцати трех, в очках, джинсах и черном коротком плаще. Он сидел за маленьким квадратным столиком и, не замечая вокруг ничего, что-то чертил или набирал в своем ПДА. На столе перед ним была баклажка далеко не дешевого пива и круглая пепельница.

— Ты его что, знаешь? — удивились Мирон и Кулек одновременно.

— Да так, — уклонился от ответа Лешка и, взяв со стола пачку нераспечатанную «Marlboro», направился к незнакомцу.

— А кто это? — удивилась Яна столь бурной Лешкиной реакции.

— Это почти легенда Зоны. — сказал Вася тихо, — Говорят, он знает самого Картографа! И что карты с самыми новыми аномалиями он еще до выброса нарисовать может. Если настроение будет, конечно.

— Карты? Он рисует карту Зоны? — уточнила Яна.

— Он даже помечает на них места аномалий! — продолжил Вася, — Он единственный, кому Тропов доверил свой секрет по картографии.

— А почему Учитель? — спросила Яна.

— Говорят, что он раньше преподавал географию в каком-то институте. А потом на вокзале у него украли сумку с документами и он не смог вернуться в Россию.

— Так он русский? Больше на калмыка похож! — перебил Мирон.