Радиоразведка: ответный удар - Михаил Ефимович Болтунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако вернемся к подготовке второго наступления немцев на Москву. 13 ноября радиоразведчики наших частей ОСНАЗ перехватили поистине историческую радиограмму. Штаб танковой дивизии, расквартированной в Ясной Поляне, сообщал, что их соединение выступит утром 14 ноября. На основании радиоперехвата Военный совет Западного фронта предупредил войска о готовящемся ударе немцев в этот день.
Таким образом, наступление фашистских войск на клинском, волоколамском и можайском направлениях возобновилось 16 ноября.
И вновь радиоразведчики отслеживали главные, ударные направления атак противника.
26 ноября части ОСНАЗ доложили о намерении фашистов обойти Истру с юга, 3 декабря — о задаче, поставленной 2-й танковой дивизии достичь Алабушева, что в 20 километрах от Солнечногорска, 6 декабря о планах немцев выйти на рубеж канала Москва — Волга.
В эти дни фашистское командование лихорадочно бросало в бой свои последние резервы. Обстановка на фронте сложилась крайне напряженной. Радиоразведка по 3–4 раза в сутки докладывала в штаб данные о появлении новых частей на дмитровском, солнечногорском, яхромском, истринском направлениях. Стало известно, что части, наступающие с севера, уже были снабжены крупномасштабными картами Москвы.
Однако вскоре стали приходить первые сообщения о том, что наступление немцев выдыхается — войска понесли большие потери в живой силе и технике, не хватает оружия и боеприпасов, иссякают резервы горючего.
С 6 декабря, с началом контрнаступления советских войск под Москвой, радиоразведка ОСНАЗ стала докладывать о направлениях отхода фашистов, рубежах обороны и очагах сопротивления, о резервах.
Можно сказать, что в целом суровый, боевой экзамен в битве под Москвой радиоразведка выдержала, она накопила боевой опыт, извлекла уроки из ошибок первых месяцев войны.
Новый источник радиоразведки
…Март уже перевалил за середину, а тепла как не было, так и нет. По утрам еще крепко подмораживало, а днем порой шел мокрый пополам с дождем снег. А хотелось весны, солнца. Но какое солнце под Ленинградом! Хорошо если его лучи пробьются к земле в апреле.
И все-таки весна неизбежна, как говорит их командир. Старшина Дмитрий Ашурков представил себе весенний город, синюю искрящуюся под солнцем Неву, набережную Мойки… Но пока в Питере холодно и… Не хотелось даже про себя произносить это слово, но оно уже стучало в висках: голодно, голодно. Сразу захотелось есть. Впрочем, есть хотелось всегда. Их 472-й радиодивизион Ленинградского фронта снабжался продовольствием по второй норме. На уровне частей обслуживания. Это значит, зимой вместо 900 граммов хлеба по фронтовой, первой пайке им давали всего 400 граммов. А ребята все молодые, дай им еды вдоволь — за троих съедят.
«Ну вот, опять о еде», — разочарованно подумал Ашурков, стараясь отогнать навязчивые «хлебные» мысли. Он стал внимательнее вслушиваться в эфир. Однако эфир был наполнен посторонними звуками. Немцы же, столь необходимые старшине Ашуркову, безмолвствовали.
И вдруг какой-то скрипучий, совершенно незнакомый голос произнес в эфир фразу. Неторопливо, достаточно четко летчик сказал в общем-то несколько простых слов:
— Иду на посадку через одну минуту…
Старшина бросил взгляд на часы: 14.07. Итак, 19 марта 1943 года в 14 часов 07 минут немецкий самолет зашел на посадку. А поскольку в радиосвязь с аэродромом вступал только флагманский пилот, с большой вероятностью можно было сделать вывод: приземлилась немецкая авиационная группа.
По данным пеленгации, выяснилось, что вражеские самолеты сели на аэродром Котлы, который, кстати, они не использовали с конца ноября 1942 года. Эту фразу немецкого летчика засекли и «слухачи» 623-го радиодивизиона.
Через сорок минут на аэродроме Котлы совершила посадку и вторая авиационная группа немцев. Их «сигнал» также был принят нашими радиоразведчиками.
В разведотдел фронта и на командный пункт 13-й воздушной армии срочно направлено донесение о возможном прибытии на аэродром Котлы до двух авиационных групп противника.
Наш самолет-разведчик, вылетевший на задание, подтвердил данные радиоразведки. В Котлах насчитывалось до 20 фашистских бомбардировщиков, а также, что очень важно, отсутствовала противовоздушная оборона аэродрома.
Последовал бомбовый удар по скоплению немецких «Юнкерсов-88». В знак признательности летчики 13-й воздушной армии прислали радиоразведчикам фотоснимки с горящими немецкими самолетами. Подписи на снимках говорили сами за себя: «Друзьям-радиоразведчикам от воздушных разведчиков разведотдела 13-й ВА Ленфронта».
Таков один из боевых эпизодов деятельности нашей радиоразведки на Ленинградском фронте. Ее здесь вели 472-й и 623-й дивизионы, а также 41-я отдельная радиостанция ОСНАЗ.
Надо сразу отметить: радиоразведчики работали в очень трудных условиях. В начальный период сложность состояла в том, что существовала большая удаленность средств радиоразведки от источников. После блокады, наоборот, стабильность фронта позволила фашистам свести к минимуму применение радиосвязи в войсках. Они пользовались проводной связью.
Уже в июле — августе 1941 года на подступах к Ленинграду развернулись тяжелые, кровопролитные бои. Однако, несмотря на сопротивление наших войск, фашисты заняли большую часть Ленинградской области.
8 сентября был захвачен Шлиссельбург и перерезана последняя коммуникация, связывающая город с Большой землей. Ленинград оказался в блокаде. Началась его героическая 900-дневная оборона.
Тяжелые условия блокады заставляли радиоразведчиков искать новые источники получения информации, повышать эффективность разведки.
Ведущее место в этой работе занимала старейшая радиочасть Красной армии — бывший 1-й дивизион ОСНАЗ, теперь ставший 472-м. Руководил им опытный радиоразведчик, участник испанских событий Л. Сазыкин.
Дивизион комплектовался грамотными, знающими командирами и солдатами, достаточно хорошо оснащался технически. Что важно — за плечами практически у каждого из военнослужащих был опыт ведения радиоразведки в период советско-финляндского конфликта. Поэтому с первых дней войны радиоразведчикам этого дивизиона не пришлось тратить время на боевое слаживание. Они сразу приступили к разведке вооруженных сил Германии и Финляндии.
Достаточно сказать, что уже в ночь на 24 июня 1941 года в разведотделе фронта была отработана карта аэродромов Финляндии и Северной Норвегии с указанием координат каждого из них, а также количества базирующихся там немецких бомбардировщиков. В этот основополагающий документ вошли и данные радиоразведки.
25 июня вся эта армада фашистских бомбардировщиков должна была нанести мощный удар по Ленинграду. Точные разведданные позволили нашему командованию сорвать замыслы врага. Авиацией Северного фронта и Балтийского флота по аэродромам противника был нанесен упреждающий удар. На аэродромах под бомбами советских авиаторов нашли свой конец около 130 самолетов.
Так вступила в войну радиоразведка Ленинградского фронта.
11 июля, несмотря на достаточно большое удаление дивизиона от линии фронта, радиоразведчикам удалось вскрыть боевую деятельность танковых и механизированных дивизий 4-й танковой армии врага. Захватив Псков, фашисты устремились к Ленинграду,
