Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Научные и научно-популярные книги » История » Пашка из Медвежьего лога - Григорий Федосеев

Пашка из Медвежьего лога - Григорий Федосеев

Читать онлайн Пашка из Медвежьего лога - Григорий Федосеев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 43
Перейти на страницу:

Гурьяныч поправляет огонь, разливает по чашкам варево и отрезает всем по ломтю хлеба. После утомительного перехода, после стольких впечатлений ужин у костра под охраной дремлющих елей кажется самым желанным.

Ярче и сильнее разгорается костер, заполняя синим светом все большее и большее пространство вокруг. А дальше, за освещенными елями, еще гуще, еще плотнее встает тьма и пеленает мраком оживший после долгой зимней спячки лес.

Холодный ветер пробежал по ельнику, тревожа темные кудри старых сосен. Пробежал и смолк. А деревья еще долго качаются над нами.

Гурьяныч прислушивается.

-- Неправда, что лес шумит одинаково, -- неожиданно говорит он. -- У каждой породы -- своя песня. К примеру сказать, сосны, они не любят тесноты, вот и шумят разноголосо. Ты только прислушайся. Налетит ураган, ну и запоют каждая в свою дудку. Жутко бывает в ветреную ночь в бору... -- И старик опасливо окидывает ночной сумрак. -- Другое дело ельник, ничего плохого не скажешь. В нем ветру тесно -- нет разгона, ни свиста, ни воя у него не получается. Шумит ельник всегда ровно, что слаженная песня... Любо спать в нем в непогоду, за мое почтенье убаюкает.

-- А у осины тоже своя песня? -- спрашивает Пашка, внимательно слушая деда.

-- Как же, внучек, совсем отменная. Осина больше растет на лесных кладбищах, на старых гарях. Она первая непогоду чует. И уж как залепечет листва, будто ребенок ручонками захлопает, так и знай -- к ненастью. В бурю такого наплетет, такого нагородит, что и лешему не придумать, а ночью того пуще, до смерти напугает, адово дерево, будь оно проклято! Лучше не связываться с ней.

Опять ветерок растревожил сонный покой ельника. И опять долго прислушивается к шелесту крон старик. А я думал о том, как велик и разнообразен мир природы, окружающий человека, как плохо мы знаем его и как мало используем на благо свое, чтобы богаче, прекраснее было жить на земле...

Спать устраиваемся у костра, подостлав пахучие и мягкие ветки ели. Пашку сразу не стало слышно, будто провалился в пустоту. Гурьяныч положил на огонь концы толстых бревен, высушил портянки и уже хотел забраться под однорядку, как послышался шелест сухой травы под чьими-то осторожными шагами.

Мы оба разом поворачиваемся на звук. Две яркие фары смотрят на нас из густого мрака ночи. Они приближаются вместе с шорохом, то гаснут за стволами елей, то снова упрямо надвигаются на нас. Это Жулик крадется к стоянке. Пламя огня отражается в его глазах пучком синего света.

Жулик осторожно появляется из-за толстой валежины, весь освещенный костром. Морда виноватая, спина провисла под тяжестью переполненного брюха, на губах гусиный пух, мокрый хвост висит обрубком.

-- Обжабиться, лопнуть бы тебе на месте! -- строго кричит старик и зло толкает ногою головешку в огонь.

Собака в испуге отскакивает за пень, уходит в темноту и оттуда долго смотрит на нас двумя синими глазами...

ЛОПАЮТСЯ ПОЧКИ БЕРЕЗ

Тихо плывет звездная ночь над уснувшими озерами. Деревья у стоянки теперь кажутся выше и стройнее. Все больше синеют потемки лесной чащи. Я забираюсь в спальный мешок и с твердой надеждой на завтрашний день засыпаю. Но это необыкновенно короткий сон.

Внезапно просыпаюсь. Лежу с открытыми глазами. Темные вершины елей озарены фосфорическим светом луны. До слуха доносятся едва уловимые звуки теплой ночи. Тут и шепот, и вздохи, и ласковый бег ветерка. Сон не идет. Не уснуть в эту первую для меня весеннюю ночь в тайге.

Встаю, подновляю костер. Вспыхнувшее пламя отбрасывает прочь от стоянки тьму, освещает ельник.

А где же Пашка? Его постель уже занята Жуликом. Куда он мог уйти? Неужели на озеро? Нет, сейчас первый час -- самое глухое время ночи. Нечего ему там делать в это время.

Шарю глазами по просветам -- нигде его не видно.

-- Пашка!.. -- сдержанно зову парнишку.

-- Тсс!.. -- слышу его предупреждение.

Тихо шагаю на звук. Пашка стоит, прислонившись спиною к толстому стволу лиственницы, щедро залитой лунным светом.

Он предупреждает меня пальцем, дескать, иди осторожнее! И я безропотно подчиняюсь ему. Унимаю шаги, бесшумно переставляю ноги. Подхожу к лиственнице, прислоняюсь рядом.

Пашка не оглядывается, не слышит моего приближения -- он весь поглощен каким-то ожиданием. Я внимательно осматриваю открытую марь, болото за перелеском, прислушиваюсь и ничего не могу понять: чего он ждет тут в полночь один?

У меня под ногою сучок, стоять на нем неудобно. Надо бы сдвинуть сапог вправо, но боюсь нарушить тишину.

А Пашка касается своей горячей ладонью моей руки, крепко сжимает ее.

Чуть слышный короткий звук раздается где-то близко, будто ребенок во сне чмокнул губами.

-- О!.. -- вскрикивает обрадованный Пашка и показывает на березку. Затем медленно поворачивает голову ко мне, смотрит удивленно в глаза. -- Почка лопнула! -- шепчет он.

Я улыбаюсь.

Теперь мы вдвоем, прижавшись друг к другу, караулим дразнящую тишину. Оба молчим. Нужна огромная напряженность слуха, чтобы в этой ночной тишине обнаружить жизнь.

Какой-то странный звук возник и растаял: птичка ли отозвалась во сне, пискнула ли жертва в лапах хищника или кто-то народился? Слышно, как облегченно вздыхает земля, обласканная теплыми ветрами, как поднимаются первые ростки зелени под прошлогодними листьями, как дышит лес -- старый великан, и невольно чувствуешь, как он весь молодеет, наливается соком, будто хмельной брагой.

Где-то в стороне поет вода. Чего только она вам не нашепчет, не наобещает ночью!

И вдруг справа доносится какой-то загадочный звук, должно быть, эхо. Оно зародилось где-то у кромки тенистого перелеска. Мы смотрим туда, ждем, не обнаружится ли там еще что-нибудь. Ждем долго. Но вот что-то бесформенное появилось в ночном сумраке под елями, шагнуло вперед, и сразу обозначилась рогастая голова, широкая грудь и приземисто-длинное туловище.

-- Сокжой! -- шепчу я Пашке.

Чуткий зверь уловил мой шепот. Он замирает в полушаге, весь напрягается, точно стальная пружина, и, раздувая ноздри, шумно втягивает в себя воздух. А мы, забыв про все, смотрим на него привороженными глазами. В лунном свете на фоне сумрачных лиственниц сокжой кажется каким-то сказочным видением, явившимся порадовать нас своею красотой.

Зверь так и не разгадал, насколько опасен был донесшийся до него короткий звук. Он медленно шагнул передней ногою, вытащил из тины заднюю, переставил ее и подал вперед весь корпус. Еще постоял, будто испытывая терпение врага.

Ничто не выдает нашего присутствия.

Сокжой смелеет, не спеша обходит кочки, все ближе вышагивает к нам. Пашку всего трясет. Плечом прижимаю его к стволу. Глушу в себе дыхание. Ничего не остается на земле, кроме этого рогача в посеребренной шубе.

У лужи с луной на дне он останавливается, наклоняется, сосет сквозь сжатые губы воду. Вдруг нога его поскользнулась, раздался громкий всплеск. Зверь вскидывает высоко голову, ворочает тяжелыми рогами. А кругом непостижимое спокойствие, в котором малейший шорох покажется ревом трубы. И только тяжелая вода, стекающая с губ в болото, булькает, будто кто-то полощет горло.

Налетевший ветерок погнал настывший за ночь воздух, одушил болота. Сокжой, точно ужаленный, перемахнул лужу и, широко разбрасывая задние ноги, метнулся в ельник, налетел на лесину и исчез в потревоженной тишине.

Пашка облегченно вздыхает. Я выгибаю уставшую спину.

Где-то вода из почвы просочилась на поверхнесть, мятежно зажурчала и смолкла, точно устыдившись. Кто-то на болоте вскрикнул во сне. С лиственницы упала шишка.

Пашка уходит в свои мечты. Я думаю о лучшем, о будущем, о вечной весне жизни. Мне кажется, что сегодня я открыл что-то новое для себя, а Пашка, вероятно, -- целый мир, огромный, непостижимый и прекрасный...

Странная ночь... Какое поистине чудесное ощущение природы оставила она в моей душе! Сколько очарования! Сколько раздумий! И как дорога стала жизнь, будто прошел строгое чистилище и освободился от всех земных грехов...

Табун невидимых птиц со свистом прорезал воздух сверху вниз и с криком, с хлопаньем крыльев упал на воду.

Неужели этот слишком откровенный для ночи звук -- предутренний сигнал?

Еще темно. На небе не заметно перемен. Но уже чувствуется, что недолго до рассвета, что скоро победно блеснет румяная зорька.

Луна так и не показалась из-за туч, но в ельнике чуточку посветлело -ночь тронулась.

Первыми догадываются лыски.

"Кю-ке-ке... Кю-ке-ке..." -- дают сигнал к подъему.

Пробуждаются нырки:

"Ка-го... Ка-го..."

За ними кроншнепы:

"Ку-ли... Ку-ли..."

На наших глазах бледнеет сумрак. В розовой мгле раскрывается сонная земля. Прорезаются чаши настывших озер. А небо ширится, все больше голубеет, и в нем чистой каплей дрожит последняя звезда.

"Дзинь!.. Дзинь!.. Дзинь!.." -- точно в жесть, бьет ворон в перелеске, и, как по сигналу, все сразу оживает.

Пернатый мир пробуждается тысячами голосов. Стонут чибисы. На отмелях дразнятся кулики. Кричат растерявшиеся кряковые. И какая-то лесная пташка настойчиво пытается вставить в этот разноголосый гомон свой однообразный мотив.

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 43
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Пашка из Медвежьего лога - Григорий Федосеев торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться