Деревянное чудо - Дылда Доминга

— А походка, боже, — услышала я тихий вздох Кары. Ну, и чем им моя походка не понравилась? Я помню, что немного переваливаюсь с ноги на ногу, ну, то есть у меня нет ни красивого виляния бедрами — да и нечем там вилять, ни парящего ощущения. Выходит, даже с помощью магии меня не превратить в аристократку. Но коллежские маги едва ли дадут мне выхаживать перед ними.

Стоило только о них подумать, как я услышала в коридоре шаги. Я обернулась к двери в ожидании. Гости вовсе не таились — наверное, были уверены, что деваться мне некуда.

Дверь отворилась, и в комнату зашло два человека, остальные остались за дверью.

— Кара Лаби? — очень официально спросил высокий. Сейчас вот скажут, что я имею право хранить молчание. Что я и сделала, собственно — просто промолчала.

Высокий воспринял это, как подтверждение.

— Пройдемте с нами. — Даже пожалуйста не сказали, а ведь общаются с цветом нации, если верить Каре.

Я молча вышла за дверь, сопровождаемая двумя магами из моей комнаты. Впереди выстроились еще четверо, что ожидали в коридоре. Шесть магов — надо же, как они боятся какую-то девчонку из Ордена. Интересно, что могла бы сотворить настоящая Лаби в аналогичной ситуации?

Чего я искренне боялась — так это наткнуться на сестру Фореку или какую-нибудь другую, пока мы не покинем территорию Ордена. Что, если они вмешаются, и моя маскировка будет раскрыта? Но двор был на удивление пуст. Видимо, на время моего ареста, нам расчистили дорогу, чтобы не возникло никаких ненужных инцидентов или чтобы не привлекать излишнего внимания.

Ни экипажа, ни лошадей за хозяйственными воротами Ордена не оказалось — только огромная темная лужа, в которой отражалась надвратная башня. Первая пара магов молча шагнула прямо в нее — и растворилась в пространстве. Ни хлопка, ни взрыва — тихо канули в неизвестность. За ними последовала вторая пара. Честно скажу, деваться мне было некуда, но хотелось упереться, как барану, и не шагать в эту проклятую лужу. От нее мурашки бежали по коже. Но задние маги помогли мне принять решение, подхватив меня под руки и шагнув вместе со мной. Вышли мы сразу же в плохо освещенном коридоре явно старого здания, или это и вовсе были подвалы — сложно было сказать. Коридор вскоре разветвлялся и уходил под углом вправо и влево. Везде сновали люди в темной неприметной одежде. Это не была форма, но во всех их движениях и внешности ощущалось нечто общее. Я хочу сказать, это были не случайные прохожие. Никто совершенно никак не отреагировал на мое появление, будто дело обычное. Может, так оно и было: кто знает, сколько магов сюда доставляли в день.

Меня подвели к тяжелым кованым воротам, которые вскоре раскрылись.

— Кара Лаби, — произнес мой высокий сопровождающий и сдал меня с рук на руки коренастому мужчине. Тот повел меня дальше по коридору.

— Были какие-то проблемы? — услышала я чью-то речь из-за закрывающихся ворот.

— Нет, — отозвался уже знакомый голос высокого, — ведет себя тихо.

— А вы всё, Лаби-Гэтис, никак не успокоитесь, — проворчал коренастый, открывая передо мной дверь пустой камеры.

Гэтис? Он назвал фамилию Сайруса? Я оживилась, но виду не подала.

— Так, может, семейную камеру нам организуете? — не осталась в долгу я.

— Не положено, — ответил коренастый, не зная, как реагировать на мое предложение.

Сайрус потерял счет дням и ночам. То его хватали и тащили на допросы едва ли не каждые два часа, то забывали о нем на день или два. Коллегия желала, чтобы он выдал им все планы, всех активных участников сопротивления, чтобы отрекся от своих убеждений, принес официальные извинения на собрании Коллегии, ведь он все еще оставался ее советником. Спустя какое-то время Сайрус понял, что его не убьют, но открытие не было радостным — его собирались держать до тех пор, пока не раздавят сопротивление, или пока сопротивление не одержит победу, а Сайруса не похоронят вместе с секретной службой в этих казематах.

Он отвечал односложно: не был, не состоял, не знаю, пока на одном из допросов не увидел своего коллегу, ярого сторонника Коллегии. Тот молча и бесстрастно наблюдал за издевательствами над Сайрусом, а потом поинтересовался, все ли его еще так волнуют законы сто двенадцатого вара. И тогда Сайрус сказал то, что думает: и о законах, и о Коллегии, и о самом советнике, и о том, что их ждет, когда народ окончательно прозреет. После чего получил удар по голове и отключился.

Магией пользоваться он не мог — его блокировали, стоило только попасть в лапы секретного подразделения Коллегии. Он был беспомощен, как обычный человек. Теперь Сайрус с улыбкой вспоминал свой побег от охотника, и все его предыдущее путешествие казалось ему прогулкой на свежем воздухе. В конце концов, Коллегия поняла, что ничего не добьется от Сайруса, а Сайрус понял, что его уже никогда не выпустят на волю и не вернут силы.

Иногда он вспоминал девушку из серых миров, добровольно решившую ему помочь и искренне надеялся, что охотник нашел ее и вернул домой. Судя по тому, что сотрудники Коллегии добрались до него раньше, охотник где-то основательно задержался.

А значит, сидит теперь она в своей маленькой спальне, глядя, как за окном идет дождь, вспоминает невероятное приключение, а внутри растет дерево его силы, пока он чахнет в подземельях Коллегии, и его частичка в ней однажды угаснет вместе с Сайрусом, дерево засохнет и умрет.

Что толкнуло его на такой импульсивный шаг, не свойственный Сайрусу? Кто знает… может, осознание близкого конца пути, а может, наоборот, глупая надежда, что этот росток вернет его к жизни.

— Сайрус, — услышал он тихий шелест в темноте и ощутил дыхание на коже.

— Не может быть, — прошептал Сайрус и замер. И в ту же секунду на него навалились чужие эмоции и ощущения. Страх, волнение, возбуждение, собранность, решимость, сила. Она была где-то рядом, в казематах Коллегии, но он ничего не мог — только почувствовать ее присутствие, все остальные возможности по-прежнему были блокированы. Он не мог прийти ей на помощь, не мог сказать ни слова — мог только слушать, как бьется ее сердце и смотреть, как продолжает разрастаться его сила в девушке. — Олянка, нет, — простонал он.

Как она могла оказаться здесь? Только благодаря охотнику. Предположения одно хуже другого роились в его голове: охотник не получил награды за голову Сайруса и решил получить хоть что-то за голову девушки. Видимо, он каким-то образом узнал, что Сайрус оставил ей свое семя, и предложил ценный приз Коллегии. Теперь, имея на руках козырь, Коллегия начнет все заново. Очередные допросы, только с возможностью давить на Сайруса.