Естественный отбор - Евгения Гордеева

Я метнула удивлённый взгляд на Алберта. Уж если я и травила сегодня утром безмозглую Жозефину, то делала это на пару с ним! Вот пусть и объясняет это высокой комиссии!

— Всего доброго, господа! — поклонилась… сдержанно.

Покинула кабинет куратора в полном негодовании. Да как они вообще могли…

В аудиторию я вошла строевым шагом и озверевшим выражением лица. Госпожа Гризельда Вейс ни словом не упрекнула меня за опоздание и дерзкое поведение. Подруги смотрели на меня со страхом и непониманием. Жозефина просто со страхом. Берта и Церцея с интересом. Остальные с недоумением. Ну, что ж, наступило время скинуть некоторые козыри…

— Леди! Я, герцогиня Алфея Петра Герменгильда Марта-Лис Николетта Олмарк, — обвела взглядом всю аудиторию и уставилась на бледную Жозефину, — официально заявляю, что с этой минуты, любая попытка нанести оскорбление моей чести и достоинству будет караться, — сама скривилась от этого слова, но настроена я была именно так, — и караться безжалостно! Вам это понятно, БАРОНЕССА Йенч?!

— Да, — прохрипела Жозефина, — простите…

— Благодарю за внимание!

Прошла на свое место и перевела дух. Ненавижу такие разборки, но этой дуре давно надо было дать понять, что все её притязания на исключительность, это её бурные фантазии, ничего общего не имеющие с реальностью. А уж попытаться обвинить меня в преступлении, о котором я даже не думала…

Незаконно нашептала себе порцию фенобарбитала. Валерианка сейчас со мной не справилась бы, даже на пару с пустырником. Ангидрит твою!.. Так меня разозлить! Кукла полиуретановая со вспененными мозгами!..

Насилу успокоилась. Надо же было так разнервничаться! Надеюсь, сегодняшний скандал не очень отразится на моих взаимоотношениях с подругами. Такой, как сегодня, они меня не видели. Да и не должны были видеть… И вообще, это была Алфея, а не Петра…

Упёрла подбородок в сцепленные руки и устремила взгляд в никуда… То есть в себя, вспоминая, как это было в прошлый раз…

Такой демарш я устраивала всего раз в жизни, на первом курсе университета, когда не толерантно настроенный сокурсник решил погнобить неотёсанную, как ему казалось, дикарку в моём лице. Поначалу это выглядело даже забавно. Некоторые приятели считали, что это он так за мной ухаживает. Ну, как умеет… Ведь в моём родном городе все знали, что я, да… родная сестра наместника провинции. Ну, внешность у меня нестандартная. А Урий был приезжий, и в моё аристократическое происхождение не верил, сколько бы ему не намекали или не говорили открытым текстом. Он считал, что это его так разводят мои друзья.

И дело было даже не в том, что он оскорблял не фонландку, а в том, что он оскорблял человека, девушку…

Урию я тогда устроила настоящее представление. На занятия в университет приехала на лимузине Рихтера в сопровождении двух офицеров его охраны. Самых здоровых. Из машины, чтобы подать мне руку, вышел наш дворецкий с такими великосветскими манерами, что у Урия челюсть отвалилась. Сын некрупного землевладельца, он, как и Жозефина, гордился своим знатным, по отношению ко мне, происхождением. Все занятия рядом с моим столом навытяжку стояли офицеры, охраняя мой покой. Ехидные ухмылки сокурсников в адрес Урия в этот день сильно его доконали. Ещё бы! Смелый, пока я считалась низкого происхождения, и такой робкий, когда я оказалась герцогиней. Как он извинялся… Но так ничего и не понял. Он извинялся перед Алфеей, а обижал Петру. Этого я простить ему не могла, да и не хотела. Потом он то ли перевёлся, то ли его отчислили из университета, не знаю. Но после того случая осадок остался. И Жозефина в этот осадок влезла всеми лапами!

Что-то я много уделяю внимания недостойным людям, загоняя себя в пессимизм. Пережила, вычеркнула, забыла! Что там госпожа Гризельда рассказывает? Как невербальными жестами склонить собеседника на свою сторону? Очень, очень нужная тема!

Я попросила подруг не приставать ко мне сегодня вечером, дать возможность всё обдумать самой, без постороннего вмешательства. Но ко мне неожиданно нагрянул Алберт, невзирая на запрет мужчинам, кроме обслуживающего персонала, посещать апартаменты конкурсанток.

— Петра, ты удивляешь меня каждый день! — он излучал радость, что совсем не шло к моему пакостному состоянию.

— Яду? — предложила я с сарказмом, указывая на безалкогольные напитки на столе.

— Не смешно! Соку.

— Кураре нет, — опять мрачно оповестила я гостя. Действие успокоительного кончилось, и настроение моё вновь испортилось.

— Что, так плохо? — заботливый какой.

Гость уселся в кресло, я последовала его примеру. Налила нам соку. Яблочного.

— Алберт, ты не можешь посодействовать моему отчисления с конкурса, без лишения… титула и всё такое?

— Струсила?

— Противно…

— А как же Сарториус?

— На больное давишь?! Это не честно! Поможешь?

— Нет.

— Тогда уходи!

— Ты хочешь, чтобы они решили, что так можно победить?

— Кто, они? — отпила сока, стараясь не смотреть ему в глаза.

— Те, кто натравил на тебя Йенч. Сама бы она не додумалась до такого. И мышьяк где-то раздобыли.

— Она призналась? — подняла правую бровь. Иногда у меня получалось выразить так удивление.

— Нет. Но это и так ясно. А ты сегодня утром вела себя как настоящая герцогиня!

— Я и есть настоящая… — вздохнула. — И мне было ужасно противно ТАК себя вести!

— Я знаю. Между прочим, Вольфганг был сразу уверен в твоей невиновности, как только увидел, чем отравили еду Жозефины. Он сказал, что для тебя это слишком мелко!

— Жозефина или мышьяк? — невесело ухмыльнулась.

— Вот уж не знаю. Сама у него поинтересуйся.

— Тогда, почему он спросил, где я была утром?

— Я сказал, что у тебя есть алиби, даже если яд в яичнице Жозефины соответствует твоим способностям и знаниям. Видимо, это был личный вопрос. Чем это его ученица по утрам занимается, что алиби имеет?! А?

— Бе! В смысле — бегает… Знаешь, Алберт, что самое забавное в этой истории?

— Ну?

— Я же не просто алхимик, а техно-маг. Мне не надо подсыпать яд, если я соберусь кого-то травануть. Мне достаточно проговорить формулу вещества и всё… шито-крыто! Докажи потом, что это я.

— Профессор сказал то же самое. Да мы и так были уверены, что тебя кто-то подставляет руками Жозефины!

— Тогда, почему куратор на меня накинулась?

— На тебя накинешься, как же! — Алберт смотрел на меня весёлыми глазами, пока пил свой сок. — Педагог, что с неё возьмёшь? Она не учла, что гордость в тебе присутствует независимо от титула.

— Этого многие не учитывают… и путают гордость с гордыней!