Другая страна - Марик Лернер

На первых выборах из 120 мест 46 получила лейбористкая и 46 ревизиониская партия. У нас ведь в Кнессете 120 мест. Для того, чтобы править без проблем, партии надо 61 голос. А лучше больше, потому что неизвестно что не понравится очередному депутату. Так что самые большие партии между собой договорились. А зачем надо делиться с третьим? Премьер-министром стал Бен Гурион, министром иностранных дел Жаботинский. Очень правильно, я считаю, сделали. Жаботинский был оратор известный и с большими связями за границей. А Бен Гурион администратор. Так что прекрасно друг друга дополняли.

Что, заговорил тебя?

— Ты у меня вместо учебника, — серьезно ответил я. — Книжки читать, времени нет.

— Ну и мне приятно, на голову слушателя вывалить, как я много знаю, и какой я весь из себя умный, — согласился Ицхак. Ведь что такое национальная еврейская болезнь? Это молчаливость. Потому что если еврей здоров, молчать он не может.

Он щелкнул зажигалкой, закуривая очередную сигарету.

— Сигареты, они, как друзья. Помолчал. — Даже лучше, чем друзья, никогда не возражают, и не лезут с нравоучениями.

В заключенном трехстороннем соглашении по разделу Палестины был предусмотрен обмен населением, — продолжил он. Переселение должно было производиться по образцу того, как обменялись населением Турция и Греция. Был отдельный параграф об образовании специального комитета, который займется ликвидацией еврейской и арабской недвижимости... Абдалла на переговорах сказал: «По правде говоря, я опасаюсь, что арабы не согласятся... Но, несмотря на это, я беру на себя обязательство, уговорить их...» Это так и осталось словами. В договоре вообще много чего было понаписано, общая таможенная политика, общие дороги, раздел воды, совместные проекты по орошению и электрофикации и совместные действия вооруженных сил.

Как легко догадаться, арабы вовсе не желали покидать место жительства. В соглашении содержался еще и пункт о компенсации за оставленное имущество и землю в течение полугода с момента подписания договора. Евреи из 22 населенных пунктов (11,5тыс), попавших на территорию Иордании, выполнили соглашение, арабы кроме особо умных, нет. Англичане от этого дела самоустранились.

Результат был ожидаем. Поэтому велась тщательная подготовка к выселению. Территория была разбита на 3 сектора. Было четко расписано, какие села не трогать, потому что они выступали во время событий 1933г, на стороне евреев или хотя бы наглухо закрылись, объявив нейтралитет, как черкесские. Учитывалось проживание нацменьшинств и поведение бедуинских кланов. Так, бедуинский клан Эль Маджид, всегда выступал на еврейской стороне. Кто в наших делах не понимает, очень удивляется, почему арабы из двух соседних сел себя так по-разному вели. Просто, обычно, более слабый клан, имевший проблемы с соседями искал союзников в евреях.

Учитывая масштабы операции и особенность горных районов, было решено выселение провести в течение 8 дней, в пределах которых в первые 3 дня будет закончена операция по всей низменности и предгорным районам и частично по некоторым поселениям горных районов. В остальные 4 дня будут проведены выселения по всем горным районам. Горные районы были блокированы заблаговременно. Предполагалось оцепить районы, чтобы воспрепятствовать выходу населения за территорию населенных пунктов. Население будет приглашено на сход, часть схода будет отпущена для сбора вещей, а остальная часть будет разоружена и доставлена к местам погрузки.

Перед началом операции, всех собирали на инструктаж. Очень не хотело наше правительство попасть в иностранные газеты с осуждающими заголовками. По прибытии в дом выселяемых, произвести обыск и изъять огнестрельное и холодное оружие. Затем имущество и люди — в первую очередь женщины с грудными детьми — грузились на транспортные средства из расчета не менее четырех семей на один грузовик и под охраной направлялись к месту сбора. С собой разрешили брать продовольствие, мелкий бытовой и сельскохозяйственный инвентарь по 100 кг на каждого человека, но не более полутонны на семью. Во избежание потерь вещи следовало надписывать. Деньги и бытовые драгоценности изъятию не подлежали. На каждую семью составлялось по два экземпляра учетных карточек, где отмечались все, в том числе и отсутствующие, домочадцы, обнаруженные и изъятые при обыске вещи. В случае сопротивления или попыток к бегству принимались решительные меры вплоть до применения оружия (расстрел) без каких-либо окриков и предупредительных выстрелов. Оставшееся движимое и недвижимое имущество переписывалось представителями приемной комиссии.

4 июня 1936 г. началась операция «7 казней египетских». Какой дурак название придумал, нам не сообщили. Звучало уж очень кровожадно, для читавших Библию. Планы были хорошие, но гладко было на бумаге. Слухи ползли уже давно, подготовку такого масштаба в наших условиях не спрячешь, а у многих было оружие. В большинстве мест, тем не менее, выселение прошло спокойно, все-таки к организованному сопротивлению арабы не готовились. Но были случаи вооруженного сопротивления, которое давили очень жестко. В оцеплении стояли не только солдаты, армия-то еще была на стадии формирования, но и такие как мы, отряды местной еврейской самообороны и бывшие боевики, имевшие счеты с выселяемыми. После того, как в Яффо при разгроме арабского вооруженного сопротивления по баррикадам и домам открыли артиллерийский огонь, арабы побежали, уже не дожидаясь прихода евреев. Сколько убили во время операции спрашивать у меня не надо. Цифр существует не меньше 8 и все различаются. Некоторые на порядок.

Вот стоим мы в оцеплении... Все на нервах, в деревне орут, пару раз звучали выстрелы. И тут, из кустов, кто-то выскакивает и на нас несется... Стрелять начали сразу, никто и не думал заниматься глупостями, вроде «Стой! Кто идет!» Ну и завалили. Уже лежит, а вокруг все стреляют. Дырок двадцать. Совсем молодой парнишка, лет пятнадцать-шестнадцать, без оружия. С чего бежал, куда бежал... Может, просто испугался, а может предупредить, кого хотел. У него уже не спросишь...

Мировое сообщество в целом не видело ничего зазорного в обмене населением. Были случаи до того, как с греками и турками, будут и после. Опубликованный 7 марта 1936 года доклад президенту Рузвельту, составленный его Совещательным Комитетом по Международному Развитию, среди прочего подчеркивал: «Обмен арабского населения Палестины на еврейское население арабских стран получил поддержку ... Лиги Наций, как эффективный путь разрешения палестинской проблемы. С практической точки зрения, такой обмен происходит сейчас. Расселение арабских беженцев... намного проще... в арабских странах».

Что неприятно звучит? — спросил он.

— Ну, да. Не все же были боевики, наверняка, среди выселяемых были и ни в чем не замешанные люди.

Ицхак засмеялся своим скрипучим смехом.

— Хорошие поехали не в кузове грузовика, а в кабине. Я ж тебе говорю, кто был на нашей стороне во время восстания, тех не тронули. Где-то тысяч пятьдесят набралось. А если он был против, но ничего не сделал, то почему к нему отношение должно быть другое. Мир — это когда стреляют где-то в другом месте. Пока в стране живет полмиллиона враждебных людей, мира не будет. Если не сегодня, так завтра, они достанут оружие, и будут снова стрелять в спину. А в правительстве у нас было трогательное согласие по этому вопросу. Правые не возражали против соседства с арабами, лишь бы те не устраивали беспорядки. А левые не возражали, чтобы арабы выпендривались, лишь бы жили где-нибудь подальше.

А в школе у нас преподавали такое: «Все что приносит пользу нации, даже если это приносит ущерб многим личностям — хорошо и морально. Все, что приносит ущерб нации, даже если приносит счастье многим личностям — плохо и аморально». Это не только арабов касается, евреев тоже. Если найдешь отличие от поведения советских коммунистов, расскажешь мне. Просто у них на первом месте идут указания партии, а у нас интересы нации.

Утро было холодное. Даром, что лето уже.

— Пришло время сдавать экзамен на настоящего солдата. Вы все слышали, что соседний поселок повадились обстреливать по ночам. Выстрелят пару раз с холмов по окнам и уходят. Кто-то там явно наблюдает, и когда они идут на прочесывание эти стрелки не появляются. Наша задача скрытно подойти ночью и сесть на возможных подходах. Если удастся, найти наблюдателя. Если в первую ночь не придут, ждать следующей. C комбатом и тамошним начальством я договорился. Никакие местные там ходить не будут. Так что выходим после обеда, чтобы подойти в темноте. Воду и еду взять на двое суток. Пойдут отделения Орлова и Ардити.

Мы ждали уже вторую ночь. Пять засад по четыре человека и я. По закону подлости, никто не шел. Первое напряжение спало, ребята начали уставать.

— Послушай, Рафи, а что это у тебя за фамилия такая, ты ж сабра?