Соблазнение строптивой - Шарлин Рэддон

– Большинство женщин полагаются в таких делах на мужчин.

При этих словах напряженными стали не только плечи, но и все тело Юджинии.

– Я – не большинство женщин.

С этим Бренч не мог поспорить, и это было одной из причин, почему Юджиния его так привлекала. Но он не мог отказать себе в удовольствии подразнить ее.

– И чем же, интересно, ты отличаешься от остальных?

– Хотя бы тем, что не намерена быть на содержании у кого-либо из мужчин. Я сама могу о себе позаботиться.

На мгновение Дженна ощутила себя дома: она снова была худенькой двенадцатилетней девочкой-подростком и гладила мать по голове, а та плакала, уткнувшись в ее хрупкое плечо. «Все хорошо, мама. Папа тебе больше не нужен – я буду о тебе заботиться».

Расстроенная этим воспоминанием, Дженна отогнала его прочь. Вытерев руки об одеяло, она пошла проверить одежду. Обнаружив, что нижнее белье высохло, женщина втянула его в палатку, сооруженную из одеяла. Воображение Бренча разыгралось не на шутку, пока он наблюдал за рывками и подпрыгиваниями палатки, внутри которой возилась Юджиния, натягивая нижнее белье. Потом, завернувшись в одеяло, Дженна откатилась к стене пещеры, положила рядом с собой «старр» и закрыла глаза.

Бренч курил пришедшуюся очень кстати самокрутку и, ожидая, пока молодая женщина уснет, думал обо всем, что узнал о ней, – больше о том, о чем она умолчала, чем о сказанном ею. Ранимость, которую Юджиния, сама того не осознавая, показала, тронула Макколи еще больше, чем её дерзость и бравада.

Когда Бренч решил, что Дженна заснула, он тихонько подошел к ней и потянулся за «Старром». Завладев револьвером, Макколи лег рядом с молодой женщиной, нечаянно коснувшись спиной ее колен, когда устраивался под своим одеялом. В то же мгновение она подняла голову, открыв рот от неожиданности.

– Что это ты надумал? Найди себе другое место для ночлега.

– Нет.

Не успела Дженна даже пошевелиться, как Бренч повернулся к ней лицом, сдернул армейское одеяло и отбросил его в сторону. Юджиния взвизгнула и вцепилась в ветхую шерстяную ткань. В мгновение ока Макколи поймал запястья молодой женщины и прижал их к каменному полу по обе стороны от ее головы. Удерживая ногой бедра Юджинии, он приковал ее взгляд к своим сверкающим как изумруды и холодным как лед глазам.

– Заруби себе на носу: я не буду рисковать – не хочу проснуться завтра утром и обнаружить, что ты скрылась вместе с моей лошадью. Мы положим одно одеяло под нас, вторым укроемся и так и будем спать, устроившись уютно, как две горошины в стручке, и так же близко. Понятно?

– Мне не понадобится твоя чертова лошадь. Джент сбежит от Мендозы и к утру найдет дорогу назад.

– Если это правда, тебе досталась на редкость хорошая лошадь, но я все равно не хочу рисковать. Как насчет посотрудничать?

Ответом ему было молчание, однако глаза Юджинии, едкие, как кислота, сказали многое.

– Хорошо, – продолжил Макколи. – Сейчас я тебя отпущу, но будь уверена: если попытаешься прибегнуть к этим своим женским штучкам, я без колебаний свяжу тебя по рукам и ногам. Я намерен немного поспать.

Руки Бренча перестали сжимать запястья Юджинии. Потом он убрал с нее ногу. Еще пару секунд Дженна гневно смотрела на своего обидчика.

– Хуже тебя, Макколи, нет никого и ничего. Ты об этом знаешь? Я должна была понять это, как только увидела твою чертову бороду. Кому-нибудь следует назначить награду за твою голову. Мендоза просто ангел по сравнению с тобой.

Губы Бренча искривились в усмешке.

– И я точно знаю, кто первым попытается эту награду получить.

– Ты чертовски прав.

Юджиния плюхнулась на бок, повернувшись к Макколи обтянутой шерстяным бельем спиной.

– Ты ничего не забыла? – тихо спросил он.

– Что?

– Ну, если хочешь спать на голых камнях, дело твое. Лично я, однако, предпочитаю ощущать под собой теплое одеяло.

Дженна вскочила на колени и отодвинулась. Бренч расстелил одеяло и сделал жест галантного кавалера, бросившего накидку под ноги даме, чтобы та не промочила ноги в луже. Сузив глаза в немом предупреждении, Юджиния легла на одеяло. Макколи усмехнулся и уютно устроился рядом, спина к спине; потом протянул руку и пошлепал Дженну по попке.

– Спокойной ночи, дорогая, приятных снов.

Дженна что-то недовольно буркнула в ответ. Она знала: уснуть в такой интимной обстановке ей не удастся. Каждый ее нерв был напряжен до предела. Молодая женщина зажмурилась и попыталась отогнать воспоминания о том, как нога Макколи ласкала ее бедра и живот, об испытанной ошеломляющей муке, когда его колено скользнуло по самому сокровенному месту, воспламенив ее. Что с ней происходит? Раньше она легко пресекала всякие поползновения мужчин. Их поцелуи и ласки оставляли ее холодной, а иногда ее от этого даже тошнило. Почему же этот никчемный бородатый наемник вызывал у нее такую реакцию?

Когда Бренч поцеловал Юджинию в первую ночь, ей казалось, что ее еще никогда и не целовали до этого. Его язык, трепетно скользящий по чувствительной внутренней поверхности губы, пробудил что-то в самой глубине ее тела. С тех пор каждый раз, когда Макколи смотрел на нее или прикасался к ней, каким бы невинным ни было это прикосновение, все внутри у нее начинало пульсировать и гореть, как светлячки ночью. Это пугало Дженну. Но это было захватывающим ощущением! И все же она не могла – не хотела – позволить себе сдаться. Ей нужно было довести до конца одно дело, более важное, чем поимка Мендозы. Нельзя позволять отвлекать себя от цели. Нужно как-то спастись от Бренча Макколи.

И держаться от него подальше.

На следующее утро первым проснулся Бренч. Прошлой ночью он несколько часов лежал без сна, раздражаясь от ощущения напряженного тела Юджинии рядом с собой. Наконец Макколи почувствовал, что она расслабилась, сломленная усталостью. Только после этого он позволил собственному телу обмякнуть и погрузился в уютные глубины столь необходимого сна.

Однако в первые затуманенные моменты после пробуждения Бренч еще не помнил ни о прошлой ночи, ни о чем-либо другом. Ощущение холодного воздуха спереди и приятного тепла сзади возникло на подсознательном уровне. Макколи инстинктивно повернулся на другой бок, чтобы прижаться к источнику тепла. Нежные плавные изгибы тела рядом с ним стали ближе, и с губ Бренча сорвался тихий стон наслаждения.

Осознание того, где он находится и кого обнимает, пришло медленно, почти против его желания. Еще один стон – на этот раз не его – заставил Макколи широко раскрыть глаза. Спиной к нему, свернувшись калачиком, лежала Юджиния. Голова молодой женщины покоилась на его левой руке, а в правой Бренч обнаружил спелую грудь. Во сне Дженна неосознанно прижималась бедрами к налившимся кровью чреслам Бренча.