Растерянный рай - Урсула Ле Гуин

А открытие, нет – откровение, которое принес ей Хироси, не имело ничего общего – или так ей казалось – с их партнерством. Оно касалось его работы – их работы. Их жизни. Всех людей в мире корабля.

– Ты меня уговорил за тебя выйти, чтобы меня кооптировать, – укорила она его с полгода спустя.

Хироси, со своей обычной честностью – ибо хотя все, что он делал, имело своей целью сокрытие и продолжение обмана, друзьям он старался не лгать даже в малости, – ответил:

– Нет, нет. Я тебе и без того доверял. Но так куда проще, разве нет?

Синь посмеялась.

– Для тебя. Но не для меня! Для меня все было простым прежде. А теперь все вдвое…

Несколько секунд он молча смотрел на нее; потом взял ее за руку и нежно коснулся губами ее ладони. Любовником он был церемонно-вежливым; его неизбежная капитуляция перед лицом превосходящей страсти всегда пробуждала в Синь нежность, так что их любовь всегда была приятственной, а порой – изумительно радостной. И все же Синь знала, что она в конечном итоге – лишь топливо для его реактора, подчиненного единственной, всепревосходящей цели. И обманутой, использованной она не чувствовала себя только потому, что знала теперь – для Хироси топливом служило все, включая его самого.

Ошибки

На третий день после свадьбы Хироси рассказал ей, в чем цель его труда – чем он вообще занимается.

– Год назад, – заметил он, – ты спрашивала меня о расхождениях в записях работы ускорителей.

Они обедали вдвоем в своем жилпространстве. Это называлось «медовым месяцем». Слово давно потеряло всякое значение в мире, где нет ни меда, ни медоносных пчел, ни месяцев в календаре, ни месяца на небе. Но обычай хороший.

Синь кивнула.

– Ты мне тогда показал, что я что-то упустила. Не помню только, что.

– Ложь, – заявил Хироси.

– Нет, ты сказал что-то другое. Константа…

– То, что я сказал, – ложь, – перебил он ее. – Намеренный обман. Чтобы увести тебя с правильного пути. Убедить, что ты ошиблась. Твои вычисления были совершенно точны, и ты ничего не упустила. Расхождения существуют. Гораздо большие, чем те, что обнаружила ты.

– В записях работы ускорителей? – тупо переспросила она.

Хироси коротко кивнул. Он перестал жевать. Говорил он очень тихо – как уже знала Синь, от нервного напряжения.

Сама она здорово проголодалась, поэтому запихнула в рот здоровый ком лапши, прежде чем отложить палочки и пробурчать с набитым ртом:

– Ладно, и что ты хотел рассказать?

Хироси поднял застывший взгляд, и на миг Синь уловила в его глазах выражение столь нехарактерное – отчаяние? мольба? – что оно тронуло ее до глубины души, как его уязвимость в минуты любви.

– Что случилось, Хироси? – прошептала она.

– Корабль сбрасывает скорость на протяжении последних четырех лет, – ответил он.

Мысли Синь помчались чудовищным галопом, перебирая выводы, объяснения, сценарии.

– Что случилось? – проговорила она наконец, и голос ее почти не дрожал.

– Ничего. Это делается намеренно. Сознательно.

Хироси смотрел себе в миску. Когда он на миг поднял глаза, Синь сообразила, что он боится ее суждения. Боится ее. Хотя – и это она тоже поняла – страх не изменит ни его решения, ни его слов.

– Намеренно?

– Решение было принято четыре года назад, – проговорил он.

– Кем?

– Четырьмя навигаторами в Рубке. Потом его подтвердили двое из Администрации. Сейчас об этом знают еще четверо в инженерно-ремонтном отделе.

– Но почему?

Похоже было, что этот вопрос принес Хироси облегчение – возможно, потому, что прозвучал спокойно, без вызова или протеста.

– Ты спросила, что случилось, – ответил навигатор почти обыденным тоном, даже с налетом лекторской язвительной самоуверенности. – Ничего. Не было никакой аварии. Мы не сходили с курса, если не считать ничтожных отклонений. Но ошибка случилась. Экстраординарного масштаба ошибка. И мы воспользовались ею. Ошибка – это всегда возможность. Нашли ее мы с Чьереком. Фундаментальная, повторяющаяся ошибка в расчетах траектории с того момента, как пять лет назад, в Году 154-м, мы миновали гравитационный колодец CG440. Что случилось при этом прохождении?

– Мы потеряли скорость, – автоматически отозвалась Синь.

– Мы ее набрали, – поправил Хироси и поднял голову, чтобы наткнуться на ее недоверчивый взгляд. – Ускорение было таким внезапным и значительным, что компьютеры сочли его ошибкой десятого порядка и компенсировали соответственно.

– Десятого порядка?

– К тому времени, когда Чьерек явился ко мне с начальными данными и я сообразил, что объяснить расхождения можно только ошибкой вычислителей, мы набрали скорость 0,82 с и обогнали график на сорок лет.

У Синь его шутка, его дурачество, попытка надуть ее невозможными числами вызывали только холодное возмущение.

– Мы не могли набрать восемьдесят две сотых, – пренебрежительно бросила она.

– О нет, – с такой же ледяной ухмылкой откликнулся Хироси. – Еще как могли. И набрали. Мы двигались на скорости 0,82 в течение девяносто одного дня. Все, что мы знали об ускорении, уравнения Гегаарда, лимит приращения масс – все неверно! Вот где крылась ошибка! В аксиомах! Ошибка таит в себе шанс. Когда получаешь данные, когда можешь сделать расчет, все становится очевидно. Мы все это передадим физикам на Дичу, когда долетим до Синдичу. Расскажем, как они ошиблись. Что можно использовать гравитационный колодец, чтобы через эффект пращи разогнать корабль до восьми десятых световой. Это действительно полет «Открытия». Мы могли бы одолеть весь путь за восемьдесят лет. – Лицо его – лик завоевателя – победительно закаменело. – Мы прибудем в систему назначения через пять лет, – проговорил он. – В начале Года 164-го.

Синь ощутила только гнев.

– Если все это правда, – проговорила она наконец, медленно и невыразительно, – почему ты решился рассказать об этом только сейчас? Почему вообще решился? От всех других ты это скрывал. Почему?

Этот приступ гнева – то противостояние, которого Хироси опасался поначалу, неизбежное «Да как ты осмелился?» – был вызван не только неимоверным потрясением, вызванным его словами, но еще и его торжествующим взглядом, триумфальным тоном. Но теперь гнев Синь не трогал его; убежденность в собственной правоте хранила навигатора.

– В этом наша единственная сила, – ответил он.

– Наша? Чья?

– Тех, кто не ангелы.

Пересчитывая ангелов

Когда Луису сообщили, что образовательные программы для Шестого поколения недоступны, поскольку находятся в процессе пересмотра, он сухо заметил:

– Это же мне сказали, когда я запрашивал их восемь лет назад.