Deng Ming-Dao - ХРОНИКИ ДАО

Так что не страшись смерти, Сайхун. Наоборот, готовься к ней, знай заранее о ее приходе и ищи знание в нынешней жизни – это направит тебя в следующей жизни к высшим мирам. Тогда в момент смерти ты без страха сбросишь оковы собственного тела и проникнешь в новый цикл существования.

Глава девятая  Бессмертные

Сайхун продолжал учиться у природы, хотя больше всего его изумляли и привлекали даосы Хуашань – те, кто воплощал в жизни то искусство, которое юный послушник только начинал изучать. Даосизм этих мастеров был настолько же индивидуален, насколько они отличались друг от друга личностными качествами и наклонностями. Все они постарались удалиться от иллюзий и искушений обыденного мира во имя совершенствования своего искусства и поиска знаний высшего порядка. Ни богатство, ни слава, ни семейные узы, ни почетная должность не значили для них ровным счетом ничего.

Некоторые из даосов тайно жили в горных долинах, вечно затянутых туманом; другие позволяли себе делать значительные социальные вклады. Но и первые, и вторые в равной степени жили соответственно единой традиции, и потому их деятельность всегда была продуктом внутреннего поиска. Хуан-ди, Желтый Император, в свое время написал «Классический трактат по внутренней медицине», которым пользовались и по сей день. Шэнь Нун испытывал на себе действие тысяч различных трав и растений, так что метафорическим обозначением его способностей к медитации стал его «желудок с окнами». Фу Си изобрел диаграмму Багуа, которая стала основой «Книги Перемен» и искусства гадания. Хуа То усовершенствовал искусство хирургического вмешательства; он же создал цикл терапевтических упражнений под названием «Пять Животных». Лао-цзы и Чжуаи-цзы написали неоценимые по значению труды. Все они, независимо от того, прожили ли свою жизнь втайне и незаметно или оставили заметный след в жизни страны, презрели мирскую жизнь ради своей науки и искусства.

Среди даосских отшельников особняком стояли те, кто пытался с помощью внутренней алхимии добиться бессмертия. Эти анахореты, как и легендарный Гэ Хун, покидали мир в поисках алхимических снадобий из золота и киновари, ртути и свинца, которые должны были даровать им бессмертие и открыть путь в небеса. Даосы Хуашань все еще занимались подобными исследованиями, но, в отличие от своих предшественников, они прекратили опыты с ядовитыми тяжелыми металлами ради использования цигун, лечебных трав и медитации.

Некоторых мастеров Хуашань уже тогда называли Бессмертными. То были воистину уважаемые даосы, по внешнему виду которых нельзя было даже предположить их возраст. Их титулы – «человек, достигший всего» – обозначали, что эти мастера как минимум довели до совершенства искусство внутренней алхимии ради долголетия, освободились от цикла перевоплощения, достигли просветленного восприятия природы жизни, научились путе шествиям в астрале и знают наизусть все сотни томов, в которых записаны каноны даосизма. Бессмертные были настолько совершенны, что на них не распространялась даже власть Великого Мастера, который знал: они достигли гораздо большего, чем удалось ему.

Первая встреча Сайхуна с бессмертным произошла как-то в полдень, когда мальчик поднялся на верхнюю террасу храма, чтобы отыскать там своего мастера. Увидев Великого Мастера, Сайхун радостно помчался к нему.

– Гунгун! Гунгун! – закричал Сайхун, словно перед ним был его Дедушка. – А вот и я!

Обернувшись к мальчику, Великий Мастер улыбнулся и положил ему на плечо руку.

– Гунгун, у меня есть несколько новых «мышиных песенок», которые я могу прошептать тебе на ухо. Видишь, как и мои товарищи, здесь я тоже учусь у зверей! Послушай!

Великий Мастер наклонился, и Сайхун пропел ему на ухо свою песенку. Старый учитель рассмеялся от удовольствия.

– Это очень славная песенка, Сайхун, – произнес Великий Мастер.

– У меня их много! – довольно воскликнул Сайхун.

– Не сейчас, немного позже, – ответил Великий Мастер. – Я вот-вот должен встретиться с одним достойным человеком.

– Это, наверное, вернулся дядюшка Ян, Мастер Тайцзи-цюаня?

– Нет, Сайхун. С этим человеком ты еще никогда не встречался. Итак, Мастер и ученик отправились в путь. Они шли почти целый час,

пока добрались до крошечного домика, сложенного из известняка. Домик выглядел совсем просто: старенькая черепичная крыша, обыкновенные квадратные оконца. На дворе стояло лето, и все жилища Хуашань стояли с распахнутыми окнами, чтобы теплые лучи солнца могли согреть и высушить внутренние помещения. В этом же странном доме все окна были плотно закрыты. Дверь оказалась незаперта, так что Великий Мастер постучал и, не дождавшись ответа, вместе с Сайхуном вошел внутрь.

В небольшой комнате было темно и тихо. На вошедших сразу же подул поток прохладного воздуха. Глаза Сайхуна все еще не могли отвыкнуть от яркого солнца снаружи, и мальчик беспомощно озирался вокруг. Наконец зрение приспособилось, и тут Сайхун увидел, что среди небогатой утвари стоит… большой гроб!

Заметив, что Великий Мастер опустился на колени и сложил руки в почтительном поклоне, Сайхун автоматически последовал его примеру. Он был озадачен: раньше Великий Мастер преклонял свои колени только во время великих религиозных церемоний. Между тем в комнате не было алтаря, да и вряд ли Великий Мастер стал бы кланяться какому-то гробу. Завершив церемониальный поклон, Сайхун поднял глаза вверх и вдруг обнаружил высокую фигуру незнакомца, стоявшего прямо перед ними.

Фигура стояла неподвижно, ответив на их поклоны лишь легким кивком.

– Эй, ты! – крикнул ей Сайхун. – Ты почему не кланяешься? Разве ты не знаешь, что мой учитель – персона очень важная?

– Сайхун! – Великий Мастер резко оборвал негодование ученика. – Не смей грубить. Здесь великий мастер он, а не я.

С этими словами Великий Мастер обернулся к странной фигуре и произнес: – Приветствую тебя, о Бессмертная Летучая Мышь.

Тот, кого назвали Бессмертной Летучей Мышью, тонко улыбнулся. Это был высокий и невероятно худой старик, передвигавшийся с почти женской грациозностью. Лицо казалось совсем крохотным, а в бороду и волосы были вплетены ленты. Кожа у старца была без единой морщины, бледная и какая-то бескровная; близко посаженные глубоко запавшие глаза окружали темные круги. Впрочем, глаза старик почти всегда держал закрытыми, но собеседнику казалось, что из-под узких щелочек наружу пробивается тайное внутреннее свечение.

– Я пришел к тебе, чтобы задать несколько вопросов относительно канонического писания, – сообщил Великий Мастер.

Бессмертная Летучая Мышь согласился с этим, подтвердив свое согласие шагом вперед. Он избегал солнечного света, проникавшего через неприкрытую входную дверь, и шагал беззвучно. Остановившись перед Сайхуном, бессмертный слегка приоткрыл веки: сияние в его глазах стало еще сильнее.

– Это тот самый мальчик, о котором ты мне рассказывал? – спросил он тонким, прозрачным голосом.

– Да, – ответил Великий Мастер.

Бессмертная Летучая Мышь вновь обернулся к Сайхуну. Сайхун посмотрел в лицо бессмертному, испытывая странное ощущение, что старик смотрит на него прямо сквозь закрытые веки. Потом внимание мальчика как-то затуманилось, а когда вновь вернулось, оказалось, что Бессмертная Летучая Мышь уже отошел в сторону.

Потом Великий Мастер отослал Сайхуна на улицу, чтобы ожидать там.

Сайхун отправился поиграть, а когда вернулся часом позже, то увидел спину удалявшегося Великого Мастера. Ученик припустил следом. Полчаса оба шли молча, потом Великий Мастер поведал Сайхуну о Бессмертной Летучей Мыши.

– Бессмертная Летучая Мышь занимается совершенствованием энергии инь в особо сильной форме. Вот почему он получил это имя; вот почему он спит в гробу, избегает солнечного света, всегда отыскивает для себя лишь прохладные места и никогда не ест ничего горячего. Он вырабатывает в себе Великий Инь – вот в чем источник его духовности.

– По-моему, с этими темными кругами под глазами и движениями, как у привидения, он скорее напоминает злого волшебника.

– Напрасно ты думаешь, что он злой, – возразил Сайхуну учитель. – Он пугает тебя, потому что ты не знаешь его. Ничего удивительного: ведь он бессмертный, а увидеть бессмертного доводится совсем нечасто.

– Но, Гунгун, я не понимаю, почему ты кланяешься ему. Ведь все и всегда кланяются только тебе.

– Понимаешь, Сайхун, всегда можно встретить мастера, который гораздо совершеннее тебя, и к такому мастеру всегда следует проявлять уважение.

– Но почему он тоже великий?

– Бессмертная Летучая Мышь – один из главных знатоков даосских канонических писаний. Он может помочь с трактовкой любой их части. В принципе, его непогрешимая память хранит все священные тексты без исключения.