Обречён любить тебя - Яна Мелевич

— Чего, чего сделала?

— Ушла, — Милана вонзила вилку в воздушное пирожное, расковыряв мягкий бисквит и размазывая по тарелке крем с садистским наслаждением. Мысленно она втыкала зубья в голову Антона.

Идиот и козел, ни ума, ни чувства самосохранения. Она вся извелась из-за этого дурня, как только узнала об аварии, а он на нее еще наорал. Будто Милана виновата в том, что Канарейкин не справился с управлением. Сейчас из каждого бота эту историю со смаком обсуждали средства массовой информации, демонстрируя народу кадры записи с уличных дронов и камер. Телеканалы поднимали себе рейтинги просмотров в интернете за счет разоблачения наследника именитой семьи. Ведь его отец кандидат в мэры города. Еще никогда конкуренты так не радовались своей удаче.

— Мне больно от одного взгляда на несчастную пироженку. Что ты творишь, женщина? Алиса его создала не для того, чтобы он пал жертвой твоих насильственных действий, — Влад попытался отобрать тарелку, но Милана в ответ рыкнула:

— Руки убери, мое!

— Ой, ой, овчарка, — отодвинулся Радов-младший, улыбнувшись подруге.

— Ты хоть ему дала по щам? — поинтересовалась Настя, пытаясь накрутить длинный локон на загадочное продолговатое устройство с панелью управления. Розовая труба никак не поддавалась. Издавала мерный шум, мигала светодиодами, но вот кудри крутить отказывалась.

— Триста тысяч, Лиси! Это лучшее изобретение человечества. «Дайсон» впереди планеты вся, — передразнила подругу Алиса Канарейкина, уворачиваясь от брошенной в нее коробки из-под многофункционального устройства красоты. — За такие деньги оно должно весь дом вымыть дочиста.

— Заплатить твои парковочные штрафы на три года вперед. Еще скидку выбить у государства за пополнение казны, — добавил Влад ехидно, переключая свое внимание на разъярённо пыхтящую Настю.

— Собак выгуливать, лапы им мыть, — добавила Милана свою ложку дегтя.

— И научить тебя водить, Принцесса. Кто вчера с лету поцеловал бампер нашего соседа? У мужика чуть инфаркт миокарда не случился, а тут твой суперфен: реанимацию бы сделал, — ехидно потянул Марк, окончательно добивая без того разозлённую супругу.

— Я тебя сейчас этой штукой убью, умник, — рявкнула Тасманова, второй раз замахиваясь, пока ее друзья спешно прятались под стол. В ответ супруг только пожал плечами, продолжая протирать пятой точкой барную стойку на кухне и через трубочку цедить свой зеленый смузи. — Какого черта вообще? Мы сейчас плевались в Антона.

— Да, но тебя стебать веселее, — хором ответили присутствующие в помещении.

— Все и так в курсе, что Антон тупой.

— До него же доходит, как до Китая раком и на трехколесном велосипеде.

— Слабоумие и отчаяние.

— Слышала, моя королева? Наличие мозга у твоего брата британскими учеными не доказано, поэтому отдувайся ты. В конце концов, среди Канарейкиных ты самая умная, — добавил лукаво Тасманов, с удовольствием смакую весь спектр полученных эмоций от жены. Пока она в ярости пыталась дотянуться до него руками, дабы придушить, он спешно перебрался в конец кухни и оттуда раздувал маленький семейный конфликт.

Можно было сколько угодно поражаться терпению самой Насти, осуждать эти дурачества или наоборот завистливо бросать язвительные замечания. Милана знала, что все это показное. Игра на публику, где двое живут в своем мире и им абсолютно все равно, как это выглядит со стороны. Пока Тасманова гонялась с многофункциональным «Дайсоном» за хохочущим мужем, она рассеяно просматривала сообщения на почте.

Десять рекламных писем от магазинов с рассылкой об акциях в честь дня рождения, четырнадцать спамов. Двадцать восемь текстовых поздравлений от ребят по всему, с кем Боярышникова контактировала в своих путешествиях. Она не стала включать звук и жать на картинку ярких открыток, дабы не нарушать творящийся вокруг хаос. Рядом хохотала Алиса, подбадривая подругу, а напротив улюлюкал радостно Влад.

Они даже не вспомнили. Впрочем, неудивительно. Вопрос дня рождения для Миланы был закрыт давно и прочно. Определенные год, месяц, день в цифровом паспорте не делали ее какой-то особенной. Даже родители напрочь забыли. Они почему-то считали, что она родилась на месяц позже. Обычно мама в этот день устраивала пышный прием, где Милана никого не знала и скупо принимала поздравления с ненужными подарками, отбрасывая пестрые коробки в общую кучу.

— Так что ты решила насчет нашего Тони? — услышала она краем уха, быстро сворачивая цифровую панель и поднимая голову, встречаясь с синим взором Марка.

Это легкое презрительное «Тони» Милане совсем не понравилось. Тасманов не первый раз пренебрежительно отзывался о младшем сыне Канарейкина, нисколько не скрывая своего отношения. Для самой Боярышниковой было загадкой, как подобное допускал Павел Александрович.

— Знаешь, тебе стоит уважительнее относиться к Антону, — нахмурилась Милана, краем уха слыша звук сработавшего видеозвонка. Где-то в глубине просторной квартиры Тасмановых сработала система управления домом.

— Ура, я уж думала, померли там по дороге, — заворчала Настя, поднимаясь, дабы встретить еще гостей.

— Я с тобой, — тут же подскочила Алиса, похлопав озадаченную Милану по плечу. — Давай, подружка, порычи на Тасманенка. Совсем обнаглел. Рыжий, пошли. Хватит уши греть как заправская сплетница, — позвала она Влада, заинтересованно смотрящего то на Милану, то Марка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Выкину тебя сейчас из дома и на порог больше не пущу, — предупредил Тасманов, отвлекаясь от переглядок.

— Тю, я эти угрозы перестала воспринимать после того, как вы полезли в ресторан. И не ври мне, что это не было твоей идеей. Все гадкие мысли приходят исключительно тебе, блондин, — хмыкнула Алиса.

— То есть твой муженек до такого подвига бы не додумался?

Ответом Марка не удостоили, отчего он обиженно фыркнул.

— Что происходит? — Боярышникова повертела головой, начиная подозревать неладное.

Все друзья один за другим покинули светлое помещение кухни, оставив ее наедине с мужем Насти. Вот уж кто точно был последним человеком на земле, с которым хотелось бы остаться вдвоем. Тасманов же наоборот воодушевился. Пригладил невидимую складку на синей рубашке, на себя полюбовался в отражении кружки.

— Сиди, — приказал коротко, стоило Милане попытаться подняться. Бросив взгляд на заботливо прикрытую Владом дверь, Боярышникова еще больше нахмурилась. Из глубины подсознания начал подниматься страх. Неужели хотят пошутить? Или поиздеваться?

Нет, нет, ее друзья ведь не такие. Пусть совсем не вспомнили про день рождения, но ведь она еще в прошлом году просила его не праздновать. Да и не так уж это важно. Только неприятное чувство никак не отпускало, заставляя то ерзать на высоком стуле, то обтирать вспотевшие ладони о