Нереальное приключение - Чарльз де Линт

— Вот это да! — восхищенно произношу я. — Похоже, ты уже и раньше такое проделывал.

Он небрежно пожимает плечами:

— Проживи с мое на природе, и ты тоже кое-чему научишься.

«А ведь он не шутит», — думаю я.

Теперь я начинаю понимать, кто он такой. Его выдает еще и одежда: куртка и штаны, сшитые из шкурок крота или землеройки.

— Ты ведь дикарь, да? — высказываю я свою догадку.

Большинство малявок обитает в домах или других зданиях. Держатся они маленькими семьями, чтобы их не заметили верзилы, владельцы домов. В то же время они селятся там в достаточном количестве, чтобы помогать друг другу и не испытывать одиночества. Но среди малявок всегда были и такие, кто предпочитал жить на природе, не желая сковывать себя четырьмя стенами. Их называют дикарями. Именно такой дикаркой хотела стать я сама, пока не убедилась в отсутствии навыков, необходимых для жизни в лесу.

Два или три раза в год к нам приезжали дикари и гостили по несколько дней. Они рассказывали нам новости о других малявках, делились последними сплетнями, а платой за это были домашние кушанья и наше общество. Мы с братом Тэдом восхищались дикарями. А почему бы и нет, собственно говоря? Мы были детьми, а свободная жизнь дикаря-путешественника всегда казалась нам полной романтики.

Правда, в течение целого года дикари к нам почему-то не захаживали, а этого мужчину я вообще раньше не видела.

— Мы предпочитаем, чтобы нас называли лесничими.

Я улыбаюсь.

— Понятно. А я вот хотела бы иметь рост в два метра, а не пятнадцать сантиметров, но что делать?

Он внимательно смотрит на меня, и на его лице тоже расцветает улыбка.

Ему примерно столько же лет, сколько и моему отцу, под пятьдесят, но лицо его все в морщинах, кожа выдублена ветром. Свои длинные волосы он завязал в «конский хвост».

— Я никогда раньше не видела, чтобы малявка победил кошку, — признаюсь я.

— Нам с тобой повезло. Это была домашняя кошка, ты же видела на ней ошейник, верно? У нее свои инстинкты, но охота на малявку для нее только игра. Дикая кошка сразу бы придушила тебя, ты бы и глазом моргнуть не успела.

Меня передергивает от одной только мысли об этом.

Он наклоняет голову вбок и принимается изучать меня.

— Ты, должно быть, Тетти Вуд, — говорит он. — Меня предупредили, чтобы я приглядывал за тобой.

Мне не нужно долго раздумывать, чтобы догадаться, кто именно дал ему такое задание. Мои родители, должно быть, повстречались с ним, когда подыскивали себе новое жилье.

— Не надо называть меня Тетти, — говорю я.

— Но это ведь твое имя.

— Нет, на самом деле меня зовут Элизабет.

Он понимающе кивает:

— И ты сама выбрала его для себя.

— А тебя в этом что-то не устраивает?

— Да нет. Просто… Тетти — очень хорошее имя для малявки.

— А я не хочу хорошее имя и вообще не хочу быть хорошей: следовать всем правилам без исключения, как какая-то глупая овца.

— В общем-то, овцы не такие уж и глупые.

— Ну, ты понял, что я имею в виду.

— Конечно. Именно поэтому я и ушел в лесничие, а не стал жить в доме, как это привыкли делать вы, домовитые.

Я не сдерживаюсь и хохочу от души. Я раньше думала, что название «домовитые» можно встретить только в книжке. Однако именно так следует называть мое семейство и других малявок, с которыми мне приходилось встречаться раньше. За исключением, конечно, дикарей и вот этого чудака в куртке и штанах из шкурок крота.

— А как зовут тебя? — спрашиваю я.

Он снова улыбается:

— Какое имя тебя интересует? То, которое мне дали при рождении, или то, которое я выбрал сам?

«Ну, хватит уже этих загадок и вообще всякой таинственности», — с легким раздражением думаю я.

— То, на которое ты будешь отзываться, — нахожу я нужный ответ.

— Зови меня Бакро.

Я киваю.

— Ну, и что же теперь? — интересуюсь я. — Тебе случайно не сказали, что ты должен вернуть меня родителям?

— Никто не может указывать мне, что я должен делать, — твердо произнес Бакро. — Особенно домовитые.

— Но ведь ты сам сообщил мне, что тебе велели приглядывать за мной.

Он улыбается.

— Но не сделать с тобой что-либо после того, как я тебя повстречаю. Так что же ты сама намереваешься предпринять?

— Вернуться в дом к Ти-Джей. Она будет очень волноваться за меня.

— А Ти-Джей — это…

— Моя подруга. Кстати, она верзила.

Бакро чуточку приподнимает брови, но мое объяснение никак не комментирует. Он только спрашивает:

— А где она живет?

— Она… — начинаю я и тут же замолкаю.

Насколько же могут некоторые личности оказаться бесполезными!

— Понятия не имею, — честно признаюсь я.

Потом рассказываю ему о том, каким образом я очутилась здесь, вдали от дома, и почему чуть не стала ужином для кошки.

— А твоя Ти-Джей, — задумчиво начинает Бакро, — она живет в том самом доме, где раньше ты обитала вместе с родителями, да?

Я киваю.

— Что ж, я знаю, где это, — говорит он. — Но нам придется подождать. Когда стемнеет, можно будет отправиться в путь. — Он замолкает на несколько секунд, продумывая наш маршрут. Вскоре добавляет: — Вероятно, на это уйдет даже не одна, а две ночи.

Это кажется мне невероятным. На велосипеде Ти-Джей весь путь занял у нас не так уж много времени, но если мы с Бакро пойдем пешком, то нам потребуется много часов, чтобы одолеть это расстояние.

— А ты, по-моему, даже не удивился, когда я сказала тебе, что моя подружка — верзила, — замечаю я.

— Ты далеко не единственная.

— В самом деле?!

— А откуда, как ты полагаешь, верзилы берут истории про малявок?

— Я об этом как-то не задумывалась, — отвечаю я.

Он снова всматривается в поле, где растворилась кошка.

— Нам надо спрятаться куда-нибудь, пока солнце не село, — предлагает он. — Тебе везет. Я как раз расчищал себе норку, подготавливая место для укрытия. Я вышел на минутку подышать свежим воздухом и вовремя заметил, что ты попала в беду.

В смущении я робко произношу:

— По-моему, я даже не поблагодарила тебя, да?

Он отмахивается.

— Забудь про это.

— Да ты шутишь! Ты ведь спас мне жизнь.

— Нам повезло — только и всего. И давай не будем больше рассуждать на эту тему. Тут дело случая. Но забавно другое…

Он замолкает, а я жду, когда он продолжит. Но проходит несколько минут, а он ничего не говорит. Вдруг он подносит пальцы к губам и издает пронзительный свист. Потом еще и еще раз.

— А теперь успокойся и не нервничай, — предупреждает Бакро.

— А с чего бы мне начать нервничать?

Но вот до меня доносятся странные звуки, как будто к нам кто-то мчится по полю. Но не оттуда, куда убежала кошка, а с противоположной стороны, где высажены деревья. Что-то очень большое пробирается сквозь заросли высоких сорняков. Причем оно развило огромную скорость.

«Боже мой! — думаю я и лезу за ножом. — Сейчас что-то будет…»

И тут я вижу ее — небольшую собачонку. Небольшую — это по меркам верзил, конечно. Она даже немного меньше кошки, которая чуть не напала на меня. Все же она достаточно большая, и мне становится не по себе. Не хотелось бы встретиться один на один с такой зверюгой на открытой местности. Для малявок собаки представляют гораздо большую опасность, нежели кошки или лисы. Может быть, эта собачища съест меня не за один, а за два присеста, но когда она со мной разделается, будет уже все равно.

Я достаю нож, а Бакро осторожно берет меня за руку.

— Не волнуйся, — успокаивает он. — Рози — наш друг.

Как это — друг?!

Собака врывается на полянку, радостно повизгивая и виляя хвостом. Потом она ложится на живот и подползает к Бакро так, что ее передние лапы оказываются по разные стороны от него.

Я о собаках почти ничего не знаю, только то, что видела по телевизору. В тех домах, где нам приходилось жить, никто собак не держал. Эта зверюга похожа на помесь джек-рассел-терьера и чихуахуа, да наверняка еще и в помете оказалась самой маленькой. Но мне она все равно кажется громадной.

Бакро чешет ей шкурку возле носа:

— Ну, и где тебя носило, когда сюда явилась эта жуткая кошка, чтобы сожрать нас? — интересуется он.

— У тебя есть собака? — удивляюсь я.

Услышав мой голос, Рози поднимает голову. Кажется, она так обрадовалась встрече с Бакро, что меня даже не заметила. Она начинает рычать, пока Бакро не кладет ей указательный палец на нос, привлекая внимание.

— Нельзя, нельзя, — говорит он собаке. — Элизабет — наш друг.

Собака встает, подходит ко мне и начинает обнюхивать, а меня тут же кидает в дрожь. Никогда раньше не приходилось оказываться так близко к большому животному. Напоследок она еще и лижет меня, да так, что я чуть не теряю равновесия.

— Ой! — восклицаю я и невольно отступаю назад.