Русский язык. Речевая агрессия и пути ее преодоления - Юлия Щербинина

2. Куртуазная личность (КЛ) отличается тяготением к этикетизации – стремлением говорящего к этикетным формам социального взаимодействия. Психологическая разрядка достигается, главным образом, путем демонстрации обиды.

3. Рационально-эвристическая личность (РЭЛ) опирается на рассудочность, здравомыслие, заставляющее проявлять негативные эмоции в непрямых, косвенных формах и достигать разрядки чаще всего через иронию.

По данным нашего констатирующего эксперимента [63], школьники проявляют себя в ссорах чаще как ИЛ; реже – как РЭЛ; очень редко – как КЛ. Это, вероятно, объяснятся низкой степенью социализации у них вербальной агрессии и повышенной конфликтностью, свойственной данному возрасту.

Если же рассматривать выделенные типы языковой личности с точки зрения видов и форм проявления вербальной агрессии, то можно сказать, что ИЛ, как правило, использует открытую и достаточно сильную вербальную агрессию в форме оскорблений, прямых угроз, грубых требований, враждебных замечаний.

КЛ чаще демонстрирует более слабую речевую агрессию – скрытую, косвенную, иногда непереходную, которая может реализовываться в скрытом упреке, косвенном осуждении, враждебном намеке, реже – через насмешку.

РЭЛ тяготеет преимущественно к открытой, но не очень сильной речевой агрессии, которая выражается чаще всего в насмешках.

Отдельно рассматриваем традиционно выделяемые в психологии уровни речевого общения, имеющие отношение к вербальной агрессии [9, С. 89]: примитивный, манипулятивный и – оппозиционный им — конвенциональный уровень.

Выделение и описание этих уровней общения позволит нам более четко классифицировать проявления вербальной агрессии с точки зрения степени их осознанности коммуникантами и более достоверно устанавливать их поведенческую природу в конкретных речевых ситуациях.

1. Конвенциональный уровень можно считать своеобразным образцом, эталоном для осуществления коммуникации, оптимальным для разрешения личных и межличностных проблем общения.

Общение на этом уровне предполагает следующие особенности речевого поведения участников речевой ситуации:

– равноправие, взаимоуважение и этическую состоятельность партнеров при четком осознании коммуникантами собственной актуальной (реализуемой в настоящий момент) роли и актуальной роли партнера;

– высокую культуру речевого контакта, употребление необходимых формул этикета;

– симметричное положение коммуникантов (каждый выступает поочередно то в роли говорящего, то в роли слушающего);

– адекватные тон (спокойный, нейтральный) и темп речи (ровный);

– уместность сообщаемой информации (ее соответствие времени, месту и целям общения).

В случае конфронтации (когда не было достигнуто единство взглядов), общение на конвенциональном уровне может завершиться либо репликой, информирующей, что говорящий остается при своем мнении (например: «Знаете, я все же остаюсь при своем мнении…») либо предложением при случае продолжить контакт (например: «Давайте завтра обсудим это еще раз»).

Однако в обоих случаях коммуниканты стараются максимально сдерживать агрессивные побуждения, демонстрируя друг другу искренние дружеские чувства, взаимное расположение, стремление найти в споре положительные моменты: «Интересно было побеседовать»; «Эта беседа побудила меня к размышлениям»; «Постараюсь воспользоваться вашим советом» и т. п.

2. Примитивный уровень характеризуется низкой речемыслительной культурой коммуниканта (-ов), что проявляется в следующих особенностях речевого поведения:

– неуважении к партнеру, ярко выраженном стремлении к доминированию (собеседник воспринимается как «враг»);

– отсутствии осознанного представления об актуальной роли собеседника («навешивание словесных ярлыков»);

– недостаточном использовании (или полном отсутствии использования) этикетных средств;

– склонности перебивать собеседника; отсутствии убедительной аргументации;

– затрагивании тем, употреблении слов и выражений, неуместных в данной ситуации общения или при общении с данным собеседником (т. н. «табу» – темы, запретные темы).

Речевая агрессия воплощается на этом уровне чаще всего в открытых, явных формах (угрозы, иронические и враждебные замечания, оскорбления и т. п.) и выступает чаще как примитивное речевое поведение, реже – как целенаправленная речевая деятельность. В случае конфронтации со слабейшим партнером она может приобретать крайние формы по «шкале интенсивности» («крик», брань, открытые угрозы).

3. Манипулятивный уровень занимает промежуточную позицию между конвенциональным и примитивным:

– говорящий, избирающий отношения на этом уровне, по своему подходу к собеседнику близок к примитивному участнику диалога, но по исполнительским возможностям приближается к конвенциональному уровню общения;

– собеседник воспринимается как «соперник», что чаще всего проявляется не внешне (в речи участников ситуации общения), а во внутреннем плане (на уровне представлений и намерений манипулятора);

– «манипулятор» достаточно хорошо осознает актуальную роль собеседника, адекватно на нее реагирует и в соответствии с этим выбирает стратегию речевого поведения, которая характеризуется использованием как психологических, так и речевых средств.

По нашим данным [63], школьники общаются чаще всего на примитивном и манипулятивном уровнях. Причем примитивное агрессивное речевое поведение более распространено в детской коммуникативной среде, чем манипулятивная его разновидность.

• Попробуйте соотнести типы языковой личности с рассмотренными уровнями речевого общения.

♦ Инвективная личность тяготеет к примитивному уровню; куртуазная часто общается на уровне манипуляции; рационально-эвристическая – приближается к конвенциональному, но не достигает его, поскольку допускает в речи проявления агрессии.

В качестве наглядного примера проанализируем реальную ситуацию детской ссоры, которая демонстрирует различные уровни агрессивного общения и типы языковой личности.

На перемене перед уроком в 6-м классе: сильный шум, учащиеся рассаживаются за парты. Один ученик демонстративно занял место другого и стал стучать ногами по полу, с целью привлечь к себе внимание. Причина столкновения – враждебное отношение друг к другу участников речевой ситуации, давняя взаимная неприязнь. Отсюда цель – досадить товарищу и одновременно попытаться занять доминантную позицию путем демонстрации «бесстрашия», независимой позы. Реакция «хозяина» парты:

– Кончай гудеть, я сказал! (зло, раздраженно). Топот продолжается.

– Ну все!!! (переходит на крик и пытается ударить одноклассника).

Его реакция:

– Че ты?! (Делает вид, что не понимает, почему его бьют и притворно пугается.)

– Убирайся, ур-р-род!

– Да пошел ты! – равнодушно отвечает тот, но место освобождает.

В целом оба коммуниканта демонстрируют наиболее типичный для детской речевой среды примитивный уровень общения в конфликтной ситуации, на котором возникает явная и сильная вербальная агрессия: грубое требование («Убирайся!..»), угроза («… я сказал!»), крайне враждебное замечание («Ну все!!!»), оскорбление («урод»).

Сначала используется инвективная тактика возмущения нарушением «правила территории». Здесь присутствует скрытая угроза («…я сказал!»).

Ответом на нее выступает куртуазная тактика демонстрации притворной обиды на «незаслуженную» грубость («Че ты?!»). В этом вопросе также имеет место речевая агрессия (вопрос произносится резко повышенным тоном). Далее «хозяин парты» использует грубое требование «восстановления территориального права», которое усиливается оскорблением («Убирайся, урод!»).

Элементы манипулятивного общения проявляются в тот момент, когда один из коммуникантов переходит на роль «жертвы»: притворно пугается и одновременно возмущается, делая вид, что не понимает агрессию «хозяина парты». Это выражается через интонацию высказывания (притворно обиженно), нарушение дикции («че ты?», вместо «что ты?»), невербальные средства (озлобленное выражение лица, агрессивно защитная поза).

Здесь мы наблюдаем кульминацию ссоры, поскольку после этой реплики мальчик понимает, что добился своей цели (разозлить, вызвать раздражение), и теряет интерес к ситуации, используя тактику скрытой насмешки. Его ответная реплика по содержанию является не категорическим побуждением, демонстрирующим желание избавиться от собеседника, а скорее иронически-враждебным замечанием, содержание которого приблизительно формулируется так: «Я тебе ничего не делаю, а ты – такой странный – почему-то злишься».