Анна Герман. Жизнь, рассказанная ею самой - Анна Герман

Дело не в том, что она звезда, а я даже не сумела сдать экзамен, назвав Артура Миллера канадским писателем.

Майданец точно «попала в обойму» музыкальной моды начала 60-х, она пела и танцевала (как танцевала!) твист. У нее прекрасный, сильный голос, но в своем исполнении Хелена делала упор на ритмический рисунок песни, что было совсем не по мне, мне всегда, даже в африканских зонтах, ближе была мелодия.

А песня, которую мне показала Катажина Гертнер, требовала не ритмичности Хелены Майданец, а мелодичности. И называлась эта песня «Танцующие Эвридики». Лучшего подарка для себя я не могла желать. С первых минут, с первых аккордов поняла, что это моя песня. Пусть ее поют хоть тысяча Хелен, она моя, и если Катажина разрешила исполнять свою песню, то я буду это делать даже при пустых залах!

Просто в этой мелодии сочеталось именно то, что помогало мне раскрыть свои собственные вокальные возможности. «Танцующие Эвридики» стали моей визитной карточкой на десяток лет, с ней я выступала на фестивалях. Это был настоящий подарок судьбы, Кшивки и Катажины Гертнер. Мы с Катажиной остались друзьями на всю жизнь, хотя свои песни она все равно отдавала другим, например Марыле Родович.

Экзамен я сдала, официально став артисткой, но опыта и умений-то мне это не добавило. Настоящий Митрофанушка из произведения Фонвизина — все знаю только понаслышке и во всем уверена донельзя. Так не пойдет.

Но где учиться, если африканские зонги ничего нового не дают? Появилась мысль поступить в консерваторию, но на что жить? Вынуждать маму кормить и содержать взрослую двадцати шестилетнюю девушку еще пять лет? Нет, о таком я даже не помышляла, но учиться хотя бы как-то, хоть урывками очень хотелось.

И я рискнула набрать номер уважаемой пани Янины Прошовской. Профессор консерватории, учиться у которой мечтали многие, оказалась легкой в общении, доброжелательной и одновременно очень строгой в отношении учебы. Она согласилась давать мне уроки вокала, когда появлялась возможность бывать в Варшаве. Я понимала, что, работая в Жешувской эстраде и без конца гастролируя, я едва ли часто буду приезжать в Варшаву, но даже от этих редких моментов отказываться не собиралась.

Я безумно благодарна пани Янине за ее учебу, она хорошо понимала и то, что я не имею начального образования, и то, что вынуждена петь далеко не всегда то, что подходит лично мне и поднимает исполнительский уровень.

А потом был Сопот, сначала первый раз с песней «Крик чаек», потом «учеба» в Италии, когда я просто знакомилась с Римом, потом фестиваль в Ополе, наконец, с «Танцующими Эвридиками», потом второй Сопот… гастроли в СССР, запись первой пластинки и так далее…

Я состоялась как певица, начались сольные выступления, потом сольные гастроли… и вот сейчас, почти через два десятка лет, все заканчивается просто и буднично, потому что болезнь решила взять свое, забрать мое тело, которое чудом осталось существовать тогда, после аварии.

Все складывалось хорошо, хотя конкуренция на польской эстраде, да и на эстраде вообще, была очень высокой. Много замечательных голосов, замечательных имен, найти свое место среди которых не так-то просто. Причем такое место, чтобы петь не год и не два, не просто сверкнуть яркой звездочкой и потухнуть, оставив приятные воспоминания лишь у нескольких десятков поклонников, а петь и быть востребованной долго.

Для артиста невостребованность худшее из зол, не бывает артистов, которым не был бы нужен успеху публики, если кто-то утверждает иное, он просто лукавит. Если не хотеть, чтобы тебя слушали, к чему тогда вообще выходить на сцену?

Совсем иное дело жаждать безумного успеха и быть готовым ради него на все. Это уже неправильно, потому что никакие сиюминутные овации не стоят предательства собственного «я». Если ради сегодняшнего успеха исполнять то, что тебе совершенно не подходит, или петь в угоду спросу то, что считаешь неприемлемым, то можно потерять самого себя. Таких примеров много.

Я свою манеру исполнения нашла интуитивно и почти сразу, ни петь с цыганским надрывом, ни танцевать твист на сцене, ни хрипеть я не буду. Не говорю, что это плохо или неправильно, хороши и твист, и легкая хрипотца, и зажигательные танцевальные па, но это все не мое. Одно дело танцевать в «Рассвете над Африкой», но совсем иное петь песни, основа которых ритм, это не мое, у меня основой должна быть мелодия.

Я пришла на эстраду, выбрав между профессиями геолога и певицы, значит, я должна найти свое место на сцене, иначе не за чем было мучить комиссии во Вроцлаве и Варшаве. Если вопрос петь или не петь не стоял, не петь я просто не могла, то доказывать всем, и даже самой себе, что могу петь на сцене, пришлось.

Но мне пришлось выбирать не только петь или не петь, а поистине выбирать между Востоком и Западом, между СССР и странами Западного мира. И я знаю, что для многих мой выбор непонятен.

Поймет ли Збышек-младший, особенно теперь, когда все советское стало синонимом несвободы и почти ругательством?

Как объяснить, что я никогда не вмешивалась в политику, которая и без того переломала судьбы моим родственникам? Пою только о любви, а этому чувству все равно, к какой партии или какому блоку принадлежит человек. Соловью на ветке безразлично, на какой стороне границы куст с веткой. Малышу, слушающему мамину колыбельную, важен только мамин голос.

Конечно, люди должны бороться за свои права, за то, чтобы условия жизни были достойными, чтобы чувствовали себя свободными, наверное, руководители «Солидарности» желают своему народу только добра, но мне так жалко тратить последние силы и дни на эту борьбу. Я бы лучше спела… если бы смогла…

Но суть выбора вовсе не в политике.

В 60-х годах проходило множество несенных фестивалей, особенно молодежных. Европа, словно придя в себя после страшной войны, хотела петь и веселиться. Стали уже широко известны польские Сопот и Ополе, фестиваль молодежной песни в Сочи, потом болгарский «Золотой Орфей», наша Зелена Гура… Эстраду активно завоевывали молодые.

На эстраде развелось безумное количество подражателей. Подражали исполнителям «свободного мира» — кто-то, как Филипп, Элвису Пресли, кто-то, как Богдана Карадочева в начале своей карьеры, Эдит Пиаф, но абсолютное большинство, конечно, Битлам. Подражание, даже самое талантливое, никого не красит, вторых Битлов быть не могло, как и второй Пиаф. И Элвисом Пресли стать невозможно.

Те, кто не подражал, сами стали иконами стиля, по популярности в Польше обойдя даже зарубежных исполнителей. Никому не подражала Эва Демарчик, чьи выступления в Кракове собирали в «Пивницу под Баранами» толпы ее почитателей. Не подражала Хелена Майданец, она стала настоящей королевой твиста, как Марыля Родович королевой рока и песен в стиле фолк.