День жёлтых цветов (СИ) - Суворова Кира

Зирбия в последние годы стала очень популярна у любителей новомодных развлечений: катание на санях и лыжах с гор. А последней новинкой, по слухам придуманной королевой Тербии или её мужем, стала снежная доска, к которой пристёгивались сразу две ноги. Жуть какая! И как в таком стреноженном состоянии ещё и с горы спуститься, не повалившись кубарем? Однако, молодые оборотни — волки и медведи с удовольствием подхватили это безумное увлечение, к которому успели уже приобщиться и братья Ралроиг, любившие проводить зимние каникулы не на южном побережье, где самые закаленные ещё и купаться умудрялись, а на севере, среди снегов и льда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Впервые попавшая в царство снежных холмов Дарайя с восторгом разглядывала белые деревья, похожие на декорации к какой-то волшебной сказке. Сама она не решилась встать на ту самую доску, да и Авайя тоже побоялась, так что девушки с визгом спускались вниз на больших санях, набитых сеном и покрытыми оленьими шкурами. Наверх их поднимали с помощью особого подъемника, придуманного тоже, как говорят, королевой Майей, часто гостящей у медведей с мужем и детьми.

За несколько дней девушки провели на воздухе едва ли не больше времени, чем за всю прошедшую в Академии осень. Их лица, уже потерявшие большую часть летнего загара, разрумянились, глаза весело блестели, всё чаще раздавался мелодичный смех, заставлявший окружающих молодых магов и оборотней с интересом приглядываться к подружкам. Однако, всё так и ограничивалось взглядами, потому что при любых попытках познакомиться тут же рядом появлялись два брата, старший из которых обладал поистине медвежьей статью, а младший максимум на волка тянул. Но мало ли, что там за семья, всякое бывает.

Расположившиеся в соседних номерах, братья и две подружки каждый вечер собирались в просторной гостиной, которая досталась лурбийкам. Шон с Авайей тихо обсуждали свои ментальные темы, иногда даже устраивались медитировать на ярком ковре, как будто специально расстеленном по центру комнаты, чтобы служить своеобразным акцентным пятном на фоне спокойной и приглушенной гаммы остальной мебели и стен. Дарайя и Рик чаще усаживались рядом с камином в удобных креслах, иногда подтягивая поближе низенький столик, чтобы рисовать обсуждаемые ими проекты тех самых самоходных повозок, над которыми в последнее время работал Мерлинат. Оказалось, что Рик весьма прилично чертит даже без линейки и циркуля, да и рисунки его каким-то неуловимым и непонятным образом умудрялись передавать особенности людей или предметов, даже буквально намеченные несколькими штрихами.

Девушка часто ловила себя на том, что любуется длинными пальцами, держащими карандаш. И честно призналась себе, что, похоже, это её слабость — красивые длинные пальцы музыканта или художника. Да и в остальном мужчина ей очень нравился, хоть и не был похож на Данкура совершенно. Более высокий, широкоплечий, невозмутимый. Волосы намного короче и светлее, скорее каштановые, чем тёмные. Да и глаза, опушенные темными ресницами, в тени широких бровей сперва выглядевшие почти чёрными, при ближайшем рассмотрении в солнечный день оказались густого серого цвета, с тёмно-серым ободком по краю радужки. Короче говоря, практически другой типаж, если не считать артистичных пальцев.

И по характеру Рик и Дан очень отличались. Эйдирик никогда не позволял себе ничего лишнего, даже не пытаясь коснуться девушки. Хотя будем честны, мужчина очень хотел бы этого, но, принимая в расчет случившееся с ней, просто боялся напугать и перечеркнуть любую перспективу отношений. Но Дарайя этого не знала, поэтому даже удивлялась. За последние пару лет она уже привыкла, что довольно быстро мужчины, пытавшиеся за ней ухаживать, хоть как-то проявляли свою симпатию, стараясь приобнять или ещё как-то коснуться… “Странный этот Рик. А может, он просто поддерживает брата, увлекшегося её подругой?” — засомневалась в собственной привлекательности девушка, уже привыкшая к ненавязчивой заботе мужчины, который приходит на помощь ещё до того, как его попросишь об этом. С ним интересно обсуждать то, что она сейчас изобретает. Он дает дельные советы, не рисуясь и не выпячивая свои знания, которых у него, похоже, не меньше, чем у большинства преподавателей.

Вот, кстати, история соседнего государства в его изложении выглядит захватывающей и чуть страшноватой сказкой…

Глава 20

Примерно в то же время, когда наконец-то нашлась королева Майя, вернувшая в Тербию спокойствие и процветание, горячо любимая простыми тербийцами, в соседней Нербии, населенной большей частью людьми, разворачивалась трагедия в правящем семействе. Теперь уже и не узнаешь, по какой причине и с какой целью, но жену тогдашнего правителя отравили. Говорят, Тайлинер горячо любил свою Даридайю, успевшую подарить ему только дочь, к тому моменту достигшую то ли девяти, то ли десяти лет от роду. Умирающая в муках жена заставила правителя пообещать жениться снова, искренне желая любимому мужчине счастья. Тот не мог отказать женщине в последней просьбе, но поклялся жениться только на такой же умнице и красавице с прекрасным характером, не готовый связать себя с кем-то недостаточно идеальным в сравнении с ней.

Погоревав три года, Тайлинер объявил отбор невест. История умалчивает, каким испытаниям подвергались кандидатки, присылаемые со всех концов страны, но до финала никто так и не дошёл, не показав нужных правителю качеств. Советники настаивали на новом браке, сетуя на отсутствие сына у короля, но добились только назначения следующего отбора ещё через три года, когда подрастут юные девицы в достойных семействах. Время пронеслось быстро, усовершенствованные задания ждали следующих девушек, которые вполне ожидаемо не прошли ещё более заковыристые испытания, придуманные правителем. Советники уже смиренно назначили отбор через три года, понадеявшись, что рано или поздно найдется особенная женщина, способная растопить лёд в сердце короля. Или он сам когда-нибудь устанет от одиночества и смягчится, позволив себе выбрать девушку хоть немного походящую на недостижимый идеал.

Однако, через год после второго отбора, когда дочери Тайлинера исполнилось шестнадцать или семнадцать, король однажды на морской прогулке услышал, как звонким колокольчиком разносится над водой смех его Неридайи, до боли напоминая голос незабвенной Даридайи. Взгляд короля внимательно прошёлся по выросшей дочери, поразительно напоминавшей теперь его покойную жену в те времена, когда он впервые встретил свою единственную любовь. Трагическая ли гибель любимой была причиной, длительное воздержание, несколько попыток отравления, случившихся еще до женитьбы, а потом и во время счастливого брака… Что стало причиной странного поведения правителя Нербии, теперь никто не узнает. Но Тайлинер объявил, что нашел идеальную женщину! Помимо остальных несомненных достоинств девушки ещё одним “разумным” доводом для короля стало то, что к остальным невестам, присылаемым на отбор, прилагается их родня, которая обязательно попытается добиться особого влияния на монарха. А родная дочь лишена этого неприятного недостатка.

Неридайя, ошеломленная планами отца, всё-таки нашла в себе силы сопротивляться противоестественному союзу. Сперва заявив, что недостаточно образована, чтобы соответствовать идеалу. Вынужденный с ней согласиться, Тайлинер разрешил ей обучение у лучших преподавателей Нербийской Академии Магии. Но так запугал их, что маги постарались как можно быстрее ознакомить девушку с основными знаниями, достаточными, чтобы сдать экзамен меньше, чем через год.

Испуганная дочь короля напомнила ему, что в своей клятве тот обещал найти женщину с идеальным характером, а для этого ей нужно провести год в обители, где живут жрицы Единого. Нетерпеливый правитель, наконец-то обретший, как ему казалось, самую подходящую будущую жену, скрепя сердце, согласился… на один месяц, заявив, что воспитание девочке давалось правильное, пример перед глазами был, пусть и в детстве, но всё же…