Гладкий Флэт: Исповедь разрушителя - Филип Гэр

есть две минуты. Если ровно через две минуты на столе не будет лежать аппарат прямой связи с Ти-Лэями, ты умрешь. Мучительно. Я справлюсь и без твоих умений техника. Но до падения города ты не доживешь. Время пошло.

Разумеется, аппарат связи уже был готов, и он тотчас же материализовался перед ней. Как она и подозревала, Лишвиц пудрил ей мозги, будучи отпетым бабником пытаясь залезть к ней в трусики. Которых у нее, впрочем, не было.

— Как им пользоваться? Ага, ясно. Нет, я сама его надену и подгоню. Лишвиц, кажется, ты хотел продолжить со мной свою оргию, начатую в бухгалтерии? Нет? То есть, ты отказываешь мне? Тоже нет? Лишвиц, а ну иди сюда.

Мангуст с удивительной для него прытью попытался телепортироваться из ангара, но Лила оказалась быстрее. Она поймала его легко и небрежно, запрокинула ему голову и впилась в горло, чмокая и сглатывая сладкую тягучую жидкость — с привкусом спиртного, которое вчера Лишвиц в себя залил.

И кровь, и спирт, оказались неплохи. Она ощутила, как член Лишвица встал, и сжала его своей рукой, чувствуя, как он кончает ей на ладонь, пока она пьёт и пьёт его.

Она покачнулась, когда отбросила слабо трепыхающегося Лишвица, предварительно вытерев о него ладонь. Частицы спирта уже разносились у нее по венам, играя и будоража, смешиваясь с адреналином и дофамином, формируя адский коктейль, молотом бьющий ей в мозг.

Она с сожалением поглядела на подрагивающего мангуста, чувствуя вожделение. Времени на удовлетворение собственной похоти не оставалось.

Или?.. А почему бы и нет? Пять минут разницы во времени, когда атакующие город внешние тери превратятся в пепел, роли ведь не сыграют, верно?

Спустя несколько минут она оторвалась от Лишвица и закрепила на голове аппарат прямой связи с Ти-Лэями.

— Стая, прием!

— Стая на связи, госпожа Хранитель.

***

По узким, словно кишки, коридорам, Тоя шла за Флэтом. Барсица двигалась вслед, настолько бесшумно, что казалась исчезнувшей. Тоя первое время оборачивалась, но каждый раз видела ее безумные желтые глаза.

Им не пришлось долго идти. Коридор повернул несколько раз, нырнул вниз и вывел в большой кабинет с высокими потолками. Из-за разного оборудования, составленного у стен, а также громоздких шкафов, кабинет казался тесным. Свободные участки стен были покрыты картами и схемами. На большой пробковой доске висели приколотые рукописные схемы. На вытянутом Т-образном столе мерно гудели три системных блока. Мерцали мониторы.

— Добро пожаловать! — Флэт с насмешкой обвел руками своё владение. — Присаживайся куда-нибудь.

Отодвинув стул, Тоя повернула его спинкой вперед и уселась на него. Хвост скользнул ей на колени. Голову почему-то на миг охватила резкая боль, пронзительная и острая, но тут же исчезла, оставив после себя легкое ощущение пустоты и прохлады на макушке.

Флэт, явно привычно, устроился во главе стола, на громоздком тяжелом кресле, деревянном и резном. Ниэль, не спуская глаз с Тои, присела на широкий подлокотник. Флэт тут же приобнял ее. Пушистый хвост барсицы свернулся у него на коленях, изредка подергиваясь распушенным кончиком.

Король и королева, подумала Тоя. В мертвом и пустом микроцарстве. Интересно, а когда они правили миллионами своих подданных, они так же сидели на своем троне?

Она перевела взгляд с них на карты.

— Это здешние? — спросила она.

— Да, — ответил Флэт. — мы сами их составляем. Год за годом пытаемся выбраться отсюда, нащупываем другой путь, сквозь другие изнанки.

— И как?

— А никак. Пустыня, кажется, бесконечна. В ней есть отдельные фермы, как правило, на основе неких оазисов — остатков прежней цивилизации. Там есть вода и свет, стоят старые атомные генераторы или работают солнечные панели. Где есть вода — там есть и растения, а значит и жизнь. Встречаются даже небольшие городки, с населением в сотню душ. Население в основном состоит из тери, но встречаются обитатели и других миров. На удивление сохранилась кое-какая техника, на бензиновых двигателях. Запасов топлива в этих местах хватит еще надолго, к тому же есть небольшие нефтяные скважины и заводики по их перегонке. Используют и вьючный транспорт.

— Торговля?

— Натуральный обмен. Идет постоянно. Есть и специализированные торговцы, которые кочуют от одной фермы к другой. Мы с Ниэль платим им за информацию.

— Чем?

— Кофе и армейскими пайками. Иногда оборудованием, но редко. Бывает, Ниэль ремонтирует их снаряжение.

Тоя вспомнила старого Асана.

— А рыба? Откуда здесь рыба?

— Здешние фермеры ездят в предгорья. Там есть реки. Рыбу вялят. Но, попадается и свежая — Асан Ахан, со своей супругой Анабель, живут в норе под скалой, и там есть выход в подземные пещеры, где протекает река. Он ставит там верши, и изредка ему удается поймать местную живность. Иногда мы с Ниэль ее покупаем. Здешняя подземная рыба очень нежная, мы едим ее сырой.

— А горы? За ними есть что-нибудь?

— Горы… Нам с Ниэль кажется, что горы — это барьер. Граница. И если искать выход, то только там. И мы его ищем. Постоянно организуем экспедиции. Но долин слишком много, а рельеф этих гор не совсем похож на горы настоящие. И мы даже толком не знаем, что именно и как там искать. Пытаемся, конечно. Результат вон висит, на стенах. А мы все еще здесь. Но мне кажется, ты пришла сюда за историей. Именно моей историей, историей Гладкого Флэта.

— Я знаю твою историю.

— Тогда для чего ты меня искала?

— Чтобы понять — зачем. Я знаю, почему ты нас создал. Вопрос в том, какую причину для этого ты нашел сам?

— Тогда, ты знаешь не всю мою историю, — улыбнулся Флэт. Он вообще был улыбчив. Тоя спросила себя, все ли представители его расы были такими же?

— В любом случае, ты пришла только за этим, услышать и понять?

— И решить, что делать дальше, — не стала отпираться Тоя.

— И это мне понятно, — кивнул Флэт. — А еще?

Тоя заколебалась. Потом решилась.

— Спросить совета.

— Так, наверное, в этом и есть суть? Так может, не нужна и та часть истории, которую ты не слышала? Не достаточно ли тебе той, которую ты уже знаешь?

— А ты разве не жаждешь ее рассказать? — парировала Тоя.

— Вовсе нет, — беззаботно ответил Флэт. — Самому мне все равно. Это прошлое, а я никогда им не жил. Я жил ненавистью, дружбой, любовью — но только настоящими, не прошлыми чувствами.

— А она? — кивнула Тоя на барсицу, сидевшую рядом с Флэтом, — Ниэль Камо не хочет поведать твою и свою истории? Или она не умеет говорить?

— Она не любит говорить, — подчеркнул Флэт. — Это разные вещи. Она тоже живет настоящим.