Фея особого назначения (СИ) - Олешкевич Надежда "AlicKa"

Он отодвинул тяжелую штору, за которой мы прятались. Пробурчал недовольство себе под нос, но в мгновение ока превратился в специалиста своего дела и начал стрелять глазами в разные стороны, явно намечая путь к отступлению.

– Пятая, можешь что-то сделать? – после долгих минут напряженного молчания все же обратился он к Лойи.

Я не слышала ответа. Вообще не знала, работала ли аппаратура и стал ли достоянием узкого круга людей мой разговор с Райсом. Остерегалась, что скоро придется давать ответы. Уже мысленно прокручивала, какие можно применить отговорки, чтобы подозрение не упало на мою из без того пухнувшую от всего этого сумасшествия голову.

– Ясно, – недовольно высказался Хью и заерзал сзади.

Осторожно сжав мое плечо, отодвинулся в сторону. Дал понять взглядом, чтобы следовала за ним. Снова выглянул из нашего скромного укрытия и резко двинулся вперед.

По спине побежал большой табун мурашек. Я мысленно простонала, опасаясь очередного дурдома и игры в догонялки с охранниками, однако поспешила за командиром. Уж лучше рядом с ним, чем одной.

К босым ногам прилипала мелкая пыль. Я невольно вжимала голову в плечи, будто это должно было сделать меня невидимой. Возле застывшего статуей охранника, показавшегося за очередным поворотом, я беззвучно охнула и едва не присела.

Хью обернулся. Дернул меня за руку, показывая, что нельзя замедляться. В самый опасный момент, когда до спины широкоплечего мужчины можно было дотянуться пальцами, когда я уже видела через небольшую щель танцпол и приближающихся к нему собратьев, когда заметила его короткое движение головой, будто он почувствовал наше присутствие, а также когда дверь с надписью «Выход» в конце узкого коридора начала быстро открываться, Первый затолкал меня в удачно подвернувшуюся под руку темную комнату.

Сердце отбивало бешеный ритм. В висках набатом стучала мысль, что нас обнаружили. Захотелось броситься куда-нибудь и укрыться.

Да только нас окутала столь густая темнота, что можно было глаз выколоть и не заметить. В носу щипало от поднятой нашим появлением пыли. Чувствовалась тянувшаяся откуда-то сырость. Из-за недавно запертой двери доносились приглушенные звуки музыки.

– Пятая, ты уверена? – вдруг зашипел Хью, и я от неожиданности задела палку.

Та оглушительно грохнулась на пол. Мы с Хью вздрогнули, застыли. Правда, командир первым очнулся и повел меня вперед, в беспросветный мрак, сам толком не разбирая дороги.

Я наткнулась плечом на что-то высокое. На меня посыпались бумаги. Я выставила руку, попыталась увернуться от свалившегося на меня «счастья» и, не видя ничего, оказалась прижатой к боку Первого. А тот почему-то остановился. Я почувствовала дрожь его тела, ненормальное напряжение мышц, будто мы попали в ловушку и уже точно не выберемся.

Вздох. Чужие пальцы до искр из глаз впились в мою руку. Я дотронулась до груди командира, да только он резко выпрямился и, шаркая ногой, двинулся вперед.

– Не отставай, – сдавленно выдохнул он, едва не проскрежетав зубами.

Я слышала тяжелое дыхание. Тянулась за Хью, подозревая, что ему нехорошо. Словно причина его напряжения не в окутывающем нас мраке…

– Пятая, ничего не видно, – сосредоточенно зашептал он, просвистывая некоторые буквы. – Точнее! Увеличь сеть наложения и отслеживай предметы.

Он почему-то злился. То цедил слова, то едва не проглатывал их. Ни на миг не отпускал мою руку и, изредка останавливаясь, целенаправленно шел вперед.

– Хью?

– Не сейчас, Тринадцатая. Пятая, тут стена. Куда дальше?

Мы без остановки двигались в кромешной темноте. Нарывались на неровно стоявшие предметы, спускались вниз, много раз поворачивали. Воздух становился все более спертым. С каждым шагом в мою голову закрадывались неприятные мысли, что мы заблудились. К тому же присутствовало стойкое ощущение, что с Хью не все в порядке. Он вел себя ненормально. Вздрагивал. Без причины сильнее впивался пальцами в мою руку. Приглушенно вздыхал, словно пытаясь скрыть это от меня.

Я не задавала вопросов. Просто переставляла ноги, ощущая, как пол под ступнями становится все холоднее. Быстро двигалась за командиром, неустанно задумываясь над одним моментом. Почему мы уходили? Отчего бежали, словно крысы с тонущего корабля? Произошло встреча с хозяином клуба, однако мы не достали нужную вещицу. То есть они ее не достали. А я… Или Лойи уже засекла и сообщила остальным, что амулет у меня? Может, она не просто обнаружила его, но и сказала о внезапном появлении Райса, о его разговоре с толстяком, о наших недолгих посиделках на втором этаже?

Становилось не по себе. С каждым новым шагом все сильнее хотелось вырвать руку и пуститься бежать. Куда-нибудь, только чтобы не идти за эльфом, который обязательно спросит с меня.

В какой-то момент обоняния коснулся свежий воздух. Мы одновременно с Хью свернули вправо и поднялись по раскрошившимся от времени ступеням. Он налег на тяжелую дверь. Та скрипнула, открывая нам вид на усыпанное звездами небо и горы разбросанного в разных местах песка. Вот только не успел командир сделать шаг на улицу, как оступился и упал. По лицу Первого прошла судорога боли. Я заметила, как он прикусил губу, сдерживая стон, как потянулся к внутреннему карману и достал оттуда что-то, напоминающее шприц. Замах – тот вонзился в ногу. Эльф облегченно выдохнул и перевернулся на спину, а я…

Бросилась ему на помощь, но увидела блаженное умиротворение на лице эльфа и потому выпрямилась. Окинула его взглядом. Задержалась на месте, где, точно помнила, еще находился шрам.

Осененная внезапной мыслью, я подхватила сверкнувший в свете луны осколок и одним быстрым движением распорола его штанину на бедре.

– Тринадцатая, – с трудом поднялся Хью, а я уже увидела все, что хотела.

На бледной коже проступала сочащаяся отвратительной слизью рана. Глубокая, словно от когтей. Не зажившая, с рваными краями и виднеющейся в самой глубине плотью. Она стала еще хуже. Я ведь помнила, какой была при переодевании эльфа. Не такой ужасной!

– Это смертельно?

Командир нахмурился.

– Если не прошла за столько времени и приступы настолько сильные, – шептала, со злостью глядя ему в глаза. – Если Норис не смогла с ней справиться. Если ты настолько испугался, что вообще отрицал присутствие этой раны. Если в лифте точно была кровь, но потом пропала…

Хью отрицательно покачал головой.

– А если они узнают? Думаю, твоя команда лучше разбирается в тонкостях вторичного мира и сразу догадается, что к чему. Ты потому молчишь, чтобы сейчас никто не услышал?

Вдалеке послышался звук приближающейся машины. Я лишь сейчас осмотрелась и поняла, что мы на заброшенной стройке. Впереди открывался вид на реку. Сзади над нами возвышалась незаконченная стена с распахнутой металлической дверью.

Нас ослепил свет фар. Раздался звук тормозов, захлопали двери приехавшего фургона.

– Хью? – вопросительно выгнула я бровь.

Ну же, еще пара секунд на то, чтобы ответить. Скажи, почему так сложно? Просто кивни, и я отстану.

Эльф посмотрел на меня в упор. Не моргнул, не подал никакого знака, не стал распыляться на просьбы или объяснения. Продолжал впиваться взглядом в свою подчиненную, словно пытался забраться в глубину моего подсознания и докопаться до истины. Какой?

– Лойи, что с ее передатчиком? – первым делом спросил Хью, когда к нам подбежали все, кроме Джона. – С каких пор твоя аппаратура ломается? Второй раз. Снова на фее!

– Я не знаю, – запнулась она.

– Помехи от нее забили весь эфир, – злился командир, поднимаясь на ноги.

Он поправил разорванную штанину и по более темному участку, стараясь не попадать в свет фар, направился к машине.

– Эд, судя по твоим сведениям, было всего два этажа. Откуда взялся третий? С чего вдруг появилась пыльца? Если бы пошел Пит, то его разорвало бы на части! Роберт…

Его голос вскоре затих, а я стояла на том же месте. Смотрела на два светящихся глаза машины и не решалась двинуться следом за ними. Зачем мне ехать обратно? Уж лучше вернуться к Райсу и выпытать у него все подробности моей второй сущности. Ведь ему не столь важен свой человек в Бюро. К тому же я не очень подходила на роль крысы, внутренне противилась этому, не хотела предавать… некоторых приятных личностей. Все ведь можно исправить. Я в состоянии выйти на свет и стать свободной. Разве меня держат? Неужели так необходимо идти туда, куда ведут, и делать то, что требуют?