Темные небеса - Грегори Бенфорд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А как насчет Библии?
— …требуют, чтобы вы уважали их.
— Следующий мертвец будет на вашей совести, адвокат.
Юрист еще крепче прижал к груди чемоданчик и кивнул, уставясь в пол с таким видом, как будто видел его впервые. Он тихонько вздохнул, полный безнадежного отчаяния.
Сейчас Маккенна использовал метод, разработанный им годы назад, когда он понял, что юристы — это сплошной треп и никаких мускулов. «Добрый коп и злой коп» давно стали штампом, да только адвокат все ждал, когда же появился добрый коп, но тот все не появлялся.
Адвокат шагнул в сторону, как только Маккенна ему позволил.
— Подумайте лучше, кого вы решили представлять. Кстати, кто это может быть?
— Мой клиент…
— Нет, я другое имел в виду. Кого? Чьи интересы?
— Я… я не понимаю, что вы имеете в виду. Я…
— Вы знаете больше, чем сказали. Этого я и ожидал. Но вам все равно следует думать о том, что вы делаете. — Озорная улыбка. — Всем нам следует.
— Слушайте, мы ведь можем решить все по-хорошему…
— Попробую быть вежливее, если вы попробуете быть умнее. Маккенна сунул в нагрудный карман пиджака Темных Очков свою визитку:
— Позвоните мне. Если я узнаю то же самое раньше вас и окажется, что вы про это знали… Тогда пощады не ждите, правозащитник. Ни на грош.
Маккенна шагнул в сторону и дал адвокату сбежать со школьного двора. Тот умчался, не обернувшись.
Начальник Маккенны откинулся на спинку кресла и нахмурился.
— И вы так поступили, потому что?..
— Для начала потому, что утопленники со странными шрамами не привлекут внимания ФБР без причины.
— Для начала не очень-то много.
— Медэксперт сказал, что не может идентифицировать следы небольших проколов. Как и то, из-за чего появились те странные рубцы.
Шеф кисло улыбнулся:
— Сами знаете, чего стоят вещественные доказательства. Они должны укладываться в полную картину преступления.
— А ее у меня нет.
Шеф развел руки. Манжета соскользнула, обнажив часть татуировки на руке — колючую проволоку розового цвета.
Маккенна где-то прочитал, что эксперт — это человек, совершающий все возможные ошибки в узкой области. А умный человек — это тот, кто совершает их в разных областях. Предполагалось, что это смешно, но для шутки это было слишком близко к истине.
Поэтому в тот вечер он проследил своего старого приятеля Бадди Джонсона от работы до самого дома. Бадди любил простые радости жизни и первый час провел в баре. Потом вышел на улицу покурить травки. Было уже темно, и Бадди аж подскочил, когда Маккенна внезапно направил луч фонарика ему в глаза.
— Ого, а сигаретка-то пахнет странновато.
— Чего? Ты кто такой?
— Наверное, свет очень яркий? А ты что, не узнаешь меня по голосу?
— Какого… Послушай, я…
Маккенна бросил фонарик, чтобы отвлечь его, скользнул ему за спину и надел на Бадди наручники.
— Немного прокатимся.
Маккенна провел Бадди по грязному переулку и усадил в его же кабриолет. Немного пыхтя, но чувствуя себя отлично, Маккенна пристегнул Бадди ремнем безопасности к пассажирскому сиденью. Затем быстро проехал пару миль и свернул к автомойке. Все ее работники уже находились на улице, собираясь закрывать лавочку. Когда они подошли, Маккенна показал им значок, и они сразу побледнели. Все нелегалы, разумеется, и не знают английского. Но значок этот они, разумеется, знали. И сразу испарились, как роса после восхода солнца.
Даже с наручниками за спиной Бадди все пытался что-то сказать.
— Забыл, как проколол мне шину?
Маккенна сильно врезал ему по носу, пустив кровь, и Бадди заткнулся. Маккенна загнал машину на моечный конвейер и подошел к панели управления. Надписи на кнопках были на английском, некоторые слова на потертом пластике исчезли. Она набрал «СУПЕРЧИСТКА», «ГОРЯЧИЙ ВОСК» и «ЛЕГКАЯ ПОЛИРОВКА». Потом усмехнулся и отправил Бадди в путь.
Зашипели шланги высокого давления. Большие черные щетки опустились на открытые сиденья и с рокотом завертелись, начищая Бадди. Он завопил, его сильно шлепнули большие пластиковые листы, и вопли оборвались. Маккенна вырубил машину, щетки поднялись. В наступившей тишине было лишь слышно, как падают капли на кожаные сиденья.
Маккенна окликнул Бадди и подождал. Ответа не последовало. Маккенна видел откинутую назад голову Бадди. Не потерял ли тот сознание?
Подумав о двух утопленниках, Маккенна нажал кнопки снова.
Щетки едва начали раскручиваться, как из машины донесся пронзительный вопль. Маккенна выключил мойку. Щетки поднялись. Маккенна неторопливо зашлепал по лужам к машине.
— Ты впервые в жизни почти чистый, Бадди. А теперь я дам тебе шанс стать совсем чистым. Облегчи душу, расскажи мне все.
— Я… им это не понравится. — Из уголков его выжидательно открытого рта текла слюна. Глаза закатывались — он был на грани обморока.
— Просто расскажи.
— Им это действительно не понравится…
Маккенна развернулся и направился к панели управления. Жалобное и подвывающее всхлипывание подсказало ему, что можно повернуть обратно. Всегда можно точно определить, когда человек сломался окончательно.
— Куда они плавают?
— Почти до Чандлера.
— До островов?
— Да… далеко… почти всю ночь. К нефтяным вышкам… тем, сломанным.
— Кого вы туда возите?
— Центавров. Обычно одного, иногда двух.
— Одних и тех же?
— Почем я знаю? Для меня они все одинаковые. Питскомб, тот чуть задницу не лизал и центаврам, и федералам, что были с ними, так и он их различить не может.
— Питскомб имеет отношение к смерти Этана?
— Мужик, я в ту ночь не работал.
— Черт. А что другие парни об этом говорили?
— Ничего. Я только знаю, что в одну ночь Этан был на корабле, а на другой день не пришел на работу.
— Кто еще был с центаврами?
— Только федералы.
— Для чего вы выходили в море?
— Не знаю. На борту было что-то в больших пластиковых мешках. А команда уходила с палубы примерно так на час, пока мы кружили вокруг тех раздолбанных нефтяных вышек. ФБР и центавры оставались на палубе. Хрен его знает, чем они там занимались. А потом мы шли обратно.
Маккенна снял с Бадди наручники и помог ему выбраться из машины. К его удивлению, Бадди держался на ногах хорошо.
— Знаешь Хорхе?
— Кого? А, этого мокроспинного?[3]
— Его самого. Ты сейчас тоже мокроспинный.
— Что? А, это… — Бадди оценил шутку и, надо отдать ему должное, ухмыльнулся. — Слушай, не сажай меня за травку, и мы в расчете, согласен?
— Ты джентльмен и грамотей, Бадди.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});