Зеркало в руках - Николай Петри

Очередной удар пришёлся по правому ботинку, но никаких эмоций не вызвал. В ту же секунду килограммовый камень скользнул по шлему, задел левое плечо и плюхнулся в жидкую грязь, забрызгав лицо. Айви мгновенно ослепла. Она дёрнулась, пытаясь встать на ноги, но замерла, осознав, что грохот оборвался столь же внезапно, как и начался — не было слышно ни глухого рокота, ни закладывающего уши рёва. Только свист и шлепки последних падающих камней.

Так продолжалось секунд десять, а потом наступила тишина…

В мире продолжали жить какие-то звуки — выдыхаясь, сипел пар, смачно чавкала жижа, по-змеиному шипели остывающие в глине камни. Но после нестерпимого продолжительного рёва всё это казалось чудом умиротворения и спокойствия, эталоном тишины для разбушевавшегося Плутона.

Айви с трудом поднялась на ноги. В боку сильно кололо.

— Вы должны немедленно уходить! — повелительным голосом сказал новетт. — Хотя фреатические извержения прекращаются столь же внезапно, как и начинаются, в любой миг может произойти что-нибудь неожиданное — в процесс могут быть втянуты новые водяные карманы, которых здесь множество.

Легко сказать "уходите"! Глинистая жижа после извержения — не самая удобная дорога. Однако девушку поджидал настоящий сюрприз. Едва почва под ногами перестала дрожать (подобным образом она отзывалась на микротолчки от "града" мелких камней, на некоторые более ощутимые сейсмические толчки, на падение бесчисленных обломков, среди которых были и весьма крупные глыбы весом в несколько тонн), как за считанные секунды грязь застыла.

Изумлённая Айви смотрела под ноги, ничего не понимая.

— Тиксотропия — любопытное явление, — принялся объяснять шагавший за девушкой лорицифер. — Она превращает гель в жидкость и наоборот, позволяет сжиженной массе вновь обрести относительную жёсткость, едва её оставляют в покое. Глинистая поверхность превращается в жижу только с началом извержения, затем она возвращается в своё обычное состояние, так что дорога вниз не доставит вам труда. Конечно, склон будет покрыт грязью, но вы не будете проваливаться в неё, пока вновь не зашевелится вулкан и не повторится действие тиксотропии.

В процессе монолога новетт, поливая из тонкой трубки на лицо Айви, старательно отмыл очки и заляпанные глиной щёки. Девушка снова смогла видеть мир в двух плоскостях — своими глазами и с помощью граданов вездесущих одонат.

Через минуту она уже спускалась вниз по склону, а в спину летел почти извиняющийся голос лорицифера:

— …слишком сложный процесс, чтобы свести его к однозначному объяснению. Возможно, главной причиной долгой "прелюдии" фреатического извержения является то, что газам, изначально растворённым в магматическом расплаве, требуется время для выделения из раствора, образования крохотных пузырьков и объединения в крупные пузыри, для достижения определённого порогового давления, заставляющего газы взламывать пробку из твёрдых или расплавленных пород, препятствующих подъёму эруптивного вещества…

— Любая из глыб могла меня убить, а ты, спрятавшись под силовое поле, спокойно наблюдал за спектаклем! — Айви вполоборота смотрела на новетта, оборвавшего свою лекцию на полуслове.

— Такова программа. — После долгой паузы сказал лорицифер.

— Программа… — задумчиво проговорила девушка и вдруг направила ствол скрапа в грудь новетту. — Интересно, а ты входишь в запретительный список Тьютора?

— В нём только живые объекты, — спокойно ответил защитник.

Айви резко повернулась и почти бегом поспешила вниз.

Скоро стали попадаться первые клюзии — низкий кустарник с широкими толстыми листьями, весь запорошенный вулканической пылью. Метрах в восьмистах ниже по склону был виден широкий зелёный луг. Сверившись по крокам, Айви определила, что она не вышла из отведённого для охоты района, лишь вплотную приблизившись к его северной границе. Скорректировав направление, девушка взяла южнее и направилась прямо в середину приближающегося холма, плавно перетекающего в лес. При взгляде на него сверху каждая крона выделялась собственным оттенком зелени — тёмной, светлой, изумрудной, лазурной, бирюзовой, болотной. Все вмести они составляли фантастическую мозаику из правильных сопрягающихся кругов — топологическая феерия буйствующей растительности!

Через полчаса хребет, ориентированный строго с юга на север, сменился травяными лугами, плавно переходящими в светлый мимозовый лес. Айви обрадовалась, что наконец-то закончилось каменное неистовство, утомляющее глаз оттенками серых и коричневых красок. Вдохнув ещё слабый, но поистине сказочный аромат цветущего леса, она разочарованно вздохнула: кроки безжалостно уводили её от оживляющей зелени в однообразный мир камня, песка, глины.

Оглянувшись, Айви увидела новетта, застывшего за её спиной. В десяти метрах от него парила тёмная капля "пумы". Высоко в небе несколько одонат то зависали в воздухе, то передвигались вбок или резко подавались назад, проделывая свои акробатические "кульбиты" на значительной скорости.

Справа из туманной дымки, затянувшей вытянутую на многие километры долину, выступали могучие магматические массивы. Склоны ближайшего вулкана были прорезаны глубокими желобами со строго вертикальными стенками, словно некий титан-пахарь прошёлся чудовищным плугом от вершины до подошвы. Однако неутомимые одонаты тут же выдали на сетчатку крупный план, показавший, что это всего лишь следы грязевых потоков — лахаров, возникающих при смешивании вулканического материала с водами кратерных озёр или дождевыми потоками. Лахар, на который смотрела Айви, оказался горячим, образованным недавним пирокластическим потоком…

Усмехнувшись невесёлой мысли о собственном несокрушимом эскорте, который не предпринял никаких действий, чтобы спасти её во время огненной бомбёжки, Айви двинулась в сторону от мимозового леса — в широкое каменное горло.

Полагаясь на жирную красную линию на карте района, Айви около часа шла по узенькой тропке, поднимаясь всё выше и выше. Остановившись для короткого отдыха, она в ста метрах под собой увидела необычное озеро. Линия предполагаемого маршрута проходила вдоль его неровного берега.

Пришлось опять спускаться.

По мере продвижения вниз возникло неприятное атавистическое чувство, словно ноги сами несли её в ад, потому что берег озера оказался визуально доступен лишь в двух ограниченных точках, в остальных же местах стенки круто обрывались, заставляя воображение воскрешать образы "Божественной комедии".

"Оставь надежду всяк…" — трёх слов вполне достаточно, чтобы понять душевные переживания девушки, когда она ступила на берег яблочно-зелёного озера, над поверхностью которого лениво тянулись ламинарные сернистые шлейфы. По берегам вокруг чёрных отверстий, напоминавших раскрытые зевы мифических чудовищ, отливали тусклым золотом валики серы. Такие же отверстия, по-видимому, находились и на дне озера, потому что термограф одной из одонат услужливо выдал бесстрастные цифры: температура на поверхности — шестьдесят градусов, в глубине — свыше двухсот. Химические анализаторы дополнили картину — удивительное озеро заполнено не водой, а смесью серной и соляной кислот!