Весь Хайнлайн. Вне всяких сомнений (сборник) - Роберт Хайнлайн

— Тедди! — закричала она. — Тедди!

Склонившийся над ней Тедди шлепал ее по щекам.

— Прекрати, — возмущенно сказала Синтия. — Больно ведь.

Рэндалл вздохнул с облегчением.

— Ну, маленькая, уж я тут перепсиховал. Ты же была в отключке, не знаю сколько времени.

Только сейчас вспомнив все происшедшее, Синтия в ужасе застонала.

— И ты знаешь, где я тебя подобрал? Здесь! — Он указал на место прямо под раскрытым окном. — Упади ты не так удачно, тебя бы сейчас соскребали с асфальта. А что случилось? Захотела посмотреть вниз, и головка закружилась?

— Ты поймал его?

— Вот это понимаю — профессионал, — с восхищением посмотрел на жену Рэндалл. — Нет, хотя почти поймал. Я увидел его в противоположном конце коридора и немного помедлил, хотелось посмотреть, что это он задумал. Если бы ты не закричала, я бы его точно…

— Если бы я не закричала?

— Ну да. Он остановился перед дверью нашей конторы, дверь хотел вскрыть, наверное, а тут вдруг…

— Кто остановился?

— Как кто? — недоуменно посмотрел на жену Рэндалл. — Да Хог же, конечно… Синти! Встряхнись! Никак ты собираешься снова шлепаться в обморок?

Синтия набрала в легкие воздух и медленно выдохнула.

— Со мной все в порядке, — мрачно сказала она. — Сейчас. Когда ты рядом. Доведи меня до конторы.

— Может, отнести тебя?

— Нет, только дай руку.

Осторожно подняв жену на ноги, Рэндалл начал отряхивать ее платье.

— Брось, не до того, — отмахнулась от него Синтия. Однако сама она задержалась, чтобы попытаться — безо всякого успеха — послюнявленным пальцем остановить длинную «стрелку» на чулке.

Открыв дверь конторы, Рэндалл осторожно усадил Синтию, в кресло и протер ей лицо мокрым полотенцем.

— Ну как, лучше?

— Да я вообще в порядке — физически. Нужно только кое-что выяснить. Так, значит, Хог пытался забраться в нашу контору?

— Ага. Вовремя мы врезали этот хитрый замок.

— И как раз в это время я закричала?

— Ну да.

Синтия задумчиво побарабанила пальцами по ручке кресла.

— В чем дело, Син?

— Ни в чем. Все нормально, кроме одного обстоятельства: я закричала потому, что Хог пытался меня задушить.

Рэндаллу потребовалось довольно много времени, чтобы хоть что-нибудь сказать, да и после раздумий его вопрос не блистал глубокомыслием.

— А?

— Да, милый, я понимаю. Вот так оно все и есть, хотя это — сумасшедший дом какой-то. Хог опять сыграл с нами эту шутку, не знаю уж, как ему такое удается. Только я могу поклясться на чем угодно, что он пытался меня задушить. Точнее, что я так думала.

Синтия подробно изложила мужу все случившееся.

— Ну, и что же теперь получается? — закончила она свой рассказ.

— Хотел бы я знать, — ответил Рэндалл. — Очень хотел бы. Если бы не вчерашняя история в «Акме», я бы сказал, что у тебя закружилась голова, ты упала в обморок и очнулась немного не в себе. Но теперь я и не знаю, кто из нас свихнулся. Ведь я был абсолютно уверен, что вижу его.

— А может, у нас обоих крыша поехала? Стоило бы нам вместе показаться хорошему психиатру.

— У обоих? А может, все-таки у одного кого-нибудь? Разве бывает, чтобы два человека свихнулись одним и тем же образом?

— Бывает. Это случается, хотя и редко. Folie a deux.

— Фоли аду?

— Инфекционное сумасшествие. Это когда слабости двоих людей совпадают и они усиливают сумасшествие друг друга.

Синтия вспомнила истории болезни, которые когда-то изучала: обычно один из членов такой психованной парочки играл доминирующую роль, а другой — подчиненную, но сейчас не хотелось упоминать об этом. Она имела собственное мнение о том, кто доминирует в их семье, однако из соображений стратегических держала это мнение при себе.

— А может, — сказал Рэндалл после долгого молчания, — нам просто нужно хорошенько отдохнуть? Съездить на Мексиканский залив, поваляться на солнышке?

— А вот эта — охотно поддержала его Синтия, — мысль отличная, вне зависимости от чего бы то ни было. Я никогда не понимала, откуда берутся охотники жить в таком мерзком, грязном, уродливом месте, как Чикаго.

— Сколько у нас денег?

— После оплаты всех счетов и налогов останется сотен восемь. Ну, и пять сотен Хога, если ты хочешь считать и их тоже.

— Думаю, мы их заработали, — мрачно сказал Рэндалл. — Послушай! А у нас и вправду есть эти деньги? А вдруг это тоже было надувательством?

— Ты хочешь сказать, никакого мистера Хога никогда и не было, а сейчас придет сестричка и принесет нам вкусный обед?

— Мм-м-м… ну, что-то в этом роде. Так есть у тебя эти деньги?

— Я думаю, что есть. Подожди секунду.

Открыв сперва сумочку, а затем — закрытое на «молнию» отделение этой сумочки, Синтия проверила наличность.

— Здесь они, как миленькие. Красивые такие зелененькие бумажки. Поехали в отпуск, Тедди. Да и вообще, чего мы сидим в этом Чикаго?

— А того, что здесь для нас есть работа. Кушать-то надо или нет? Кстати, спсихел я или нет, но стоит узнать, кто за это время звонил.

Рэндалл потянулся было к телефону, но тут его взгляд упал на пишущую машинку. На секунду Рэндалл замер и смолк.

— Подойди сюда, — сказал он наконец каким-то чужим, напряженным голосом. — Погляди.

Синтия вскочила на ноги, подошла к мужу и заглянула через его плечо. В пишущую машинку был вставлен их собственный фирменный бланк, на котором чернела одна-единственная строчка:

ЛЮБОПЫТНОМУ НОС ПРИЩЕМИЛИ.

Синтия почувствовала болезненный спазм где-то в нижней части желудка. Она стояла и молчала.

— Син, это ты напечатала?

— Нет.

— Ты уверена?

— Да.

Синтия потянулась, чтобы вынуть лист из машинки, но Рэндалл остановил ее руку.

— Не трогай. Отпечатки.

— Ладно. Но только есть у меня предчувствие, — добавила она, — что на этом ты не найдешь вообще никаких отпечатков.

— Может, и нет.

И все-таки Рэндалл сделал попытку. Вынув из нижнего ящика стола свою технику, он опылил и бумагу, и машинку — одинаково безрезультатно. Не было даже отпечатков пальцев Синтии, которые могли бы запутать дело; отличаясь образцовой аккуратностью, она ежедневно протирала машинку перед уходом домой.

— Сдается, ты видел, как он выходит из конторы, а не входит в нее, — заметила Синтия, наблюдая за бесплодными стараниями мужа.

— Чего? Как это?

— Вскрыл, наверное, замок.

— Только не этот. Ты забываешь, что этот замок — одно из высших достижений мистера Йейла. Сломать его, очень постаравшись, можно, но вскрыть — никогда.