Неизбранная дорога - Роберт Фрост

ИЗ СБОРНИКА "НЕОГЛЯДНАЯ ДАЛЬ"

ПЛОДЫ ГЕСПЕРИД

Ждал Мэттью Хейл, прививший черенок,Пять долгих лет от яблоньки цветенья.И вот дождался: за цветком - цветок;Пыльцу разнес пчелиный хоботок,Но оказались после опыленьяТри завязи живыми у растенья.

И яблоня оставшиеся триВвысь подняла под поцелуй зари,Потом склонила в тихую прохладу...Хейл подошел: "А все ли тут, как надо?"Плодов же - только два, как ни смотри...Ну, два, так два. К чему таить досаду!

С ним Мэттью младший у ветвей стоит(Как яблоня - такой же пятилетний):"Не трогай яблок, - старший говорит, -Пусть зрелостью они нальются летней.Я сорт назвал Плодами Гесперид,Гераклов подвиг чествуя последний".

Спешил ли Хейл в коровник по утрам,Или в свинарник шел задать кормежку,Он по дороге подходил к ветвямИ проверял - как поживают тамДва шарика, растущих понемножку,Питаясь через трубку-плодоножку.

Два яблока. Когда б еще одно...Глядь - стало наливаться и оно.Недаром, знать, название дано -И никакой садовый паразитЗаразою теперь не поразитИх, названных Плодами Гесперид!

Но приближался осени приход.Она явилась, люто завывая,И понял Хейл, что наступил черед,Подарков от судьбы не ожидая,Приняться за уборку урожая -Не то он сам на землю опадет.

Увы! В саду, ветрами оголенном,Не видит Хейл богатства своего:Ни трех плодов, ни двух, ни одного!А было воскресенье. В честь негоБыл Хейл одет, как велено канономК церковным одеваться перезвонам.

От искреннего горя онемев,Хейл шляпу снял и, став белее воска,На шляпе, свой выплескивая гнев,Сплясал - да так, что вовсе стала плоской,Воскресного навек лишившись лоска, -И огляделся, чуть поохладев:

А вдруг увидел кто дикарский пляс?Писанье вспомнить, кажется, нетрудно.Там сказано: одумайся, Ахаз,Кумирам поклоняться - грех для нас!И поклоненье яблоням подсудно -Особенно когда оно прилюдно.

Бог видел все, но, сжалившись, помог,Чтоб остальные пляску не видали,И грех простил, и даже пары строкО том не внес в священные скрижали,А честный Хейл за это дал зарокБыть сдержаннее в гневе и в печали.

ВРЕМЯ ЛИВНЯ

Лей, ливень, не зная лени!От ливня худшее горе -Смещенье моих владенийС предгорья поближе к морю.

Нелепо пенять на воду,Списывающую прыткоЧасть нынешнего доходаВ счет будущего убытка.

Да нет, не ущерб, - а просто,Когда отшумят осадки,Вся тучная гниль компостаОсядет в сухом остатке.

В сухом - и куда уж суше! -Но место избрав иное:Ведь море предстанет сушей,А суша станет водою.

Всех дел-то - бреди по светуВ заботах о новой пашне;Отыщешь ее - и этуПоднимешь взамен вчерашней,

И лемех в разгаре делаСтолкнется, борозды роя,С твоей же окаменелой,Но годной еще сохою.

Жизнь множит повторы, множаИзвивы свои, изгибы,И тут уж грустить негоже,А должно сказать спасибо.

ПРИДОРОЖНАЯ ЛАВКА

Развалюха с ларьком, пристроенным кое-как,Зазывает зевак - а где тут найдешь зевак?Автомобили несутся мимо, да так,Что и не видят докучной мольбы бедолаг -Не о хлебе - о мелочи, жалкой наличности,Не имея которой в наличностиОбратятся в пустыню и город, и лес, и сад.А машины несутся; никто и не скосит взглядНа хибару, застывшую рядом с обочиной,С жалкой вывеской - пыльной, смешной,скособоченной.А здесь, между прочим, могли бы вам предложитьЗа бесценок что хочешь и место, где можнопожить,При желанье развеяться, в маленькой деревеньке.И если (это ворчливо) у вас есть деньги,И вы не стремитесь растратить их не на то,Так чего же несетесь, как будто вас гонит кто?..А теперь о том, что не было сказано вслух:Нам не надо сотни монет, нам хватит и двух,Трех, десяти - и это поднимет наш дух,Вселит надежду, откроет дорогу к счастью,И нам станет житься не хуже киношных шлюх,Чего до сих пор не давала партия власти.

Может, вправду стоит их всех свезтиВ специальные села, где им везтиСтанет больше; где зданья не так корявы;Где налево - театр, магазин - направо?Богатеи помогут им там во всем,Окружая вместо тяжкой работыНепрерывной заботой, давая льготы,А они будут спать непробудным сном,Хочешь - ночью, а хочешь - днем?

И все же - как жаль, как порой бесконечно жальВидеть крах их мечты, подростковую их печаль,Ощущать их мольбы, безмолвные просьбыо помощи:Неужели опять ни одна из машинНе подарит им визг заторможенных шин,Неужели не хочет шофер ни одинНи о чем разузнать - хоть о ценах на овощи?

И все же свершилось: одна завернула во двор.Решив развернуться. По газу - весь разговор!А вот и другая: из этой спросили дорогу.Из третьей - нельзя ли бензином разжитьсянемного?Нет! (Это ворчливо). Сам, что ли, не видишь?И трогай!

Увы, в захолустье не скопишь - не те масштабы.А что до поднятья духа, то верится слабо:Стонут, пеняют, мечтают опять и опять...Может, и вправду, чтоб эту тоску унять,Всех их от боли избавить единым махомБыло б честнее? И вздрогнешь в ответ со страхом:Что как другие решат, справедливость любя,Махом единым от боли избавить тебя?

БЮРОКРАТИЧНО

Мураш, обследуя стол,На мертвую муху набрел.В понятии муравьиномОна была исполином.Но это его не касалось,И он, задержавшись малость,Опять заспешил куда-то.Когда он встретит собрата,Агента разведуправления,Что ищет причинность явленийИ место их во вселенной.О мухе он донесет.Муравьи - занятный народ.Увидя вдали от жильяУбитого муравья,Нисколько не опечалясь,Они своему начальствуСпешно несут доклад,Что погиб такой-то собрат.А наверх, куда не добраться им,Доклад идет по инстанциям.И там объявляют скоренько:"Кончина Джерри Мак-Кормика.Почил беззаветный Джерри.Скорбя о такой потере,Почести в полной мереВоздать фуражиру Джерри,Не жалея казенных денег.Доставить его в муравейник,Бальзамировать прах крапивой,Накрыть лепестком покрасивей -Таково повеленье царицы".Теперь пора появитьсяРаспорядителю черному,Что для соблюденья декорумаМинуту над мертвым выстаивает,Берет поперек живота его,Еще минуту с ним маетсяИ, взвалив на себя, удаляется.Толпа же не собирается:Сие никого не касается.

Вот это весьма приличноИ дьявольски... бюрократично.

В ЗООЛОГИЧЕСКОМ САДУ

Мальчишка, щеголяя интеллектом,Двух обезьянок удивить пыталсяБлестящим зажигательным стеклом.В чем суть его, они не понималиИ не могли бы никогда понять.Как ты им объяснишь, что это линзаДля собиранья солнечных лучей?И он им показал ее в работе.Он сделал солнце точкой на носахОбеих обезьян поочередно,И в их глазах проснулось изумленье,Которое морганьем не прогонишь.Они стояли, обхватив решетку,Встревоженные за свою судьбу.Одна задумчиво коснулась носаРукой, как будто силясь что-то вспомнить,А может, мыслями витая где-тоЗа миллионы лет от пониманья, -Ей пальцы больно обожгло лучом.Известное еще раз подтвердилосьПсихологическим экспериментом,Который исчерпался бы на этом,Когда бы интеллект не проявлялсяТак долго и так близко от решетки.Внезапный взмах руки, рывок - и лупаУже принадлежала обезьянкам.Они поспешно отошли в глубь клеткиИ занялись исследованьем лупы,Не приближаясь, впрочем, к сути дела:Кусали, ждали, что проступит сок,И, оторвав оправу вместе с ручкой,Оставили бесплодное занятье.Зарыв стекло в соломенной подстилке,Они, гонимые тюремной скукой,К решетке по привычке подошли,Самим себе ответив на вопрос:

Не важно, что мы знаем, что не знаем.Пусть обезьянам непонятна лупа,Пусть обезьянам солнце непонятно!Находчивость важнее пониманья.

ЗАТЕРЯВШИЙСЯ В НЕБЕ