Ухаживая за Вульфом - Барбара Мецгер

– Все помогали, – гордо объяснила Кэтрин. – Миссис Олив делала шарики, а тетя Болтон завязывала банты. Мистер Пол взбирался по лестнице.

– А что делала Дора? – спросил Вульф, хотя полагал, что догадался, судя по румянцу горничной.

– О, она и Филлип проверили омелу, чтобы убедиться, что она работает, – поведала ему Александра.

– Ну и как, работает?

Лицо Доры было такого же цвета, как и красные ленты.

– Замечательно, милорд, замечательно.

Кажется, ему придется поговорить с молодым Филлипом, и повысить его до должности помощника дворецкого, чтобы он смог позволить себе жениться.

– Понимаю. И вижу, что я буду занят, как пчела, перелетая с одного цветка на другой. В самом деле, в таком случае к Богоявлению[10] мои губы просто сотрутся.

– О нет, – проговорила Кэтрин. – Вы должны срывать одну ягодку за каждый поцелуй. Когда больше не останется ягод, то вы не сможете потребовать больше ни одного поцелуя.

Вульф огляделся, притворяясь, что считает. Здесь было достаточно ягод, чтобы любой волокита мог продержаться до февраля.

– Хмм. Тогда мне лучше не растрачивать поцелуи на маленьких девочек. Вы знаете каких-нибудь больших девочек, которые ждут, когда их поцелуют?

– Глупыш, вы должны целовать тетю Мэгги!

– Неужели? – Он изобразил удивление, в то время как тетушка Болтон рассмеялась. – Полагаю, это означает, что у меня есть ваше разрешение адресовать свое внимание?

Маленькие девочки в замешательстве посмотрели друг на друга. Этот адрес принадлежал Вульфу, и он оплачивал счета, не спрашивая ни у кого разрешения.

Виконт задал тот же самый вопрос другими словами.

– Вы одобряете мое ухаживание?

Результатом было точно такое же непонимание. С его костюмом было все в порядке[11].

– Он хочет знать, может ли он ухаживать за вашей тетей, – миссис Олив наклонилась и прошептала девочкам.

– О да! – Кэтрин захлопала в ладоши, расплывшись в улыбке, до тех пор, пока старшая сестра не пнула ее.

– Только если ваши намерения благородны, – заявила Вульфу Александра, у которой было мудрости на два года больше. – Наша тетя Мэгги не заслуживает ничего меньше.

– Она заслуживает принца, – вмешалась ее сестра, – но Ку-ин слишком молод, и он все равно уедет обратно в Индию. Принц Георг слишком старый. А вы подойдете.

Вульф торжественно поблагодарил не по годам развитых малышек, и уверил их, что его намерения и в самом деле честные.

– Это означает, что вы собираетесь предложить ей выйти за вас замуж, не так ли?

Вульф сделал глубокий вдох.

– Это так. – И так как после этого признания не наступил конец мира, то Вульф повторил: – Да, я собираюсь попросить вашу тетю стать моей женой, а вы, мои прекрасные заговорщицы, станете моей семьей. Сейчас все, что мне остается сделать – это убедить нашу Мэгги, что я, хм, подойду.

– Вы же повеса, не так ли? Так говорила тетя Мэгги.

– Конечно, я повеса. Учитывая мои навыки в обольще… в романтических отношениях и вашу омелу, она просто обязана сказать «да».

Но поначалу она этого не сказала. Зацелованная до потери дыхания и рассудка – под предлогом рождественских поцелуев – Маргарет даже не услышала вопроса. Ее кости стали гибкими, мышцы превратились в кашу, моральные принципы подверглись испытанию. Она упала бы на пол задыхающейся, жаждущей грудой, раскинув руки в стороны – если бы Вульф не прижимал ее к своему сильному, твердому телу.

Его тело сделалось слишком твердым, и виконт посадил ее себе на колени. К счастью, к спинке стула был прикреплен букетик омелы, так что они смогли продолжить как можно лучше поздравлять друг друга с наступающим праздником. Вульф забыл, что нужно собирать ягоды. Забыл о своем вопросе. Он забыл о том, что забыл запереть дверь библиотеки, черт бы ее побрал.

Леди Бартлетт ворвалась в комнату, бедный Филлип шел за ней следом, пытаясь остановить. С таким же успехом он мог бы остановить надвигающийся туман. Леди была рассержена повреждениями, нанесенными ее племяннику, крошками в ее экипаже и счетом от хирурга, который ей пришлось оплатить за то, что наделал Вульф.

Сейчас она рассердилась из-за недостатка нравственности, дерзости посреди бела дня, дурного поведения под предлогом омелы.

– Да ведь я никогда и не подумала бы!

Она была замужем. По крайней мере, однажды была. Тем временем Вульф встал и поставил Маргарет на ноги, закрыв ее собой, чтобы девушка могла опустить юбки и подтянуть вверх лиф платья. Ничего нельзя было поделать с ее великолепными распущенными волосами и покрасневшими губами, или с его отброшенным галстуком. К счастью – или к несчастью – после появления старой мегеры самое явное свидетельство их деятельности немедленно увяло.

Леди Бартлетт погрозила кулаком в сторону Маргарет.

– Вы уволены, мисс Тодд. Я не потерплю женщины с таким низким поведением в своем доме. Что касается вас, Вульфрам, то поделом такому распутнику. Теперь вам придется жениться на этом ничтожестве, знаете ли.

Маргарет резко вдохнула, но Вульф заговорил первым:

– Мисс Тодд – это именно та женщина, которая полностью устраивает меня. Более того, у вас в доме проживает картежник и шулер. Я не собирался позволять своей нареченной возвращаться туда. Всего хорошего, мадам. О, и вам лучше держать свою собачку поближе к себе. Так как мисс Тодд не будет больше выгуливать это животное, то ваш любимец подвергается риску. Наша пенджабская охотничья кошка сегодня увлеклась пуделем в парке. Кто знает, может быть, прямо сейчас она на улице преследует откормленных голубей – или мопсов.

Леди Бартлетт охнула и сбежала.

В этот раз Вульф запер дверь за ней и перед заинтересованной аудиторией в лице детей, слуг и дальних родственников.

– Ты не должен жениться на мне, – произнесла Маргарет, когда он вернулся.

Виконт встал перед ней, сжимая ее руки.

– Конечно же, я должен.

– Но твоя честь не поставлена на карту, только не из-за простой компаньонки. Как сказала леди Бартлетт, я – ничтожество, так что никто не станет волноваться. И моя репутация больше не имеет значения. Если у поверенного нет новостей по поводу наследства, то я отвезу девочек в дом нашего кузена. Ему придется приютить нас, так что я не стану искать другую работу.

Вульф проигнорировал эти слова, поцелуем заставив ее замолчать. Несмотря на храбрые речи, Маргарет знала, что ей будет не хватать ее доброго имени. Бесполезный Фернелл сделает ее жизнь несчастной, если прознает о ее падении. Однако еще больше ей будет не хватать поцелуев Вульфа, поэтому девушка не протестовала, когда опять обнаружила себя в объятиях Вульфа и снова изумилась этому.