Великая Отечественная: Правда против мифов - Игорь Ильинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь о «растерянном» и «испуганном» Сталине. Это чистая ложь.
В книге В. Ямпольского «Уничтожить Россию весной 1941 г.» (это слова, сказанные Гитлером 31 июля 1940 г.) напечатаны выдержки из тетради, находившейся в приёмной Сталина в Кремле, в которой вёлся учёт принятых им лиц{97}. В них, как правило, отмечались фамилии посетителей и время их пребывания в сталинском кабинете. С 1927 по 1953 г. таких тетрадей накопилось много, но долгое время они были засекречены. В 1990 г. их опубликовали в журнале «Известия ЦК КПСС» № 6. В моей библиотеке есть книга «Вестник Архива Президента РФ», в которой выдержки из этой тетради перепечатаны слово в слово{98}. Выписки из тетради с 21 по 28 июня включительно даны в прил. 4 к этой книге.
Вот интересующая нас выписка из названной тетради за 21–22 июня 1941 г.
21 ИЮНЯ 1941 ГОДА
1. т. Молотов 18.27–23.00
2. т. Ворошилов 19.05–23.00
3. т.Берия 19.05–23.00
4. т. Вознесенский 19.05–20.15
5. т. Маленков 19.05–22.20
6. т. Кузнецов 19.05–20.15
7. т. Тимошенко 19.05–20.15
8. т. Сафонов 19.05–20.15
9. т. Тимошенко 20.50–22.20
10. т. Жуков 20.50–22.20
11. т. Буденный 20.50–22.00
12.т.Мехлис 21.55–22.20
13. т. Берия 22.40–23.00
Последние вышли в 23.00
22 ИЮНЯ 1941 ГОДА
1. т. Молотов вход в 5.45 м.
выход 12.05 м.
2. т. Берия вход в 5.45 м.
выход 9.20 м.
3. т. Тимошенко вход в 5.45 м.
выход 8.30 м.
4. т. Мехлис вход в 5.45 м.
выход 8.30 м.
5. т. Жуков вход в 5.45 м.
выход 8.30 м.
6. т. Маленков вход в 7.30 м.
выход 9.20 м.
7. т. Микоян вход в 7.55 м.
выход 9.30 м.
8. т. Каганович Л.М. вход в 8.00 м.
выход 9.35 м.
9. т. Ворошилов вход в 8.00 м.
выход 10.15 м.
10. т. Вышинский вход в 7.30 м.
выход 10.40 м.
11. т. Кузнецов вход в 8.15 м.
выход 8.30 м.
12. т. Димитров вход в 8.40 м.
выход 10.40 м.
13. т. Мануильский вход в 8.40 м.
выход 10.40 м.
14. т. Кузнецов вход в 9.40 м.
выход 10.20 м.
15. т. Микоян вход в 9.50 м.
выход 10.30 м.
16. т. Молотов вход в 12.25 м.
выход 16.45 м.
17. т. Ворошилов вход в 11.40 м.
выход 12.05 м.
18. т. Берия вход в 11.30 м.
выход 12.00 м.
19. т. Маленков вход в 11.30 м.
выход 12.00 м.
20. т. Ворошилов вход в 12.30 м.
выход 16.45 м.
21. т. Микоян вход в 12.30 м.
выход 14.30 м.
22. т. Вышинский вход в 13.05 м.
выход 15.25 м.
23. т. Шапошников вход в 13.15 м.
выход 16.00 м.
24. т. Тимошенко вход в 14.00 м.
выход 16.00 м.
25. т. Жуков вход в 14.00 м.
выход 16.00 м.
26. т. Ватутин вход в 14.00 м.
выход 16.00 м.
27. т. Кузнецов вход в 15.20 м.
выход 15.45 м.
28. т. Кулик вход в 15.30 м.
выход 16.00 м.
29. т. Берия вход в 16.25 м.
выход 16.45 м. Последние вышли в 16.45 м.
Факты полностью опровергают слухи о том, что И.В. Сталин якобы был растерян и деморализован в первые часы войны. Уже с самого раннего утра 22 июня (с 5 часов 45 минут) состоялись его встречи с В.М. Молотовым, Л.П. Берией, С.К. Тимошенко, Г.К. Жуковым, Л. 3. Мехлисом, затем кабинет Сталина посетили Г.М. Маленков, А.И. Микоян, Л.М. Каганович, К.Е. Ворошилов, А.Л. Вышинский, адмирал Н.Г. Кузнецов, Г.М. Димитров, Д. 3. Мануильский, маршалы Б.М. Шапошников, Г.И. Кулик, генерал Н.Ф. Ватутин и другие, а с трёх часов утра 23 июня снова пришли В.М. Молотов, Н.Ф. Ватутин, Н.Г. Кузнецов, П.Ф. Жигарев, Н.А. Вознесенский, В.Н. Меркулов. Беседы с посетителями продолжались до половины второго ночи. В таком же напряжённом ритме работал И.В. Сталин и в последующие дни, вплоть до 28 июня 1941 г.
Судя по записям, И.В. Сталина в течение восьми дней — с вечера 21 по 28 июня 1941 г. (следующая запись сделана 1 июля 1941 г.) посещали члены Политбюро ЦК ВКП(б), высшие военачальники Красной армии и Военно-морского флота СССР, государственные и политические деятели, в числе которых были В.М. Молотов, Л.М. Каганович, А.И. Микоян, Г.М. Маленков, Л.П. Берия, С.М. Будённый, К.Е. Ворошилов, С.К. Тимошенко, Г.К. Жуков, Н.Г. Кузнецов и многие другие известные в стране люди{99}. Документ этот публикуется без каких-либо правок и пространных комментариев. Он начисто опровергает устоявшийся миф о болезни, растерянности и панике Сталина в июньские дни 1941 г. Непредвзятый анализ списка посетителей доказывает, что уже с первых часов боевых действий Сталин активно руководил государством и участвовал в организации обороны страны.
Два дня (29 и 30 июня 1941 г.) Сталин отсутствовал в своём рабочем кабинете в Кремле. Закончив рабочий день в ночь на 29 июня в 00 часов 50 минут, Сталин, естественно, должен был отдохнуть. Днём ему предстояла работа над текстами директивы Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) партийным и советским организациям прифронтовых областей о мобилизации всех сил и средств на разгром фашистских захватчиков (принята 29 июня 1941 г.) и постановлением Президиума Верховного Совета СССР, СНК СССР и ЦК ВКП(б) об образовании ГКО (принято 30 июня 1941 г.). Он также готовил текст своего выступления по радио 3 июля 1941 г. Содержание директивы от 29 июня, стиль текста выступления Сталина от 3 июля 1941 г. свидетельствуют о том, что они написаны лично Сталиным.
О том, что Сталин находился в рабочем состоянии в это время, говорится в беседах поэта и писателя Ф.И. Чуева с В.М. Молотовым, которые Чуев зафиксировал в своём дневнике: «Пишут, что в первые дни войны он (Сталин) растерялся, дар речи потерял». В.М. Молотов, когда Чуев задал ему этот вопрос, ответил: «Растерялся — нельзя сказать, переживал — да, но не показывал никому. Все эти дни и ночи он, как всегда, работал, некогда ему было теряться или дар речи терять»{100}.
По этому же поводу Ф.И. Чуев имел беседы и с Л.М. Кагановичем: «Спрашиваю о 22 июня 1941 г.: “Был ли Сталин растерян? Говорят, никого не принимал?” — “Ложь! Мы-то у него были… Нас принимал. Ночью мы собрались у Сталина, когда Молотов принимал Шуленбурга. Сталин каждому из нас дал задание: мне — по транспорту, Микояну — по снабжению”»{101}.
Итак, 22 июня, в первый день войны, у Сталина состоялось 29 встреч и бесед с политическими, военными и хозяйственными деятелями государства. 23 июня — 21, 24 июня — 20, 25 июня — 29, 26 июня — 28, 27 июня — 30, 28 июня — 21 встреча.
Считаю, что с этим вопросом всё предельно ясно. И Хрущёв, который первым запустил эту ложь на XX съезде КПСС, и историк Волкогонов, который несколько трансформировал её, пустив в ход немало новых домыслов и вымыслов уже в 1992 г., — фальсификаторы, мифотворцы. Ради чего они возводили на Сталина клевету — это другой вопрос, рассуждать по этому поводу здесь не стану.
Были ли у Сталина ошибки и просчёты? Конечно, были, он сам об этом говорил после Великой Победы на приёме в Кремле в честь командующих войсками Красной армии 24 мая 1945 г. Тогда Сталин был в зените своей всенародной и мировой славы, он мог бы и промолчать: «Ошибки? Победа всё списала! Победителей не судят!..» В своём последнем тосте на приёме в Кремле Сталин сказал: «Я хотел бы поднять тост за здоровье нашего советского народа, и прежде всего русского народа. Я пью прежде всего за здоровье русского народа, потому что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза. Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой войне общее признание, как руководящая сила Советского Союза и всех народов нашей страны. Я поднимаю тост за здоровье русского народа не только потому, что он руководящий народ, но и потому что у него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение. У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941–1942 годах, когда наша армия отступала, покидала родные нам сёла и города Украины, Белоруссии, Молдавии, Ленинградской области, Прибалтики, Карело-Финской республики, покидала, потому что не было другого выхода. Иной народ мог бы сказать правительству, вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь. Мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Но русский народ не пошел на это, ибо он верил в правильность политики своего правительства и пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии. И это доверие русского народа советскому правительству оказалось той решающей силой, которая обеспечила историческую победу над врагом человечества, над фашизмом. Спасибо ему, русскому народу!»{102} Это к вопросу о том, понимал ли Сталин, что и он лично, и руководство страны совершали ошибки. Понимал.
О каких ошибках говорил Сталин в своём тосте, мы не знаем. Сегодня известно, что их было немало. В основном мифы об этих ошибках основываются на том, что «страна совершенно не готовилась к войне». Если настаивать на том, что «совершенно не готовилась», то это чистая ложь, навет.
Готовилась. Возможно, медленнее, чем было надо. Однако кто из нас может всерьёз судить об этом? Поэтому я и пишу о той конкретно-исторической обстановке, в которой находился Советский Союз, прежде всего высшее политическое и военное руководство, лично Сталин, в канун войны. Можно ли было действовать быстрее, а значит, тратить ещё больше денег на армию и производство оружия? 46,5% — это был предел. Но тогда надо говорить, что готовились изо всех сил, какие только были. И как же выглядят в свете этого тезиса люди, утверждающие, будто «совершенно не готовились»?