Действия с дробями (СИ) - Константин Воронин

- Двое безоружных, меньше чем за одну минуту, справились с восемью вооружёнными и тренированными лардами. Они и вправду страшные противники,- в голосе адмирала смешивались самые разные чувства - от страха до уважения:- Тем сильнее я хотел бы их задействовать. Ведь он же всё-таки возбудился на неё.

- Не на неё, а на образ, который создал в своих мыслях,- вмешался ксант-"приборист".

- Вы записали мыслеграмму?- живо откликнулся учёный.

- Да, конечно.

- Покажите изображение.

Приборист установил на столе маленький ящичек, включил его, и на белой стене помещения появилась картинка в цвете. На берегу океана стоит обнажённая Вика, закинув руки за голову.

- Да, самка роскошная. Вот, значит, каков его идеал. Ну, что, академик, сможете отформовать такое тело?

- Мы для нашей элиты пошикарнее самок формуем, в два раза толще.

Я едва не расхохотался. Тощие ксанты считали шикарными дородных толстух! А академик продолжал:

- Два дня займёт изготовление матрицы и четыре дня - процесс формовки. Биологического материала в криогенной камере у нас полно. Пока изготавливаем матрицу, биоматериал разморозим и подготовим. Я думаю, что можно заменить только тело, лица у них схожи.

- Да, голову оставьте эту. А то ваши шикарные самки больно уж туповаты. Хотя, от них никто интеллекта и не требует. А этой надо оставить её мозги,- сказал адмирал,- впрочем, не мне вас учить. Думаю, всё будет сделано на высшем уровне.

- Мы постараемся.

- Постарайтесь, постарайтесь. Мне эта пара очень нужна. А сейчас придётся пустить газ. Иначе эти двое перекалечат всю охрану.

Из отверстий в стене с шипением пошёл газ и свет в глазах померк, словно вырубили освещение.

Глава VIII

Машенька.

Пришёл в себя оттого, что Вика настойчиво звала меня.

- Слава Богу, очнулся. Зову, зову, а ты лежишь, как чурбачок. Точнее, вы оба лежите, как два полешка. Я повернул голову. Сбоку от меня лежала Саблина. Да уж, умеет моя жена сказать ласковое словечко!

Я сел и огляделся вокруг. Мы находились в закрытом помещении без окон. Лежали на чём-то вроде широкого ложа, высотой сантиметров в тридцать пять. Ложе было с упругим покрытием, похожим на пенополиуретан. Под потолком ярким светом горели четыре плафона. Помещение было большим, около сорока квадратных метров. Середина была пустой. У одной стены стояло ложе, точнее, не стояло, а было, как бы возвышением на полу. Стол и два стула намертво прикреплены к полу. В другой стороне помещения находилась ванна и унитаз, закрытый крышкой. И всё. Эдакая просторная тюремная камера без излишеств.

Маша застонала и тоже села, спустив ноги с ложа.

- Голова раскалывается от газа. Третий раз меня им травят эти...- и тут Маша выдала такой многоэтажный русский мат, что любой боцман бы позавидовал.

- Ничего себе, ты, Машенька, ругаться умеешь!

- Это меня бабушка научила, которая мамина мама. Она говорила, что потомственная дворянка должна уметь ругаться не как пьяный сапожник или дворник, а затейливо и изощрённо, чтобы пробирало слушателя.

- Меня пробрало!

- Ай, Серёжа, не цепляйся по пустякам!- Совсем по Викиному у неё получилось,- я уже три недели в плену. Скоро бы рассудком тронулась, если бы ты не объявился.

Я на острове до последнего дралась. Эти ксаты сразу со всех сторон появились. Ни к палаткам, ни к капсуле за оружием уже было не пробиться. Расстреляла из пистолета оба магазина. Потом взялась за ваш подарок. С полсотни зарубила. Гросс к тому времени уже сдался. Стали на меня сети кидать. От первой кувырком ушла, вторую разрубить успела. А кольцо из ксатов всё теснее. Кинули сразу три, а может, и четыре сети , и тут же всем скопом навалились. Ткнули шокером так, что я сознание потеряла. Очнулась уже в подлодке. Гросс сидит довольный: "Видишь, Мария, у них и подлодки есть. Значит, цивилизованный народ и обращаться с пленными будут гуманно". Я с ним и говорить не стала, с предателем.

Привезли сюда, кинули в камеру к девчонкам нашим. Сначала, правда, мозг просканировали. Потом усыпили газом, поскольку я чуток попинала охрану. Да, что долго рассказывать. Как Паша погиб, ты слышал. Джек Трэш свой последний бой дал ещё на пирсе, у подлодки. Отобрал у ксата свой автомат, опорожнил магазин, подобрал кобуру с пистолетом, расстрелял обе обоймы, последнюю пулю пустил себе в рот, разнёс весь мозг. Трупами ксатов был весь пирс завален.

Анечку Тарье ларды изнасиловали до смерти. Её сначала повели к офицерам-ксатам. Она удавками из своей одежды шестерых задушила. После этого отвели в казарму к лардам. К нам она не вернулась. У нас отобрали всю одежду.

Валю Зорину насиловали ксанты, а Аллу Мудровскую - ксатский спецназ. Валя сняла шнур, на котором была повешена занавеска, отделявшая санблок, перевернула стол набок и на ножке стола повесилась. Алла налила в ванну горячей воды и перегрызла себе вены на руках. Меня в это время в камере не было, а то бы попыталась их остановить. Хотя мне их ведь не понять, меня-то не трогали. Единственное, что во время медосмотра девственности лишили каким-то прибором. После медосмотра отвели меня к адмиралу и он предложил мне обучать их спецназ рукопашному бою. Ответила, что я - офицер, принимала присягу, нарушить которую не могу. Поругались, поругались, и велел он меня в камеру отвести. Я вернулась в камеру, а там... Когда за телами девочек пришли, меня опять газом усыпили, потому что я в ярости их насмерть била.

Маша не выдержала, по щёкам её потекли слёзы.

- Вот ведь какая плаксивая стала,- всхлипнула она. Утешая, стал гладить Машу по остриженной наголо голове. Её, как и Вику, совершенно не портило отсутствие волос. Я провёл ладонью по ёжику волос на Машином затылке и она, перестав плакать, глубоко вздохнула. Чёрт! Ведь у Вики затылок - весьма эрогенная зона. Наверное, и у Маши тоже.

- Я слышала Машин рассказ,- передала мне мысль Вика,- жалко девчонок и парней. Поцелуй Машу, ты ведь этого хочешь.

Я опешил от последних Викиных слов. Действительно, мне вдруг захотелось прижаться к Машиным горячим, как раскалённые угли, губам.

- Мне её жалко...

- "А по-русски любить, это значит - жалеть.

Это значит, всю ночь над больным просидеть...",- продекламировала Вика. Поцелуй её, и слёзы сами высохнут. Думаешь, она будет этому противиться? Она тебя по-прежнему любит, дурачок. Предвижу твой вопрос: "Почему дурачок?". Да потому, что занимаешься дурацким самокопанием: "Как же так, я люблю Вику, а поцеловать хочу Машу?". Любишь ты меня, любишь. Я в этом ничуть и не сомневаюсь. Но и Машу любишь. Правда, платонически, но это пока. А ещё ты дурачок, потому, что у тебя жена - дура.

- Почему дура? Почему "пока платонически"?

- Видишь, тебя интересует слово "пока", а то, что ты её любишь, отрицать не берёшься. Серёжка, целуй Машу, а то сейчас заплачу!

Я взял ладонями маленькую, узкую Машину ладошку и повернул девушку лицом к себе. Огромные карие глаза, в которых ещё стояли слёзы, вопросительно посмотрели на меня. Потянулся губами к Машиным губам, и она сумела прочесть в моих глазах ответ. Можно было ослепнуть от той яркой вспышки, которая полыхнула в её очах. Пухлые губы приоткрылись, жаркое дыхание овеяло моё лицо. И вот оно - прикосновение к горячущим губам и маленькому обжигающему язычку. У Маши вырывается короткий стон.

- Ну, я рада за вас,- мысленно говорит Вика. И мысль её воспринимаю не только я, но и Маша.

- Ой, Вика, я твой голос слышу. Он у меня в мозгу раздаётся,- вслух шепчет Маша.

- Это я передаю тебе свои мысли. Отвечай мне тоже мысленно, вас, наверняка, прослушивают. И Серёжка меня слышит. Могу разговаривать с вами обоими, могу по отдельности, чтобы второй не слышал.

- А видеть нас можешь? А мы тебя?

- Я вас видеть могу, Ита меня научила, как видеть всё в городе ксантов. А вы меня - не можете. Я и в блоке "D" видела всё, что с вами происходило. И слышала. И сейчас вас вижу.

Маша густо покраснела, потому что её горячая ладошка всё ещё была в моих ладонях. А у меня на губах ещё не остыл жар Машиных губ. Но, поскольку Вика не обращалась больше к теме поцелуя, то и Маша сделала вид, будто всё идёт, как положено.

- Это ты Гросса?

- Конечно. Не сам же он... Предателей надо уничтожать.

- А ты так всех ксантов не можешь?

- Увы. Гросса-то я хорошо знала. У колдовства есть всякие ограничения. Вот оказаться возле вас я не могу. Потому, что в городе ксантов физически ни разу не бывала. А вот на свой остров Иния могу перенестись в мгновение.

- А ты где, Виченька?

- Иду по дну океанскому к вам. Подлодки и ксавов больше не отслеживаю. Потому, что Ита научила меня бродить мысленно по городу ксантов. Я просто заглянула в кабинет адмирала, а там, на стене, как и должно быть, висит огромная карта полушарий Океании. Так что я теперь точно знаю, где находится город. Но идти мне до него долго, аж шесть дней.