Измена. Простить или отомстить (СИ) - Дана Блэк

Мне нужна отдушина, хоть что-то легкое. Иначе я сойду с ума с этими проблемными бабами.

«Привет. Когда, говоришь, приезжаешь?»— активировал я вторую симкарту и написал Элине, закрывшись в душе. И тут же отправил второе сообщение:«P.S. Детка, тебя невозможно забыть!»

Глава 22

ЛИЛЯ

— Занято, занято, занято! — сказала экрану телефона и сбросила очередной входящий вызов.

Макс покосился на меня и усмехнулся.

— Кто там тебя достает?

— Настя, — мрачно призналась. И вздохнула. — Ты был прав. Она обо всем докладывает моему мужу. Про нас тоже сказала. Давид так себя вел, что… — махнула рукой и локтями оперлась на парапет.

Внизу серая река, и по набережной гуляет холодный ветер.

Мерзну.

Максим стоит рядом и щелкает семечки. Кожурки складывает в бумажный пакетик.

Вот это беззаботность.

Завидую его бессмертному хорошему настроению, ведь сама я который день схожу с ума.

Муж мне изменяет, уверенность с каждой минутой крепнет. Но самое дикое — это если Давид спит не с той незнакомой Вероникой из ресторана.

А с моей лучшей подругой, с которой мы со школы вместе.

На Настю я не хочу думать. Так винила себя за несдержанность и что нос ей разбила, а если в тот день муж был у нее…

Давид же ее терпеть не может.

— Он ее ненавидит, — повернулась к Максу. — Причем, помнишь тот раз. Пять лет назад. Когда мне позвонили и сказали, что муж в сауне. Давид был уверен, что это Настя сделала. Чтобы нас с ним рассорить.

— Но ты его простила, — в голосе моего детектива нескрываемое неодобрение.

Максим ссыпал остатки семечек в пакетик, я пождала губы.

Да, простила.

Видел бы он, что творил Давид. Муж до последнего не сдавался. А в тот день, когда нас должны были развести — Давид прямо с дерева, что растет у ЗАГСа, пел мне серенаду.

Там как раз молодожены фотографировались на крыльце.

И это было что-то невероятное, нас ждали внутри и на нас пялилась вся огромная толпа гостей, я требовала, чтобы Давид спустился…

А потом он сорвался, все ветки содрал по пути и упал.

Мы всех там переполошили. Зареванная девчонка и мужчина в элегантном рваном костюме, весь в ссадинах.

— Такая любовь, — сказали они, — заслуживает второго шанса.

Я тоже так решила.

И второй шанс я дала.

— Чего загрузилась, кнопка?

Ветер бросил в лицо волосы, и Макс поймал упавшую мне на щеку прядку. Заправил мне за ухо.

— Простила или не простила — мое дело, — отодвинула его руку.

— Кто же спорит.

— Вот и нечего тогда.

— А что я такое сказал? — Макс изогнул густую бровь. — Просто констатировал. Что ты этого козла простила.

— Козел он или нет…

— Да.

Разозлилась.

И тут же фыркнула в ответ на его усмешку.

— Максим, ты не меняешься.

— Разве? — он взъерошил волосы. — По-моему я стал сексуальнее.

Спрятала улыбку.

Двинулись вдоль парапета.

Погода паршивая, на набережной никого, кроме нас, и я чувствую себя героиней шпионского фильма.

— Спасибо тебе, — выдохнула.

— Пока не за что, Лиля.

— Есть. Я бы одна долго не продержалась. Постоянно думаю. Может, зря мы? Уже столько дней прошло, а Давид…

— Вечером тебе на работу? — перебил Макс.

Кивнула.

Он больше ничего не спросил — я знаю сама.

Если Давид поедет к любовнице… то это случится сегодня.

ДАВИД

— Хочешь, приеду сегодня к тебе в ресторан? — остановился у жены за спиной. И уставился в зеркало, наблюдая, как она красит губы.

— Зачем? — Лиля удивилась. Отложила помаду. — У тебя же операция была сложная. Ложись, отдыхай. Пиццу закажи.

Она поправляет обтягивающее платье, я разглядываю ее хрупкую фигурку.

Операция, правда, была не из легких. Как и вся эта неделя. Между мной и женой творится какая-то чертовщина.

Какая — я пока не могу разгадать.

И если в поведении Лили виноват этот татуированный придурок, с которым мы на юбилее школы столкнулись — я рук не пожалею, разукрашу его снова.

— С тобой хочу, — сказал, когда Лиля потянулась к вешалке. — Посижу тихонечко в уголочке, поужинаю. Заодно послушаю, как ты играешь.

— Ты же не любишь? — жена сощурилась.

— Я могу не любить твою скрипку и любить тебя.

— Нет, так не бывает, — заспорила Лиля, одеваясь. — Ты либо все во мне принимаешь, либо ничего.

— Милая, — засмеялся и за талию притянул ее к себе. — Где эту глупую философию вычитала?

— Это не глупо, — жена нахмурилась.

— Ну смотри. Ты меня любишь?

— Да.

— А импланты в груди моих пациенток?

Лиля моргнула.

Поднялась на носочки и мне в лицо выдохнула.

— Давид, знаешь что? Иди ты в ягодицы. Своих пациенток. Ладно?

Оттолкнула меня. И застегнула пальто.

— Любимая, а в чем разница? — спросил, опомнившись. После этой грубости. Надавил на ее плечи, заставляя опуститься на пуф. Присел на корточки перед Лилей и достал сапоги. — Твоя музыка — это искусство. Мои операции — тоже, в своем роде. ты не любишь силикон, а я скрипку. Согласна?

Помог ей обуться.

Вместе выпрямились.

— Не надо ехать со мной, — остановила меня жена, когда я потянулся за пальто. — Или я в следующий раз приду к тебе в кабинет с электрической плиткой. И пока ты импланты в ягодицы зашиваешь, буду тихонечко, в уголке, завтрак для тебя готовить. Да? Пока.

Лиля рывком открыла дверь и вылетела на площадку.

Створка захлопнулась.

Однако.

Пинком запустил свои ботинки под вешалку. Она покачнулась, и пальто упало мне в руки.

Что я не так сделал, чем мою принцессу обидел?

Это я виноват?

Наверное, да.

Ради нее я порвал со всеми и теперь нервный. Это сказывается, нет во мне легкости. Лиля чувствует. И тоже волнуется.

Мне надо восстановить равновесие.

Сегодня же.

Иначе никак.

Прошелся до спальни. В шкафу выбрал свежий костюм. Достал сотовый и набрал сообщение:

«Детка, только вырвался с работы. В планах отдохнуть так, чтобы весь город завидовал. Минут через пятнадцать выезжаю за тобой, пиши адрес»

Глава 23

МАКС

Я раздраженно сбросил очередной звонок, и потребовал:

— А теперь повтори всё что я сказал.

Младший брат закатил глаза, став до ужаса похожим на сварливую соседку тётю Галю.

— Хорошо, мамочка, — фыркнул сопляк. — Подберусь поближе, незаметно засниму предварительные ласки и бегом к тебе. Вот только главного я не услышал!

— Ты о чем?

— Что мне за это причитается? — лицо младшенького превратилось в нахальную морду. — Так-то я ради тебя закон нарушаю! Это ты у нас криминальный элемент, Макс, а я — мамина корзиночка. Что я получу, снимая этого Давида с его бабой?

— Проще сказать о том, чего