Золотая рыбка - Мила Бояджиева

- Мой тоже, бревно-бревном. В самое ухо ору - ничего не слышит. В телевизор уставится, а глаза, как у слепого. Вовнутрь повернуты. - Алла вздохнула и Полина представила, как она делает затяжку, - томно, с отлетом кисти, искосо поглядывая на стоящее за её компьютером зеркальце. - Нелегко им бабки даются. Потом глядишь, в сорок пять инфаркт. Если раньше не стрельнут.

- Да сплюнь ты! Не узнаю тебя, Алка, съела что-нибудь?

- Хну передержала. Рыжая, как Пугачева. Нос откуда-то вдруг выпер... Пора подстричь. А что? Лисинович скорректировала внешность в смысле шнобеля - ничего, жива.

- Лучше она не стала... Не дури, Алла... Давай, я за тобой заеду, по магазинам пройдемся, мне подарок надо приобрести. Беллке четверть века стукнуло.

- Не могу. Я в трансе... Да ты себе голову не морочь, купи подсвечник или бокалы. В любом случае сгодятся. И не сиди букой, хвост-то распусти. Пусть твои заречинцы пышным расцветом замарашки-золушки полюбуются... Скажи, что замужем, и не вздумай все про фирму выкладывать.

- Будет сделано, товарищ начальник... - невесело пообещала Полина. Ей очень хотелось рассказать, что через неделю она и в самом деле станет мужней женой. Но своих обещаний Ина не нарушила. Молчок значит молчок.

Глава 9

Первого апреля, несмотря на нерабочий день, Глеб ушел из дома с утра, чмокнув в лоб ещё дремлющую в голубоватом полумраке невесту.

- Позвоню... - прошептала она и, приподнявшись на локте, открыла глаза. - Глебушка...

Он подошел, нагнулся. Полина прижалась к его губам.

- Если бы ты знал, как я люблю тебя... - Уткнувшись в подушку, Полина слышала, как бряцали в прихожей тщательно запираемые Глебом замки.

... Только в машине, выезжая на окружную, Полина сумела избавиться от сумрачного настроения. Включила радио, сунула за щеку грейпфрутовый леденец и постаралась провести сеанс аутотренинга. Повторила про себя "программу", все ещё казавшуюся плодом разыгравшегося воображения: "Я самая счастливая женщина на свете. У меня есть любовь, покой, радость. У меня есть вот этот шустрый симпатяга "ниссан", свой дом, работа. У меня будет чудесный муж и малыш... Мой отец никогда не останется одиноким, беспомощным стариком"...

На радиоволне завис, перемежаемый рекламой, концерт по заявкам отнюдь не юных дам. Полина прослушала "Надежду" Пахмутовой, "Любовь, как радуга над полем - отгорела и погасла" в исполнении Толкуновой, "Москва - златые купола" Газманова, и на ворвавшейся рекламе турагентства вырубила звук. Ее охватило радостное умиление, даже пустячные впечатления вызывали сильный эмоциональный всплеск. Эти песни, сто раз слышанные, пролетавшие мимо уха, сейчас, подобно рентгеновским лучам, пронзили насквозь, высвечивая картину полного счастья: жизнь приветствовала Риту безупречной тридцатидвухзубовой улыбкой, переполняя душу благодарностью, состраданием ко всему, что вращалось вокруг.

"Каждому здесь кобелю на шею я готов надеть свой лучший галстук", признавался в своей любви к животным С. Есенин. Полинино благорасположение достигло глобальных масштабов, распространяясь на самые разнообразные явления типа идущих повсеместно дорожных работ, неуклюже нарушающих правила движения пешеходов. Его хватало на неодушевленные предметы, такие как рекламные щиты, смердящие черным дымом задрипанные трудяги-грузовики и прочую, раздражавшую каждого человека чепуху. Полине даже нравился день, серый, ветреный, бросающий в стекло тяжелые дождевые капли, нравились уже набухающие весенним соком голые, зябкие деревья. Среди общей климатической промозглости ярче разгоралось тепло внутри, солнечный кайф физического и душевного комфорта.

Воображение вновь устремилось в июньский день, на лужайку загородного дома, где будут, конечно, розоветь кустики маргариток, раскачивать тяжелые грозди кусты сортовой сирени и щедро цвести декоративные японские вишни... Глеб, отец, наверно, Соня... Малыш, а может, два! Может однажды к воротам подъедет автомобиль, а из него выйдет все ещё красивая, стройная, как Гурченко, женщина. Они все заплачут и обнимутся. Все-все... И как чудесно прозвучит тогда самое простое слово "мама"...

- Порядок. Жизнь прекрасна. - Полина заглянула в зеркальце и не могла не отметить, что выглядит на редкость удачно. Так обычно случается, когда не очень стараешься. Ей очень шел искусственный мех жакета, имитирующий норку, но голубой-голубой, с серебряной искрой. Ровные блестящие волосы легли красивой волной после небрежной сушки феном. Темно-синие бархатные тени "Сен-Лоран" и немного ярко-лазурной туши делали глаза похожими на два огромных только что раскрывшихся василька. А в толстоватом носе и чуть подкрашенных больших губах появился некий шарм: неординарная мордашка, порожденная компьютерной фантазией, сделавшей шаг от преображения голубоглазой белокожей эстонки в чувственную мулатку и в этой точке застывшей.

"Лови чудесное мгновение, Инка, - сказала она себе. - Кто знает, может, их не так уж много выпадет на твою долю..." Предвкушение... Что за пьянящий восторг в этом слове! Предвкушение отличается безграничной жадностью, захватывая сразу все - и то, что должно случиться, и то, что никогда не может произойти, но очень желанно. Полинино предвкушение было огромно и пестро, как сноп свежескошенной травы с утреннего луга. Глеб, Мальдивы, дом, ребенок, отец, красивые вещи, страстные ночи, волшебные пробуждения под шорох волн, томные вечера в ресторанчиках, отели, салоны, яхты... Говорят, для возбуждения подобных ощущений люди употребляют наркотики.

- Ты сногсшибательна! - Прямо с порога оценила Полину Белла. Клянусь, не узнала бы на улице... Ну, ей-Богу, не узнала б! Никита!

Муж Беллы, коренастый, кавказского типа крепыш, изображая немой восторг, помог гостье раздеться и принял подарок - коробку с дюжиной бокалов из богемского стекла.

В узенькую прихожую малогабаритной двухкомнатной квартиры высыпали уже прибывшие гости, приветствуя Ласточкину.

Белла засмущалась:

- Теснота страшная. К лету заселимся в свой дом - вот там разгуляемся, устроим шашлыки и настоящую пьянку. - Она повернулась перед Полиной. - Ну как? Не слабо? Семьсот баксов. Натуральная "Эскада". И сережки... Никитушка раскрутился не хуже других. - Она на ходу чмокнула мужа и погнала всех в комнату, где ждал щедро накрытый от двери до окна раздвинутый стол.

Народу собралось много, все уже тесненько пристроились на диване, стульях, табуретках, подлокотниках кресел, забив небольшую комнату до отказа. Полина сразу увидела Вадима и поспешила отвести взгляд. Иначе она бы смотрела на него непозволительно долго, разгадывая тайну: так что же произошло? Почему её первый мужчина, настоящий супер-герой, кажется поблекшим, чужим? А произошло, очевидно, многое. Вадим обмельчал, под глазами набрякли мешки, а на лбу в русых кудрях обозначились солидные залысины. Он стал похож на рекламу оздоровительного центра, демонстрирующего потенциального пациента.

"Пьет", - догадалась Полина и не стала препятствовать намерению Беллы посадить её с ним рядом. Слегка пожала плечами на её вопросительный взгляд, мол, как хочешь. И проследовала к креслу между сервантом и телевизором. Вадим поднялся, пропуская девушку, и присел на подлокотник.

- Не буду мешать?

- Ну, что ты. Это я тебя с места согнала. - "А ещё жизнь тебе испортила", - добавила про себя Полина любимую фразу Вадимовой мамы.

Застолье началось бурно - Белла и Никита явно решили продемонстрировать гостям семейное процветание и бодрое состояние духа. Полина обнаружила среди присутствующих четыре-пять знакомых лиц и поняла, что вызывает любопытство у бывших знакомых. Еще бы! Белла нарочно громко поинтересовалась, где оставила свой "ниссан" Полина и есть ли у неё сигнализация. Полина объяснила, что противоугонная система на её машине самая супернадежная, но что, вообще, это автомобиль отца. А муж предпочитает "мерседес".

- Ты замужем? - удивился Вадим, - не заметил обручального кольца.

- И даже беременна, - поторопилась заверить она. Во-первых, чтобы не обнадеживать бывшего возлюбленного, а, во-вторых, опровергнуть обидные намеки "свекрови" на её бесплодие.

- У меня уже двое. Только они сейчас с женой. У Аси дом в Ивантеевке, свежий воздух, то да се. - Вадим не заикнулся о разводе. - Я диссертацию заканчиваю докторскую... Ну, ещё надо кое-что долепить.

- А кандидатскую когда защитил?

- Я сразу на докторскую замахнулся. У нас научный коллектив новую убойную тему сбацал. Три кандидатские готовятся и две докторские. Думаю, минимум госпремия.

- Поздравляю, - с облегчением улыбнулась Полина. Оказывается, парень над наукой бьется до посинения. Целеустремленный. А внешнюю форму восстановит, как выйдет на финиш. - Рада, что у тебя все хорошо складывается... Честное слово, рада... Я ведь тогда глупая была, многого, очень многого не понимала.

- И не хотела понимать, - буркнул Вадим.

Вскоре Полина заметила, что он привычно и незаметно подливает себе в рюмку между тостами.