Первый матч - Екатерина Неволина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, победу, – ответил я.
Вроде в шутку, а вроде и нет.
Кстати, не знаю, заметили ли они сами, но я четко вижу, что многое уже изменилось. Мои ребята постепенно меняются, растут и, что самое главное, они становятся командой, тает, как весенний лед, былое равнодушие. Посмотрим, чего оно стоит в деле.
До матча с «Химиком» остался всего лишь день. Уже завтра на ледовой арене сойдутся команды «Медведи» и «Химик». Что-то подсказывает мне, что игра будет нелегкой…
* * *Димка убежал, оставив незакрытым окно аськи, и Егор не смог удержаться и заглянул туда. Ничего себе, вот она, та самая загадочная девушка, с которой у братца что-то типа виртуального романа. Интересненько…
Егор пробежал глазами последние сообщения. Как-то у них вяловато, никак о встрече не договорятся. Ну вот, приходится все брать в свои руки. Как там говорили в каком-то фильме? «Всем выйти из сумрака!» Вот пусть и Димка выйдет из своей виртуальности, ему будет весьма полезно.
«Завтра в час дня на ледовой арене матч «Медведей» и «Химика». Приходи», – быстро напечатал он, покосившись на дверь и убедившись, что Димки еще нет.
«Ты что, болеешь за «Медведей»????????» – пришло в ответ сообщение со множеством вопросительных знаков.
«Я за них играю», – набрал Егор.
«Это шутка?!»
Он было уже собирался ответить что-то в духе, что серьезен, как настоящий вратарь, но тут на пороге возник братец. Оценив обстановку буквально с одного взгляда, Дима метнулся к компьютеру.
– Ты что сделал?! – заорал Димка, прочитав последние сообщения. – Ты не представляешь, что натворил!
Егор поднялся со стула и пожал плечами.
– Вообще-то тебе помог, – ответил он, – пора вам встретиться в реале. Не понимаю, чего ты всполошился.
– Не понимаешь – так не лезь, – буркнул брат и, сев за клавиатуру, написал: «Конечно, шутка. Прости, не слишком удачная» – и только после этого повернулся к Егору. – Она хоккей терпеть не может! Сама говорила, какой ужас, когда папа начинает по телевизору эту фигню смотреть. «ЭТУ ФИГНЮ» – так и сказала.
– Сочувствую, – покачал головой Егор, – но зачем же врать? Сказал бы правду. Заодно проверил бы, как она к тебе относится.
– Это ты в своих отношениях за правду воюй. А я как-нибудь и без тебя со своими разберусь! – мрачно сказал Димка и отвернул от брата монитор.
– Ну и пожалуйста.
Намек на Марину оказал свое действие. На душе стало муторно. Все же насколько легче на хоккейном поле, где сразу понятно: вот свои, вот соперники, и нужно быть сильным, решительным и быстрым, чтобы одержать победу. В реале все гораздо сложнее. Несравненно сложнее.
И вправду, что он взялся Димку жизни учить – в своем бы букваре разобраться.
Телефон Марины весь вечер молчал. Егор уже начал привыкать к этому. Такая уж она девушка, но что поделаешь, он к ней все равно привязан…
А на следующий день все личные проблемы на время отступили на задний план. Главным стал бой и победа. Победа, которую они должны одержать ради Макеева, который в них поверил, но, самое главное, ради самих себя!
– Ну что, мужики, покажем им, что у «Медведей» не забалуешь? – Егор выставил вперед руку.
– Покажем! – откликнулся охотно Костров и положил руку на ладонь Егора.
– О чем речь! – усмехнулся Пономарев. – Мы – сила!
И Мишкина рука легла сверху.
– Фигня вопрос! – Кисляк, Бакин и другие ребята тоже подошли и соединили свои руки.
Теперь они стояли рядом, единой стеной, и Егор вдруг подумал, что теперь они и вправду команда!
– Кто мы, медведи или мыши дрожащие? – спросил он.
– Медве-еди! – дружно проревела команда.
– Так загоним их на елку!
– У-у-у-у! – загудели они. – Сделаем их! Мы – банда!
Дружно застучали об пол клюшки. Руки разъединились, но Егор все еще чувствовал тепло дружеских ладоней. Видел бы их сейчас Макеев! Небось даже со своей больной ногой вприсядку от радости пошел!
Эта мысль так развеселила Егора, что он вышел на площадку, широко улыбаясь.
* * *С самого утра я не знал покоя. Беспрестанно, наплевав на распоряжения доктора, ходил по квартире, с тревогой смотрел в окно, хотя, конечно, мог увидеть в него только двор, в котором мальчишки устроили нешуточное сражение в снежки, а вовсе не ледовую арену, где пройдет сегодняшний матч.
Стрелка часов ползла, как сонная муха, и я совершенно извелся, мысленно пытаясь ее подогнать.
Вот, наконец, назначенное время. Сейчас ребята собрались в раздевалке. Интересно, какое у них настроение, ведь от настроя, от веры в победу зависит очень многое… Вот вышли на лед, поприветствовали соперников…
Сейчас, должно быть, прозвучал свисток…
Я, наверное, раз сто брался за телефон, но откладывал его, понимая, что еще слишком рано, не нужно звонить ни Юле, ни ВасГену. Когда что-то определится, они сами мне позвонят. Но сил ждать и маяться неизвестностью уже не было. Скорей бы!
Наконец, звонок. И, сквозь рокот трибун, такой близкий, такой знакомый голос:
– Сережа, ты слышишь, один-один!
И фоном голос диктора:
– С передачи Егора Щукина шайбу забросил Александр Костров, номер девять, команда «Медведи».
Радоваться пока рано, но, мне кажется, лед тронулся!
Так и оказалось. Вторую шайбу добыл Андрей Кисляк, а третью – Антон Антипов, оказавшийся в первой пятерке благодаря изобретательности ребят, сумевших обвести вокруг пальца Романенко. Между прочим, наш спонсор Калинин даже решил, что это был стратегический ход: прятать Антипова до середины матча. Романенко, конечно, лютовал, но что тут поделаешь. Ему оставалось только сделать хорошую мину при плохой игре.
В общем, ребята молодцы. Три-один – чистая победа.
Кажется, кое-кому в турнирной таблице все же придется потесниться…
* * *Отец нервно расхаживал по крыльцу. Несмотря на холод, его куртка была распахнута, снег беспрепятственно сыпался за воротник, оседал на груди.
При виде его коренастой фигуры Семен вжал голову в плечи. Ну не нашлось у него сил сказать отцу, что Романенко не выпустил его на поле. Не нашлось – и все!
Тем временем отец заметил сына и быстрым шагом направился к нему. Ну вот, сейчас начнется…
И началось.
– Смотрю, ты у нас совсем Патрик Руа, – едко сказал отец. – Отлично сидение на скамейке освоил. А я еще корешей привел на тебя, красавчика, посмотреть!..
– Пап, – и почему это перед отцом всегда хочется оправдываться?.. – Пап, это все Романенко. Макеев обещал, что я в рамку встану, но заболел…
– Больше их слушай! Что Макеев, что Романенко – одним миром мазаны! Говорил же я тебе, что к Деду переходить нужно! – хмурился отец.
– Но мы же у «Химика» выиграли!
– Вы?.. – Бакин-старший сердито засопел. – Лично ты, я сам видел, на скамейке весь матч просидел. Эх, выпускают на поле черт знает кого, блатных всяких! И не надо тут «мыкать»! Каждый сам за себя, каждый свой интерес блюдет!
Это было уже слишком.
Отец оказался вопиюще неправ! Семен чувствовал это всем сердцем, как чувствовал единение там, в раздевалке, перед матчем, когда Егор протянул руку, и когда товарищи забрасывали шайбы, и когда пьянящее чувство победы заставило позабыть обо всем. Нельзя быть только за себя! В этом случае никогда не стать командой и не одержать даже одной-единственной победы!
– Знаешь что, папа, лучше помолчи! – резко ответил Семен и отвернулся от отца.
Тот и вправду обескураженно замолчал. Это было что-то новенькое!
* * *А потом пришла Юля. Веселая, румяная с мороза, с бутылкой шампанского.
– За победу! – сказала она, улыбаясь. – Знаешь, я никогда не видела Антона таким счастливым! Они после игры, как дети, в снегу валялись!
Но выпить за победу мы так и не успели.
– Оле! Оле-оле-оле! «Медведи» – чемпион! – раздавалось под окном.
Я выглянул и увидел во дворе их всех. Все до единого ребята пришли, чтобы прокричать о нашей победе. Даже раздолбай Кисляк, даже вечно занятый учебой Димка Щукин.
Они смеялись и махали шарфами под медленно падающим снегом. И это было так красиво, красивее, чем в стеклянном шаре, который был у меня в детстве: стоило его встряхнуть и в нем тоже шел снег, засыпая девочку в красной шапочке…
– Я пойду, поздно уже. – Юля снова улыбнулась, только в ее улыбке была горчинка. Совсем маленькая, едва заметная.
– Не уходи. Как же шампанское? – спросил я, глядя ей в глаза.
– Потом… Как-нибудь потом. Еще не время, не люблю я эти пузырьки…
Ее мягкие губы на миг коснулись моей щеки, и Юля ушла, оставив после себя слабый запах каких-то легких духов.
* * *– Я внизу, выйдешь?
– Уже бегу!
Саша накинул куртку и выбежал из квартиры. Сил дожидаться лифта не было, и он свернул на лестницу, чувствуя в себе столько энергии, что, казалось, мог взлететь.
Яна ждала у подъезда, приоткрыв пассажирскую дверцу машины.
– Прокатимся? – предложила девушка.
– С удовольствием. – Саша опустился на кожаное сиденье, и машина тронулась.
