Кровавый след - Деон Мейер

— Маршрута? Я с самого начала говорил, что на это уйдет время, это процесс… Погоди-ка… ах вы ублюдки!

— Что, простите?

— Сволочи, гады! Это Птичка-Невеличка, да? Вы переговаривались с ним через мою голову! Вот откуда вам известно о маршруте!

— Нет, сэр. — Хендрикс не терял хладнокровия и учтивости. — Просто рыночные силы пришли в движение, нашему покупателю сделали более выгодное предложение, и мы вынуждены…

— Вы меня кидаете, мать вашу!

Хендрикс пытался что-то сказать, но Шабангу своими криками заглушал его:

— Слушай меня внимательно, я возьму камешки, и тогда посмотрим, сколько вы заплатите! Я выясню, каким маршрутом они поедут, и заберу всю партию, так и знайте!

— Прошу вас, сэр, не забывайте, мы говорим по мобильному телефону…

— Пошел ты! — заорал Инкунзи и нажал отбой. Руки у него дрожали от ярости. Он громко ругался десять минут кряду, бил по рулю, злобно косясь на стоящие рядом машины.

Немного успокоившись, Инкунзи позвонил обоим своим заместителям, рассказал им о предательстве мусульман. Потом он связался со своим главным осведомителем в Хараре.

— Мать твою, за что я тебе деньги плачу?

— Что случилось, Инкунзи?

— За что я тебе плачу, гад? Ты сообщил неверный маршрут, и вот что я тебе скажу: если вовремя не узнаешь настоящий, я лично отрежу тебе яйца, понял?

К одиннадцати Инкунзи Шабангу вернулся в свой роскошный дом. Настроение у него немного улучшилось после заверений лейтенантов, осведомителя и других знакомых из Зимбабве: они узнают маршрут, чего бы им это ни стоило.

Его мобильник зазвонил снова.

— Да?

— Братан, меня зовут Лукас Беккер, и ты случайно украл мои деньги. Я не сержусь, братан, но хочу их вернуть.

Лаконичный стиль и медленный, врастяжку, незнакомый голос застал его врасплох, а обращение «братан», выдававшее в звонившем белого африканера, бура, оказалось таким неожиданным, что Шабангу расхохотался.

И Беккер сказал:

— Братан, приятно иметь дело с человеком, который умеет смеяться.

Сотрудница группы наблюдения послала за Квинном вскоре после разговора между Шабангу и Хендриксом, и он прослушал запись на компьютере сотрудницы, попросил переместить запись в общую папку на сервере и расшифровать, а сам пошел доложить в кабинет Масило.

Разговор с Беккером прислали ему позже по электронной почте — с приложением двух аудиофайлов. Оператор написал: «Подумал, что вам понравится. Довольно любопытно».

Квинн стал слушать.

(Шабангу оглушительно хохочет.)

— Братан, приятно иметь дело с человеком, который умеет смеяться.

— Ты кто такой, мать твою?

— Лукас Беккер. Твои ребята вчера угнали мою машину. Я ее брал напрокат, братан, так что ее можешь оставить себе. Но в машине лежали мои деньги. Прошу тебя по-хорошему: верни деньги!

— Деньги? Какие деньги?

— Много денег. В фунтах стерлингов… Наличными.

— Мои ребята? Почему ты говоришь «мои ребята»?

— Один из них сейчас у меня. Говорит, что его зовут Енох Мангопе. У него бельмо на глазу. Он уверяет, что работает на тебя.

— Не знаю такого.

— Братан, сначала он тоже ничего не хотел говорить, но после того, как я привез его к полицейскому участку, у него развязался язык. Мне не кажется, что он врет. Слушай, давай все решим по-хорошему. Верни мои деньги, и все.

— Не знаю ни о каких деньгах.

— Верю тебе, братан, но твои ребята наверняка знают. Деньги лежали у меня в рюкзаке, рюкзак был в багажнике. Рюкзак тоже можешь оставить себе, верни только деньги.

— А то что?

— Нет, давай не будем говорить о том, что «а то».

— Тогда отвали.

— Слушай, братан, с таким подходом ты только неприятности наживешь.

— Неприятности? Ты кто такой, мать твою?

— Лукас Беккер. По-моему, я уже представился.

(Шабангу коротко смеется.)

— Ты, наверное, шутишь.

(Разговор прерывается.)

Первый аудиофайл закончился. Квинн ухмыльнулся и запустил второй.

— Братан, понимаю, что ты сейчас чувствуешь: вдруг тебе звонит незнакомый белый. Поверь мне, я не шучу. Просто хочу решить вопрос цивилизованно. Что скажешь?

(Шабангу недоверчиво смеется.)

— Тебе известно, кто я такой?

— Я тебя не знаю, но твой Одноглазый Енох называет тебя инкоси. Говорит, что связываться с тобой опасно.

— Вот именно. И никакой я тебе не братан…

— Я просто так говорю…

— …а позвонишь еще раз — сам узнаешь, опасно со мной связываться или нет.

— Братан, я верю, что ты опасен, но еще я верю, что ты — человек, способный понять. Мне эти деньги достались тяжелым трудом.

— Мне плевать!

— Слушай, братан, не надо так говорить.

— А то что ты сделаешь? Придешь и изобьешь меня?

— Продолжу просить тебя по-хорошему, братан. До тех пор, пока это не перестанет больше помогать.

(Шабангу смеется.)

— Совсем чокнутый!

— Пока нет…

— Слушай, отцепись от меня. Кстати, передай Еноху, что больше он на меня не работает.

18

Прошлое не слишком заботило Тау Масило. В основном он сосредоточился на будущем. Но оставил след 18 сентября в своей записной книжке. После того как Янина Менц застала его врасплох своим вопросом про Бадьеса, он немного встревожился. Превыше всего Адвокат ценил свою репутацию. Он привык быть в курсе всего, привык обдумывать дело всесторонне, в перспективе, на любой вопрос у него был готов продуманный, взвешенный ответ. Потому-то главным образом Менц и назначила его своим заместителем.

Он понимал, почему история с Бадьесом прошла мимо него. Слишком многое случилось за короткий срок. Но Тау не любил отговорки. Только в середине дня у него появилась возможность тщательно обдумать происшествие. Утром ему пришлось поволноваться. Он прослушал перехваченные разговоры, прочел письма. Внимательно перечитал доклад Отчетной группы, посвященный организованной преступности, просмотрел все соответствующие расшифровки, позволил себе поразмышлять. Своим почти неразборчивым почерком нацарапал ключевые слова на пустых местах пятничного листка в органайзере.

В процессе он все больше верил в свою версию.

Верховному комитету больше известно о внутреннем устройстве «Воронов», чем Президентскому разведывательному агентству.

Террорист Бадьес повел переговоры с Комитетом вовсе не по приказу Птички-Невелички де ла Круса.

Все происходящее, так или иначе, очень важно.

Им придется докопаться до сути.

Янина Менц и Раджив Раджкумар запомнят тот день из-за электронного письма, перехваченного командой Раджа.

Масило сидел в кабинете Менц и информировал ее о разговоре между Шабангу и Хендриксом. Индус, громко пыхтя, ворвался к ним с листком бумаги в руке:

— Вы не поверите, вы просто не поверите…

Сначала его вторжение вызвало у Менц досаду.

— Что такое, Радж?

— Один из их корреспондентов совершил ошибку. Забыл зашифровать письмо!

— Ты шутишь, — сказал Масило.

— Вы только посмотрите! — Раджкумар положил листок на стол, прихлопнул его ладонью. — Ответ на письмо от Верховного комитета. Оно было закодировано по всем правилам… Видимо, у получателя мозги расплавились…

Менц медленно прочитала текст очень короткого послания и вскинула взгляд на стоящего перед ней взволнованного заместителя.

— Что означает эта дата?

— Двадцать третье шавваля 1430 года по мусульманскому календарю — двенадцатое октября 2009 года! — Как будто она сама не способна была догадаться, он добавил: — То есть меньше чем через месяц.

— Знаю, Радж. Но что это значит?

— Тогда-то все и произойдет.

— Что именно?

— Ну, сделка. По передаче оружия.

— Если верить Измаилу Мохаммеду, они ждут груз в сентябре.

— Может, они поменяли планы… Черт! По-вашему, на тот день они запланировали теракт?

— Нам лучше это выяснить заранее, тебе не кажется?

19 сентября 2009 г., суббота

Адвокат Тау Масило с девяти утра сидел в своем кабинете; было по-субботнему тихо. На работе только руководство.

Сначала он прочел отчет Рейнхардта Ронна, их намибийского сотрудника. Ничего нового. Он забеспокоился.

Потом перечел свои вчерашние заметки о «Неугомонных воронах». Как и вчера, ему стало не по себе.

Посмотрел на отчет Раджкумара. Двадцать третье шавваля. Двенадцатое октября 2009 года.