Воздушная деревня - Верн Жюль Габриэль

Время, ветер, удары молний подкашивают деревья, немало их валялось и на заболоченной местности, иные уже сильно подгнили. Но росло там еще довольно много пород, выделявших устойчивые против гниения смолистые вещества. Накануне Кхами уже подобрал в этих местах несколько обломков, пригодных для строительства плота. Он поделился своими соображениями с Джоном Кортом, и тот охотно вызвался его сопровождать.

Они бросили последний взгляд на речку, все казалось спокойным вокруг, ничего подозрительного не привлекло внимания ни на берегах, ни на болоте. И друзья отправились в путь. Не прошли они еще и сотни шагов, как наткнулись на груду плавающих стволов. Главная сложность заключалась в том, чтобы подтянуть их к берегу. Если ствол оказывался слишком тяжелым для двоих, его оставляли на месте до прихода охотников.

Джон Корт и Кхами полагали, что охота проходит успешно. Выстрел недавно прозвучал, и, зная мастерство француза, можно было не сомневаться, что он попал в цель. Безусловно, искусство стрелка в соединении с достаточным количеством боеприпасов обеспечит их необходимой едой на все четыреста километров пути до Убанги, а то еще и на более долгую дистанцию.

Кхами и Джон Корт спокойно отбирали лучшие бревна для плота, как вдруг их внимание привлекли крики, доносившиеся с той стороны, куда направились Макс Губер с Ллангой.

— Это голос Макса! — встревожился Джон Корт.

— Да, это он… — прислушался Кхами. — Но я еще различаю голосок Лланги…

Действительно, к мужскому голосу примешивался пронзительный мальчишеский дискант.[124]

— Они в опасности! — воскликнул Джон Корт.

Не теряя времени, оба припустили к берегу и вскоре, преодолев заболоченный участок, достигли небольшого возвышения, под которым скрывался их грот. С этого места, всматриваясь в нижнее течение реки, они увидели Макса Губера и маленького туземца, стоящих на берегу. Никаких животных поблизости, никого чужого. Впрочем, жесты Макса Губера и Лланги говорили только об одном — они приглашали приблизиться к ним, но вовсе не поднимали тревогу.

Спустившись с холмика, Кхами и Джон Корт быстро пробежали отделявшие их от друзей триста — четыреста метров. Не успели они отдышаться, как француз с торжеством крикнул:

— Вам не нужно строить плот, Кхами!

— Это почему же? — удивился проводник.

— А вот уже есть готовый… правда, в плохом состоянии, но если его подлатать… Материал еще вполне пригодный!

Они подошли к маленькой бухточке, где находилось нечто вроде платформы из брусьев и досок, которая удерживалась полусгнившей веревкой, намотанной на колышек на берегу.

— Настоящий плот! — Джон Корт не скрывал бурной радости.

— Да это и в самом деле плот! — подтвердил проводник.

Трудно было представить какое-то иное предназначение этих брусьев и досок.

"Неужели туземцы спускались по реке до этого места?.." — ломал себе голову Кхами.

Словно откликаясь на его мысли, Джон Корт размышлял вслух:

Туземцы это или белые путешественники, мы не знаем… Однако если большой лес Убанги кто-нибудь посещал, то об этом знали бы в Конго или в Камеруне…

— Это не важно, — заявил Макс Губер. — Самый главный вопрос — можем ли мы использовать плот или то, что от него осталось?..

— Ну, конечно, можем!

Проводник направился было к реке, когда его вдруг остановил крик Лланги.

Отошедший недалеко вниз по течению мальчик возвращался бегом, размахивая каким-то предметом, зажатым в руке.

Мгновение спустя он вручил Джону Корту свою находку. Это был железный висячий замок, весь изъеденный ржавчиной. Ключ потерялся, да и механизм вряд ли сохранился в исправности.

— Теперь ясно, что мы имеем дело не с кочевыми племенами, конголезскими или другими, ведь им неведомы тайны современного слесарного дела, — сделал вывод Макс Губер. — Это могут быть только белые, которые доплыли до излучины на плоту…

— И которые, уйдя отсюда, никогда уже не вернутся, — добавил Джон Корт.

Он логично оценил ситуацию. Степень окисления замка и обветшания плота указывали на то, что уже несколько лет миновало с той поры, когда первый был потерян, а второй покинут на берегу реки. Два непреложных вывода следовали из этого бесспорного факта. И когда Джон Корт изложил их, Макс Губер и Кхами согласились с ним.

Первое. Исследователи или путешественники нетуземного происхождения достигли этой поляны, сев на плот либо перед опушкой Великого леса, либо миновав ее.

Второе. Эти исследователи или путешественники по тем или иным причинам оставили плот, чтобы заняться изучением лесного массива, расположенного на правом берегу реки.

В любом случае никто из них не вернулся. Ни Макс Губер, ни Джон Корт за все время проживания в Конго не могли припомнить, чтобы заходила речь об экспедиции такого рода.

Если все это и не выглядело как необычайное, экстраординарное происшествие, то, по крайней мере, как неожиданное, и Макс Губер вынужден был с горечью отказаться от пальмы первенства: не ему принадлежала честь первого посещения Великого леса, который он ошибочно считал непроходимым.

Тем временем, вполне безразличный к вопросу о приоритете, Кхами внимательно изучал составные части плота. Одни брусья и доски находились в приличном состоянии, другие больше пострадали от непогоды, три или четыре следовало заменить. Но уже очевидно было, что потребность в сооружении нового плота отпадает, поскольку можно обойтись небольшой починкой. Проводник и его компаньоны, в равной степени довольные и озадаченные, имели в своем распоряжении плавающее средство передвижения, которое позволит им добраться до слияния рек.

Пока Кхами проводил свой осмотр, двое друзей обменивались мыслями по поводу случившегося.

— Ошибки быть не может, — повторил Джон Корт, — белые уже побывали в верховьях этой реки, именно белые, это не подлежит сомнению… Чтобы такой плот, сооруженный из крупных брусьев, был делом рук туземцев, еще можно допустить… Но вот висячий замок…

— Замок-разоблачитель… Не считая других предметов, которые, по всей вероятности, мы еще найдем…

— Еще найдем?.. Макс, вы о чем?..

— А о том, Джон, что мы наверняка напали на остатки лагеря, хотя в этом месте следов и не видно, потому что нельзя признать за таковой грот, где мы провели ночь. Мне не кажется, что его уже использовали для стоянки, но я не сомневаюсь, что мы не единственные, кто искал здесь убежище…

— Это очевидно, мой дорогой Макс. Пойдем к излучине…

— Да-да, правильно, Джон, ведь там кончается поляна, и я не удивлюсь, если немного дальше…

— Эй, Кхами! — позвал Джон Корт.

Проводник присоединился к обоим друзьям.

— Ну, как там плот? — поинтересовался Джон Корт.

— Мы починим его без труда… Я принесу нужные материалы.

— Прежде чем приступать к работе, давайте спустимся вдоль реки, — предложил Макс Губер. — Кто знает, не попадутся ли нам какие-нибудь предметы, домашняя утварь с фабричной маркой, которая укажет на их происхождение?.. И неплохо бы пополнить наш скудный кухонный инвентарь… Одна фляга, но нет ни чашки, ни чайника…

— А не питаете ли вы тайную надежду, мой милый Макс, обнаружить сервированный стол с яствами для гостей?..

— Я не питаю никаких надежд, мой дорогой Джон, но перед нами таинственный, непонятный факт. Попытаемся же найти ему правдоподобное объяснение!

— Будь по-вашему, Макс! А вы, Кхами, не возражаете против небольшой прогулки?..

— При условии, что мы не пойдем дальше излучины. Ведь у нас теперь свой транспорт, и надо меньше тратить силы на бесполезные походы…

— Согласен, Кхами! — улыбнулся Джон Корт. — Когда течение понесет наш плот, мы изучим на досуге оба берега — может, и отыщем где-нибудь следы стоянки… А пока пройдемся пешком…

Трое мужчин с верным Ллангой двинулись по берегу, точнее, по узкой полоске земли между рекой и болотом, образовавшей естественный мол.[125] Они внимательно смотрели под ноги и по сторонам, надеясь увидеть хоть малейший признак человеческого присутствия, хоть какую-нибудь вещицу, забытую или брошенную на землю.