Гражданская война в Греции 1946-1949 - Георгиус Димитриос Кирьякидис

ответить на вопрос о том, были ли созданы такие предпосылки, необходимо обратиться к материалам состоявшихся в 1945 г. двух пленумов ЦК КПГ.

Первый послевоенный пленум ЦК КПГ собрался сразу же после подписания Варкизского соглашения — 5—10 апреля 1945 г. в Афинах. Он рассмотрел вопросы о деятельности партии после январского пленума 1944 г. и новых задачах, об изменениях в ее организационной политике в соответствии с требованиями момента, о созыве VII съезда КПГ и об избрании политбюро ЦК.

В своих решениях пленум назвал важнейшей ошибкой правого характера Ливанское соглашение, как не соответствовавшее соотношению сил и, следовательно, не способствовавшее осуществлению национального единства и демократическому развитию страны. «Казертское соглашение, — отмечалось далее, — как продолжение Ливанского было также ошибкой правого характера». Что же касается «ошибок левого характера», то в решении заявлялось, что они заключались в «неправильной оценке намерений и роли английского правительства г. Черчилля, в недооценке сил реакции как внутри страны, так и да границей, в переоценке наших возможностей и особенно в отсутствии должной гибкой политики».

Будучи несколько неопределенными, эти выводы не выявили в полной мере сущность допущенных ошибок. В то же время они отразили господствовавшее на пленуме непонимание целей английского вмешательства, преувеличение его влияния и сил внутренней реакции Греции как в период оккупации, так и непосредственно после освобождения страны и преуменьшение сил и возможностей ЭАМ.

Даже критика Варкизского соглашения, явившегося концентрированным выражением всех ошибок руководства движением Сопротивления, ограничилась лишь замечанием о том, что его можно было заключить на более выгодных условиях. В то же время это соглашение, открыто попираемое реакционным правительством, объявлялось важной политической основой в борьбе против фашизма и за нормальное демократическое развитие страны.

В итоге пленум ЦК КПГ в принятом им решении пришел к выводу, что «политическая линия и тактика партии были правильными». Главной причиной прихода реакции к власти было признано иностранное вмешательство, однако при этом в решении не нашел отражения факт явной капитуляции ЭАМ на переговорах в Варкизе.

Хотя тем самым пленум не раскрыл основной причины поражения, тем не менее критикой Ливанского, Казертского и в некоторой части Варкизского соглашения он положил начало ее выявлению, без чего нельзя было разработать программу дальнейших действий.

Важную роль в этом деле, несомненно, сыграло отрицательное отношение многих членов партии к этим соглашениям, наложившее отпечаток на позицию отдельных участников пленума. Некоторые из них, в частности, считали недостаточными выводы пленума ЦК КПГ о характере основной стратегической задачи партии, которая была определена как борьба за искоренение фашизма и монархии, за возрождение демократии.

Действительно, именно этими целями руководствовался в своих решениях пленум при анализе структуры послевоенного греческого общества и определении на этой основе характера предстоящей революционной борьбы. Намеченная линия не выходила за рамки задач буржуазной демократии, игнорируя в то же время важнейший фактор в жизни страны — полное подчинение Греции английскому империализму. Если в период оккупации КПГ объединила в ЭАМ широкие массы вокруг лозунга освобождения страны от иностранных захватчиков и создания временного правительства, обеспечивающего суверенные права греческого народа, то теперь она не выдвинула четкой программы действий, диктовавшейся подлинными задачами борьбы против внутренней и внешней реакции, за установление власти прогрессивных сил.

Проблема взятия власти вообще не нашла отражения в решениях пленума, что показывало недооценку этого важнейшего, основного вопроса революционной борьбы. Между тем каждый упущенный день шел на пользу врагу, спешно восстанавливавшему свои силы и укреплявшему собственную государственную машину.

Хотя пленум ЦК КПГ не решил многих важных задач, сам факт его созыва и намеченные им мероприятия показывали способность партии успешно совершить отступательный маневр и, постепенно собравшись с силами, перейти к активным действиям. Характер же последних предопределяла последовавшая 24 апреля 1945 г. реорганизация ЭАМ. Сохранив прежнее название, он стал теперь политическим блоком партий, что означало коренное изменение содержания его деятельности по сравнению с периодом войны. Если тогда ЭАМ возглавлял вооруженную борьбу движения Сопротивления против ипоземных захватчиков, то теперь он ставил своей задачей достижение политического решения судеб Греции.

Между тем в стране нарастал разгул реакции. С приходом к власти правительства Вулгариса еще больше усилился «белый террор, который в некоторых случаях превзошел террор периода фашистской диктатуры Метаксаса и вражеской оккупации». Это было открытое выступление реакции против греческого народа при попустительстве английского правительства, «являвшегося гарантом Варкизского соглашения».

Массовые аресты, избиения, убийства демократов и поджоги помещений ЭАМ и типографий левых газет стали повседневным явлением. По данным ЭАМ, «только за одну неделю (с 3 по 10 июня) было совершено 42 политических убийства и 382 избиения демократических граждан, 443 ареста, 17 налетов на учреждения ЭАМ и 19 облав. 35 человек было ранено и 13 «исчезло». Примерно такие же данные опубликованы и за предыдущую неделю».

Положение настолько обострилось, что репрессии обрушились и на ряд буржуазных республиканских партий. Это вынудило их руководителей Софулиса, Кафандариса, Пластираса, Милонаса, Меркуриса, Рендиса и других посетить 3 июня премьер-министра и заявить ему энергичный протест против господствующего в стране террора. Они подчеркнули, что при существующих условиях невозможны свободные выборы, и потребовали, чтобы полиция, жандармерия и национальная гвардия «перестали быть вооруженными силами одной политической группы (монархистов) и превратились бы в национальные силы».

Действительно, к тому времени кадровые офицеры — участники движения Сопротивления были полностью отстранены от службы в армии или брошены в тюрьмы[16], а «1319 фашистских офицеров, присягавших Гитлеру и активно сотрудничавших с немцами, не только сохранили свои посты, но и получили продвижение по службе». Представление о последних дает такая, например, фигура, как генерал-майор Папафанасопулос. Будучи немецким гауляйтером на о. Эвбея, он, по свидетельству буржуазной газеты «Элефтерия», только за период с января по июнь 1944 г. казнил 64 патриота и отправил в концлагеря 780 мужчин и 150 женщин, многие из которых не дожили до освобождения.

Легко представить себе, что так действовал этот генерал и на службе у реакционного правительства Вулгариса. Подобным же образом бесчинствовали и остальные квислинговцы, которые, выслуживаясь перед монархистами, терроризировали не только сторонников ЭАМ, но и центристские организации.

Поэтому не удивительно, что делегация республиканских лидеров требовала от Вулгариса «распустить тайные монархические организации, удалить их членов с высших постов в армии, поставить вне закона и уничтожить террористические банды». Дело дошло до того, что даже некоторые министры правительства Вулгариса заявили, что «в случае, если не будут приняты эффективные меры против монархического террора, они снимут с себя ответственность за политику правительства».

Но и это не изменило положения. Ибо правительство Вулгариса в своей политике жестокого подавления демократических сил опиралось именно на предателей и коллаборационистов, сотрудничавших с оккупантами.