Совесть негодяев - Чингиз Абдуллаев

— Напрасно вы ему так доверяли, — банкир начал обретать свое привычное состояние духа, — вы же видите, чем он кончил.

— Похоже, я действительно напрасно приехал в Узбекистан.

Банкир сделал сочувственное лицо.

— Жаль, что ничем не могу вам помочь, — он взглянул на часы, — всего вам хорошего, — внезапно добавил он, вставая со своего кресла и протягивая руку. Теперь он явно торопился.

Придется немного пощекотать ему нервы, подумал Дронго и, протягивая в ответ руку, спросил:

— Вы не знаете, как проехать в прокуратуру города?

— Зачем вам прокуратура? — уже чисто машинально спросил Будагов.

— Мне нужно встретиться с прокурором города Камаловым. Некоторые документы касались и его.

Вот теперь Будагов испугался. Он явно смутился. Уже подготовленный сценарий теперь явно не годился. Дронго повернулся и, ни слова не говоря, пошел к дверям.

— Подождите, — несколько громко позвал Будагов. «Кажется, он знает, кто я такой. И вопрос насчет Камалова разрушил его идеальный план, — подумал Дронго, — я правильно нанес удар. Он явно нервничает».

— При чем тут Камалов? — спросил банкир.

— Некоторые документы позволяют говорить о причастности вашего прокурора к делам Караухина. Камалов ведь раньше был вашим юрисконсультом? — невинным голосом уточнил Дронго.

— Он ушел от нас в прокуратуру. Вы говорите какими-то намеками, — Будагов явно нервничал, — сядьте, пожалуйста, и объясните мне при чем тут Камалов?

— Это я могу сообщить только ему, — достаточно деликатно ответил Дронго.

Банкир неслышно вздохнул. Пробормотал какое-то проклятие. Вышел из-за стола. Кажется, он усиленно размышлял.

— Подождите меня, я сейчас вернусь, — сказал он и быстро вышел в заднюю дверь.

«Кажется, там сидит его советчик. Или стоит телефон, по которому он советуется с кем-то, — понял Дронго. — Сначала он решил не иметь со мной никаких дел и более того, даже хотел избавиться от меня как можно быстрее. А как только услышал фамилию Камалова, сразу изменил свое мнение. Он достаточно серьезно опасается за кресло своего крестника. Почему? Ведь прокурор города ведет бескомпромиссную борьбу со всякими нарушителями. Почему он боится? Или прокурор ведет борьбу не вообще, а за интересы какой-то определенной группы? Это больше похоже на истину. То, что документов здесь нет, — это очевидно. Достаточно посмотреть на кислую физиономию Будагова, чтобы понять, что ему нельзя доверять даже ста рублей. Этот человек способен продать родную мать, если это принесет ему прибыль. Караухин не мог доверить ему документов, это совершенно определенно. Но зачем тогда Чешихин приезжал сюда именно в день похорон? Что ему было нужно здесь? К чему такая спешка?»

И наконец самое главное — что делать самому Дронго? Непонятно, каким образом, но банкиру стало известно, кто именно приехал к нему. Он вообще ничем не интересовался, кроме Камалова, а это очень плохой знак. На улице Дронго вполне могут ждать очень любезные господа, готовые отправить незваного гостя следом за Караухиным.

В соседней комнате Будагов нервно говорил блондину:

— Он знает про Камалова. Нужно выяснить, что именно знает. И что знают люди, пославшие его сюда.

— Он блефует, — возразил блондин, — он явно блефует. Просто по вашему напряженному виду понял, что вы знаете о нем больше, чем ему хотелось бы, И он начал блефовать. Пусть он уходит. На улице его уже ждут. Я уже вызвал наших людей.

— А если после него сюда приедет другой? — нервно спросил Будагов. — Вы знаете, сколько сил и денег мы потратили, чтобы посадить в это кресло Камалова. Будет грандиозный скандал, и мне придется вообще уехать из страны. Вы этого хотите?

— Хорошо, — нервно сказал блондин, — звоните вашему прокурору, пусть срочно приедет сюда. И побыстрее. Этот Дронго может выкинуть, что угодно. Он самый опасный человек, которого я когда-либо встречал в своей жизни. Если он сегодня уйдет живым, можете считать всю операцию проваленной.

Вместо ответа банкир набрал номер.

— Его прямой телефон не отвечает, — нервно сказал Будагов.

— Позвоните его секретарю, — предложил блондин, — и быстрее. Нельзя давать столько времени на размышление вашему гостю. Он может все понять и придумать какой-нибудь дьявольский ответный удар.

Банкир набрал другой номер.

— Соедините с Камаловым. Это говорит Иса Будагов. На каком совещании? Спасибо.

— Камалов поехал на коллегию Министерства внутренних дел. Они проводят свою коллегию в связи со смертью Рахимова. Вы подняли такой скандал в Ташкенте, — проворчал Будагов. — Ну кому нужно было убивать этого мерзавца Рахимова?

— Он держал под своим контролем Алайский рынок. Да и вообще весь центр города, — напомнил блондин, — нам нужно было что-то сделать.

— В любом случае надо было искать более цивилизованные нормы решения наших проблем, — зло ответил Будагов, — иногда я так жалею, что связался с вами.

— Может, вы еще и хотите выйти из игры? — спросил блондин.

— Не говорите глупостей. Что мне делать с нашим гостем?

— Отпустить его, чтобы он ушел. Иначе мы ничего не добьемся. Мои люди ждут его прямо на улице.

— Хорошо, — принял решение банкир, — видимо, у нас просто нет другого выхода. Только это в последний раз. Мне не нравятся ваши методы решения проблем. Да и нашим друзьям они тоже очень не нравятся. Мне было поручено официально передать вам наши большие претензии. Вы привлекаете к себе слишком много внимания.

— И приносим много денег, — напомнил блондин. Банкир ничего не сказал, открыл дверь, входя в свой кабинет. И вдруг громко закричал:

— Его здесь нет! Он ушел, он сбежал!

ГЛАВА 10

Труп Анисова был обнаружен на даче его любовницы Марины Казанцевой. Сама молодая женщина отлучилась с дачи, выехав вместе с водителем в город за покупками. При Анисове неотлучно находился еще один телохранитель. После долгих поисков его тело было найдено в кустах. Охранника убрали ударом ножа, очевидно, чтобы не привлекать внимания выстрелами жильцов соседних дач, многие из которых имели собственную охрану.

Сам глава компании «Делос» был застрелен тремя выстрелами в упор в тот момент, когда он, видимо, пытался бежать через окно. Эксперты — патологоанатом и баллист уже работали над трупом банкира, когда, наконец, прибыл кинолог с собакой и попытался взять след. Увидев собаку, Пахомов равнодушно отвернулся. Он не помнил случая, когда таким образом удавалось задержать преступника. Но «комплекс Джульбарса» сидел во всех офицерах милиции, по-прежнему считавших, что с помощью собаки и обыкновенных стукачей можно раскрыть любое дело.

Пахомов приехал на дачу вместе с Комаровым И Чижовым. Соболев уже был здесь. Его, казалось, ничего не могло вывести из себя. Спокойным и скучным голосом он рассказал, как был обнаружен труп вернувшейся молодой женщиной, как вызывали милицию, как нашли второй труп в кустах, в ста метрах от дома.

— Уже второй свидетель, — в сердцах сказал Пахомов, — совсем не умеем работать.

Не дожидаясь окончания обычных следственных действий, он вышел из дома.

— Протокол осмотра места происшествия пришлете ко мне, — строго приказал он Чижову. Поняв, что шеф сегодня не в настроении, тот ничего не сказал, только кивнул головой.

Пахомов вышел в сад и попросил у Комарова сигареты.

— Ты ведь бросил, — напомнил ему Комаров.

— Давай, давай, не жмись, — протянул руку Павел Алексеевич, — интересно, как они могли узнать, что мы его ищем.

— Может, через Никитина? — предположил Комаров.

— Через кого угодно может быть, — разозлился Пахомов, — у нас не прокуратура, а проходной двор.

Он взял сигарету и начал судорожно мять её в руках, не решаясь закурить.

— Я буду в той беседке, — показал Соболеву Пахомов, — приведи туда Марину Казанцеву. Я с ней поговорю. И внимательнее, внимательнее все осмотрите. Может, хоть какие следы найдем. Пойдем, Валя, — предложил он Комарову, — столько лет в прокуратуре работаю, а покойников смотреть не люблю. Это не для меня.

В беседку предусмотрительный Соболев приказал отнести несколько бутылок минеральной воды для начальства и попросил хозяйку дачи пройти туда для беседы со следователями. Казанцева послушно согласилась. Ей шел двадцать пятый год, и она была по-настоящему красивой женщиной, высокой, стройной, с великолепным бюстом и роскошными каштановыми волосами, словно только что сошедшая с подиума манекенщица мирового класса. На ней было строгое темное платье и небольшой белый жакетик. Первое потрясение у молодой женщины уже прошло, и она наверняка теперь не без удовольствия думала, что все оставшееся на даче имущество записано на её имя и будет принадлежать ей всегда, уже без оказания различных услуг своему грозному любовнику.