Изгои пустоты - Артем Тихомиров

Фаннур лежит в неудобной позе на холодном полу, ему видны только чужие ноги в сапогах. Сознание уплывает, но еще какое-то время бесстрастно, словно записывающее устройство, фиксирует разговоры чужаков.

Через двадцать минут челнок хомидов стыкуется с находящимся на орбите крейсером, но этого Фаннур уже не видит.

Он выбирается из серо-черного сна гораздо позже и первым делом ощущает странный запах. Запах незнакомого места и неизвестных существ.

– …и он инвалид. Урод.

– Делайте с ним что хотите. Я думал дать ему шанс.

Второй голос принадлежит высокому хомиду, первый – журчащий и властный – казался Фаннуру каким-то неестественным. Мальчик открывает глаза, но он так слаб, что даже это усилие кажется ему чрезмерным. Горбун вновь смыкает веки.

– Мы хотим получить и за него тоже! – Голос высокого хомида требует.

– Ладно. Ты прав, Ок-аа, в этом человеческом детеныше силен дух. Его не так-то просто сломить. Но может… удастся направить его ненависть урода в нужном направлении…

Хомид не унимается.

– Направляй, Глеш, но сначала заплати. Нам пора сваливать – еще две системы надо прошерстить.

– Почему хомиды так нетерпеливы? – журчит странный, пугающий голос.

– Время – деньги, папаша. Никогда не слышал? – бросает высокий.

Здесь Фаннур отмечает, что хомид будто бы злится.

– Бизнес есть бизнес, Ок-аа. Да. Вот ваши деньги.

Маленький горбун не видит, как в комнату вкатывается толкающий тележку с золотыми слитками робот и как двое хомидов забирают гонорар.

– Не хотите их мать?

– Нет. Взрослые нам ни к чему.

Фаннур открывает глаза, видя перед собой высокую тень. Казалось, она уходит высоко под потолок и касается его. Существо в длинных одеждах просто невероятно, от него исходит аура могущества и осознания собственной значимости.

Гриф впервые видит дэррна, создание, которое будет контролировать его жизнь и учить быть «призраком».

Архонт Глеш склоняется над мальчиком и с таким же интересом рассматривает его уродство.

– Ненависть струится по этим жилам. Она горяча. Раньше он подавлял свою злость, потому что ему говорили, что это нехорошо, но я дам ему возможность пользоваться ею. А потом посажу на цепь. Шаари должен быть покорным.

Протянув руку, Глеш касается указательным пальцем щеки Фаннура, и тот содрогается от омерзения. Им, шестилетним ребенком, владеет в тот миг одно лишь чувство: стремление убивать.

– Хорошо, – смеется, растянув рот-щель, Архонт Глеш.

– Ладно. Занимайтесь вашими делами, папаша, а мне пора. Скоро ждите новую партию.

У двери хомид делает остановку и бросает взгляд на мальчика. Не сказав ни слова, работорговец в конце концов покидает комнату, и дверь за ним закрывается.

Фаннур ощущает холод – тот, что будет преследовать его все будущие годы, – и никому нет дела до его страданий. Он вспоминает лицо Мии, но все перебивает ее крик. Девочка видела, как застрелили отца.

«Мама!»

Гриф сжимает кулаки с единственным желанием – убить это страшное существо в длинной одежде.

Но он слаб, он уродлив, он немощен.

В комнату входят еще несколько дэррнов. Одеяния на них гораздо светлее, чем у Архонта Глеша, гуманоидов сопровождают роботы. В их задачу входит распределить детей по капсулам и отвезти в лабораторию.

Фаннура поднимают и кладут на ослепительно-белую простынь, которая пахнет дезинфектантом.

– Готовьте детенышей к Трансформации, – распоряжается Глеш. – А этим уродцем я займусь сам.

Фаннур поворачивает голову и только сейчас замечает, как много в комнате детей. Не меньше двух дюжин, и все они спят под воздействием транквилизаторов. Дэррны с помощью роботов помещают их в капсулы, после чего немедленно увозят. Некоторые «детеныши» младше Фаннура и Мии, едва ли не младенцы. На одежде, в которой их выдернули из дома работорговцы, видны пятна крови.

…Дальнейшие воспоминания затеняет боль. Время словно исчезает, растягиваясь до бесконечности и знакомя ребенка со всеми обличиями страданий, какие только можно вообразить. Через боль ему прививали покорность, с первой минуты, как Глеш запустил механизм его превращения. Фаннура разобрали и собрали заново, словно какой-то механизм, и ни на минуту не давали ему забыться настолько, чтобы сохранить спасительную для рассудка дистанцию.

– Подчинись или умрешь!

Это была первая заповедь, которую он узнал, живя в Цитадели.

Позвоночник его перебрали и соединили вновь, придав ему форму, предусмотренную природой. Сломали ноги, реконструировали, заменили непригодные суставы и связки. Модернизировали скелет по стандартам, принятым в проекте для будущих шаари. Он стал тверже алмаза. Насытили мышцы синтетикой на основе реплицирующихся наноботов, в задачу которых входила ускоренная регенерация тканей.

Он прошел Трансформацию, сорвав от крика голосовые связки, но это были пустяки: их быстро заменили новыми. Главное – он, вчерашний уродец, горбун, получил шанс стать чем-то большим, чем просто человеком.

Глеш любил рассуждать о счастливой судьбе шаари, избранных, осознающих свое великое предназначение. Архонт не кривил душой. Он дал им всем возможность превратиться в совершенных воинов и слуг, приносящих хозяевам доход. Он дал им цель, смысл, Учение Хэтар. Избавил от сомнений в том, что это правильно…

…Фаннур теперь видел все – в памяти не осталось потаенных уголков, где могли бы храниться секреты. Годы, пролетевшие с момента нападения работорговцев на его дом, уложились в несколько минут. Грифу понадобилась вся выдержка, чтобы не дать своему разуму расколоться под тяжестью этого безумия.

Потрясенный и измотанный до предела, Фаннур повалился с кровати на каменный пол своей кельи. Рвотные позывы следовали один за другим, но шаари постился уже два дня, поэтому все они прошли всухую.

Через несколько минут Гриф понял, что наконец миновал пик кризиса. Осторожно проводя дыхательные упражнения, шаари нормализировал сердцебиение. Мышцы расслабились, желудок успокоился, оставив чувство безграничной пустоты внутри.

Лежа на полу, Фаннур заснул через несколько минут. Его страх не оправдался – снов он не видел.

Глава 4

Центральный кластер. Сектор Форлис.

Шеркал. Вылет на Пакс Тинак

Стартовали так быстро, как только смогли. Жанне требовалось уладить некоторые формальности – и она сделала это с изяществом профессионала.

Наемник просто обязан держать в загашнике план отхода, желательно несколько. У Саболы была возможность все организовать и раньше, теперь оставалось нажать нужные кнопки.

Пока Ален ждал ее в номере, наемница успела побывать в полудюжине мест, отправить несколько сообщений и заскочить в центральный офис Службы Охраны. Там, разумеется, все знали. Начальство было жутко разочаровано провалом операции, но вынесло удар стойко. Во всяком случае, заметила потом Жанна, побледнело не до обморока.

Не отпустить ее никто просто не имел права, учитывая, что ее нахождение на Авае не сулило Саболе ничего хорошего. Хибранийке даже выдали причитающиеся комиссионные, все, что СО задолжала.

За несколько минут до возвращения наемницы Ален получил сообщение от Эзви Шахта. Старый котяра проявил свойственную ему пронырливость и не поленился установить дальнюю связь.

К сожалению, его новости не обнадеживали. Эзви сообщал, что подключил все свои наиболее важные каналы, надавил тут, подмазал там, всколыхнул глубокую агентуру, но ничего накопать на Ламаса Тиброна не сумел.

Ален встретил эту новость спокойно, думая, что определенно сглупил. Он метил не туда и поэтому промазал. Гораздо полезнее было бы разведать насчет лакишей. Эти скользкие типы под стать дэррнам: скрытные, живут в изоляции, богатые, себе на уме. Зная их слабые места, можно заполучить некоторые козыри на случай форс-мажора.

Наемник несколько раз прослушал голосовое сообщение Шахта. Дженар не скрывал собственного разочарования – в конце концов, неудача била по его престижу. Но еще сильнее Эзви хотел знать, что затеял Ален. Шаари не давали мохнатому покоя.

Жанна вошла в номер, застав наемника дремлющим в кресле.

– Идем.

Вопрос с кораблем не был решен окончательно.

– Полетим в «Пепельном эльфе». Или ты против? Свой «Скаут» я продала два года назад. Дали хорошие деньги.

Ален был готов выступать. Хороший вольный охотник всегда легок на подъем.

– Ты одержима, – заметил он, когда Жанна сдала ключи от номера роботу-консьержу. Тот издал почти человеческий разочарованный возглас. Клиент есть клиент, к тому же регулярно вносящий плату. Даже железка понимает, что значит убыток.

– Деньги, – сказал наемник.

– Да. Нужно много денег, – бросила через плечо Сабола.