Альтеpнатива веpшины Ключ - Юрий Визбор

- Нет, капитан, - ответил Саша, - представить этого нельзя.

- А ты что решил, Руслан? - спросила Лида.

- А что Руслан может решить?! - воскликнул Руслан. - Куда я Сашку оставлю?

Володя включил приемопередатчик.

- База-Ключ; я Ключ, как слышно, прием.

Спартак ответил сразу.

- Передай вниз, что завтра мы спускаемся. Вертолет нам нужен будет к шестнадцати часам.

- Понял, - грустно сказал Спартак. - Капитан, а вы "зеркало" прошли?

- К сожалению, прошли, - ответил Володя. - У вас все?

Было слышно, как Марат схватил микрофон.

- Капитан! - крикнул он высоко и вызывающе. - А как же твоя мечта?

Володя немного помедлил с ответом.

- Мечта всегда прекрасна, курсант, - сказал он. - Даже если она не достигнута. Главное, наверное, ее просто иметь. Не расстраивайся, курсант. Мы еще вернемся. У меня все, конец связи.

В палатке стало тихо.

- Чай, - сказала Лида.

- Володя, - сказал Саша, - ты считаешь, что мы с тобой расстались?

Володя не сразу ответил. Взял алюминиевую кружку с чаем, подул.

- Там, в компрессорной, - наконец сказал он, - живет дядя Митя, одинокий и одноногий старик. Когда в первый раз наш камень пошатнулся, он бежал на своем протезе быстрее всех. Я его, Саш, не брошу.

- Ты не ответил на мой вопрос, - сказал Саша.

- Ответил, - сказал Володя. - Лида! - добавил он. Дай-ка сюда снотворное.

Лида удивилась, но отдала Володе таблетки. Капитан приподнялся и выбросил таблетки из палатки.

- Что такое? - возмутилась Лида.

- Я хочу, - медленно сказал Володя, - чтобы каждый из нас пережил эту ночь без вмешательства химикатов. Желательно с вмешательством совести. Спокойной ночи. - И погасил свечу.

Перед рассветом Саша вдруг проснулся, вылез из палатки. На востоке тянулась тонкая, серая, светлая полоса. В этом раннем свете можно было разглядеть внизу ровное стоячее море облаков, откуда, как океанические острова, выглядывали кривые пирамиды черно-белых вершин.

Рядом с палаткой тлел красный огонек. Кто-то курил. Саша подошел - курил Володя.

- Ты чего? - спросил Саша.

- Сорвался, - печально ответил Володя. - Три месяца не курил. А тут еще и сна нет. Когда на флоте служил, помню, всем кубриком смеялись над словом "бессонница". Представить себе не могли, как это можно не заснуть. Думали, выдумка. Дураки были молодые.

- Жениться тебе нужно, Володя, вот что, - сказал Саша. И мальца сотворить по собственному проекту.

- Кажется, близок, - ответил Володя.

Помолчали.

- Лиду жалко, - сказал Саша.

- Жалко, - сказал Володя.

Оба вздохнули.

- Слушай, капитан, ты ведь когда-то стихи писал. Чего ты бросил? Тебя ведь печатали.

- Лучше бы было, если бы не печатали, - хмуро сказал Володя. Раз напечатали, два, и уже сами собой стали сочиняться стихи то к празднику, то к юбилею... И всегда подписывали: Садыков, рабочий. Все равно что подписывать: Толстой, помещик. Как будто то, что я рабочий, давало мне какую-то поэтическую индульгенцию. А когда появилась Маринка, она посмотрела мои сочинения и сказала: "Садыков, нельзя заниматься делом между делом". И была, как всегда, права. Она вообще была мировая баба.

- Сколько ты ее не видел? - осторожно спросил Саша.

- Восьмого июля было шесть лет.

- Ты романтик, Володя.

- Если что-нибудь хочешь мне рассказать про нее, лучше не надо, - быстро сказал Володя. Ничего я не хочу, - грустно ответил Саша. - Я хочу сейчас только одного - провалиться сквозь землю.

- Это хорошее желание, - улыбнулся Володя. - Я тебе, Саш, сочувствую. Однако шел бы ты спать. Завтра вам с Русланом много работать.

- Странно, - сказал Саша, - я думал, что ты меня станешь уговаривать.

- Сашечка, дети ли мы? - сказал Володя. - Нашей дружбе с тобой - четырнадцать лет. Иди спать, я здесь еще покурю украл у Руслана целую пачку. Покурю и подумаю, как я и на Талгаре, на пелевинском маршруте, ы на Хан-Тенгри, и на стене Аламедина не сумел разглядеть в тебе сегодняшней ночи. Саша чуть прищурил глаза.

- Ты жесток, - сказал он.

- Гораздо менее жесток, чем ты, - ответил Володя. - Иди спать. Я через час всех подниму.

Завтракали мрачно. Палатка была уже свернута, шипел примус. На нем стояла алюминиевая миска, в которой грелись мясные консервы. Все, сгрудившись, хлебали из этой миски. Саше не везло как ни возьмет ложку, либо кусок мяса с нее упадет, либо жирный водопадик на брюки штормовые прольется. И глядел Сашка как-то странно, больше в себя глядел. Хуже всех, наверно, чувствовал себя Руслан. Все время суетился, острил, говорил, будто словами пытался замазать общую неловкость и напряженность.

- ... а еще был такой случай, - говорил Руслан с фальшивой веселостью. - У нас есть лейтенант Юра Чеботников. Он гнался за нарушителем. Тот - в переулок. На "Жигулях-2106". Выскакивает на перекресток - и на красный свет! Юра сумел за ним проскочить. А дальше - тупик! Там стройка шла, на Красноармейской. Юра зажимает нарушителя бампер к бамперу, выскакивает, а за рулем - кто бы вы думали?

Все доедали консервы и никак не реагировали на рассказ Руслана.

- Нет, правда, знаете, кто за рулем был?

- Ну что, будем веревки делить? - спросил Володя. Вопрос был адресован к Саше. В этот момент как раз Саша погрузил свою ложку в миску, но обнаружил . в миске уже полную пустоту. Он сдержался, не сказал ничего плохого, аккуратно отложил ложку в сторону и, глядя куда-то в сторону, тихо произнес:

- У меня есть предложение. Чтобы нам быстрее спуститься, нужно траверсировать стену вправо, выйти на гребень, а там мы быстро сбежим вниз.

Саша сказал "нам", сказал "мы". Это было так неожиданно, что все замолчали, глядя на него. Потом стали смотреть на капитана.

- Очень хорошее предложение, - не спеша сказал Володя. - Так мы и собирались сделать.

Он легко; но ясно подчеркнул слово "мы". Тут Руслан приподнялся с камня, на котором сидел, приобретя позу наездника.

- Так ты... - сказал он, - то есть мы...

- Ребята, - сказал Саша и впервые поднял глаза, посмотрев на Володю, - я чувствую себя ужасно. Я, конечно, пойду с тобой, капитан.

Тут Руслан с криком "Сашка, Сашка, гад!" вскочил и сграбастал архитектора в свои самбистские объятия. Лида тоже бросилась к ним. В итоге перевернули примус и продавили миску. Володя поправил дела с примусом и, улыбаясь, закурил.

- Это что еще за новости? - спросила Лида. Володя махнул рукой. Руслан, увидев в руках у Володи сигареты, закричал:

- Уникальный случай! Воровство на отвесной скале!

- Ну что, капитан, берешь меня обратно? - весело спросил Саша. Володя хотел оставаться серьезным, но улыбка сама распирала его лицо.

- Когда пьяный матрос, - сказал он, - приползет на корабль за минуту до отхода, никто его за это не благодарит. Но все знают, что он - настоящий матрос. Поспешим, моряки. Нас ждут.

В то время как вся команда уже бежала по морене, изможденная длинным и трудным спуском, в глубине ущелья росла, двигалась в ужасающей близости от скальных стен маленькая точка, постепенно превращаясь в вертолет. Он стал кружить у блюда старого высохшего моренного озера. Спартак и Марат глядели то в сторону вертолета, то в сторону горы, откуда спускалась команда, сгибаясь под рюкзаками. Наконец Марат не выдержал, побежал навстречу альпинистам. Добежал, бросился к Володе, хотел взять у него рюкзак.

- Лэди ферст! - сказал ему Саша. Как ни странно, Марат понял и взял рюкзак у Лиды, которая торопливо поцеловала его. Пилоты не останавливали двигатели. Наскоро побросали в вертолеты рюкзаки, попрыгали сами, и вертолет тут же взлетел. Поднялась пыль. Машина нырнула в глубину ущелья и уже оттуда стала медленно набирать высоту. Сзади оставалась видимая отсюда во всей своей красе северо-западная стена вершины, известной под названием. Ключ...

Бортовая машина, в кузове которой они ехали с аэродрома, едва пробилась, беспрерывно сигналя, через огромную пробку самосвалов. Район компрессорной, оказывается, был оцеплен солдатами. Машины не пропускали. Стену над компрессорной и злосчастный камень освещали два армейских прожектора. Володя спрыгнул с кузова. В центре пустого, ярко освещенного пространства, как на арене, стояли люди. Среди них Володя увидел и Юнну и Петра. Володя приветливо помахал им рукой, к нему навстречу двинулся седой человек.

- Я Сидурс, - сказал он. - Надо приступать немедленно. Видите, что делается. Дорога встала, стройка встала. Мы даже эвакуировали людей из компрессорной. Володя посмотрел на здание компрессорной. Там, к его удивлению, горели окна и у дизелей двигалась какая-то фигура.

- Но я вижу, там работают, - сказал Володя. Сидурс почему-то усмехнулся.

- Два комсомольца-добровольца, - ответил он. - Вы можете приступить сейчас же? Я понимаю, что вы устали, но другого выхода у нас нет.

- А цемент есть? - спросил Володя.

- Гром не грянет, мужик не перекрестится, - ответил Сидурс. - Есть цемент марки 500. Какие у вас просьбы?

- Десять человек вспомогателей. Никого под камнем, никакого движения по дороге. Ужин и крепкий кофе.