Безнадега - Стивен Кинг

– Джиббис?

– Да, Джиббис. Теперь владелец сменился, но раньше он назывался «Джиббис гэредж».

Перед мысленным взором Джонни возник яркий образ: он и Терри, днем, полностью одетые, яростно обжимаются за «Джиббис гэредж». На Терри тогда еще были синие обтягивающие шорты. Ее мать, конечно, не могла одобрить такой наряд, но, на его взгляд, в этих шортиках, купленных на какой-нибудь распродаже, Терри выглядела как королева. Попка аккуратненькая, а ноги… ноги не просто спускались до щиколоток, но тянулись до Арктура и дальше. Каким образом они вообще оказались там, среди ржавого железа, выброшенных покрышек и подсолнухов? Он это забыл. Зато помнил, как его пальцы сжимали великолепную грудь Терри, губы целовали ее шею, а она, обеими руками обхватив его за талию, притягивала Джонни к себе, чтобы его затвердевший член сильнее вжался в ее живот.

Он опустил руку между ног и не удивился тому, что обнаружил. Жив еще курилка, жив!

– …написать новые, а может, и книгу.

Джонни вернул руку на подлокотник кресла.

– А? Что?

– Ты не только старый, но еще и глухой?

– Нет. Я вспомнил, чем мы как-то раз занимались за Джиббисом.

– А-а. В подсолнухах, да?

– Совершенно верно.

Последовала долгая пауза. Терри раздумывала, следует ли развивать эту тему. Джонни надеялся, что решение будет принято положительное, но он ошибся.

– А что, если тебе проехаться по стране на своем мотоцикле, пока у тебя еще хватает сил завести двигатель и ты снова не начал пить?

– Ты с ума сошла? Я не сидел в седле уже три года, Терри, и у меня нет ни малейшего желания ездить на мотоцикле. К тому же со зрением у меня нелады…

– Так наденешь очки!

– И рефлексы не такие, как прежде. Это еще вопрос, умер ли Джон Чивер от алкоголизма, но вот Джон Гарднер определенно отправился в поездку на мотоцикле и по дороге сцепился с деревом. Стычка закончилась не в его пользу. Случилось это в Пенсильвании. Я ездил по той дороге.

Терри не слушала. Она относилась к тем немногим людям, которые умели не слушать его, отдавая предпочтение собственным мыслям. Наверное, это была вторая причина, по которой они развелись. Ему не нравилось, когда его игнорируют.

– Ты пересечешь всю страну на мотоцикле и соберешь материал для нового цикла очерков, – гнула она свое. Голос Терри звучал очень бодро. – Если добавить к ним лучшие из написанных ранее, сведя их в первую часть, то получится приличных размеров книга. «Американское сердце. 1966–1996. Очерки Джона Эдуарда Маринвилла». – Она захихикала. – Кто знает, может, о тебе вновь напишет Шелби Фут. Ты его ценил больше других, так ведь? – Она помолчала, дожидаясь комментария. А когда его не последовало, вновь спросила, слушает ли он ее.

– Да, слушаю. Извини, Терри, но мне надо идти. У меня встреча.

– С новой подружкой?

– С ортопедом.

– Береги себя, Джонни. И советую тебе подумать о возвращении к «Анонимным алкоголикам». Хуже-то не будет.

– Это точно. – Но думал он о Шелби Футе, однажды назвавшем его единственным ныне здравствующим американским писателем масштаба Джона Стейнбека. И Терри права, среди всех похвал эту он выделял особо.

– Полностью с тобой согласна. – Она помолчала. – Джонни, с тобой все в порядке? У меня такое ощущение, будто мыслями ты где-то далеко.

– Все отлично. Передай детям привет.

– Всегда передаю. Они отмахиваются, но я передаю. Пока.

Джонни не глядя положил трубку на рычаг, а когда телефонный аппарат свалился на пол, даже не повернулся. Джон Стейнбек со своей собакой пересек страну в кемпере. А он, Джонни, практически не ездил на своем «харлей-дэвидсон-софтейле» с объемом цилиндров 1340 кубических сантиметров. Не «Американское сердце». Тут Терри не права, и не только потому, что несколько лет назад на экраны вышел фильм Джеффа Бриджа с таким названием. Не «Американское сердце», а…

– «Путешествие с «харлеем»[20], – пробормотал Джонни.

Нелепое название, смешное название… но разве оно хуже, чем «Смерть во второй смене» или «Кормящие огонь»? Пожалуй, название сработает, привлечет внимание. Джонни привык доверять своей интуиции, а тут он чувствовал, что попал в точку. Он сможет пересечь всю Америку на своем кремово-красном «софтейле» от Коннектикута на Атлантическом побережье до Калифорнии, той ее части, что граничит с Тихим океаном. Книга очерков может заставить критиков по-новому взглянуть на Маринвилла, может даже попасть в список бестселлеров, если… если…

– Если она будет написана с открытым сердцем. – Сердце Джонни стучало, как паровой молот, но впервые его это не пугало. – Так, как писал Стейнбек.

Он поднял телефонный аппарат с пола и набрал номер своего агента.

– Билл, я вот тут сижу, думаю об эссе, которые я написал в молодости, и у меня возникла фантастическая идея. Поначалу ты, возможно, решишь, что я сбрендил, но, прошу тебя, выслушай до конца.

4

Когда Джонни поднялся по песчаному откосу на дорогу, он увидел копа, который стоял позади «харлея» и переписывал в блокнот его номерной знак. Этот коп был гигантом, ростом никак не меньше шести футов и шести дюймов, а весом за двести семьдесят фунтов.

– Добрый день, патрульный. – Джонни посмотрел вниз и заприметил маленькое темное пятнышко у промежности джинсов. Как бы ты ни прыгал и ни скакал, подумал он, последние две капли падают в штаны.

– Сэр, вам известно, что парковать транспортное средство на федеральной дороге запрещено? – спросил коп, не поднимая головы.

– Нет, но я не думаю…

…что это может создать какие-либо проблемы на такой пустынной дороге, как федеральное шоссе 50, хотел закончить Джонни, тем самым пренебрежительным тоном, каким привык разговаривать с обслугой, но увидел нечто, заставившее его передумать: кровь на правом манжете и рукаве рубашки копа, много крови, теперь уже засыхающей. Наверное, он только что убирал с дороги тушу большого зверя, лося или оленя, сбитого лихачом. Отсюда и кровь, и плохое настроение. А рубашку-то можно выкидывать. Такое пятно не отстирать.

– Сэр? – резко бросил коп.

Номер он уже записал, но продолжал смотреть на мотоцикл, сдвинув светлые брови, рот его превратился в узкую полоску. Коп словно не хотел видеть владельца мотоцикла, и без того на душе тошно.

– Ничего, патрульный, – ровным, нейтральным голосом ответил Джонни. Действительно, зачем злить этого здоровяка, если у него и так выдался плохой день.

– Закон также запрещает справлять физиологическую нужду в пределах видимости с федеральной дороги, – добавил коп, по-прежнему не поднимая головы, с блокнотом в одной руке и взглядом, остановившимся на задней номерной пластине мотоцикла. – Вы это знали?