Жду, надеюсь, люблю… - Кэсси Майлз

– Эти уравнения – что-то вроде игры, – пояснила Сидни, не забывая, что их, вероятно, подслушивают. – Я научилась решать их еще в детстве.

Она написала в блокноте мелкими буквами: «Составляю карту, чтобы с ее помощью пробраться незамеченными мимо камер».

Дав Нику прочесть эту фразу, она густо замазала ее карандашом. Когда закончит, вероятно, следует сжечь эти страницы.

Просунув руку ей под свитер, он стал ласкать ее спину. Прикосновение было нежным и обыденным, но Сидни почувствовала дрожь возбуждения.

Он сводил ее с ума. Им всегда было хорошо вместе в постели, но нынешняя близость совсем иная. Сидни не могла припомнить, когда последний раз испытывала такое всепоглощающее желание.

Она постоянно чем-то себя занимала и держала эмоции в узде, а теперь едва не лишалась рассудка от вожделения. Она опустила глаза на страницу, на которой нарисовала маленькое сердечко. Неужели так ведет себя двадцативосьмилетний инженер?

Когда Ник заговорил, она принялась с повышенным вниманием следить за тем, как двигаются его губы.

– Виктория Готорн работает над системой безопасности для защиты Хуртадо и его свиты на время их пребывания в Остине. Ее задача номер один заключается в привлечении большего числа людей. Когда мы переедем в отель, целый этаж будет в полном нашем распоряжении.

Ник продолжал легонько массировать спину Сидни, очевидно не подозревая, как это действует на нее. Заставив себя прислушаться, она отметила отвращение в его голосе.

– Погоди-ка минутку. Почему Готорн заговорила о безопасности? Разве не ты должен за нее отвечать?

– Верно, – прорычал Ник. – Никто лучше морских офицеров не может обеспечить безопасность. Если бы я был режиссером этого шоу, не стал бы привлекать камеры, «жучки» и прочие игрушки. И батальон вооруженных парней мне тоже ни к чему. Было бы вполне достаточно шести хорошо обученных ребят.

Ник назвал ту же самую цифру, что и Кертис, чтобы разделить территорию на зоны.

– Почему шесть?

Ник пустился в объяснения, то и дело пересыпая речь словечками вроде «линия визирования», «направленность» и «триангуляция». Его рассказ во многом совпадал с тем, что говорил Кертис.

– А ты гораздо лучше разбираешься в математике, чем тебе кажется.

– Но я не командую, Батлер передал бразды правления Готорн и довольствуется этим. – Он пожал плечами. – Что ты думаешь о Батлере?

Сидни много чего хотела сказать, но сомневалась, стоит ли. Поэтому написала в блокноте: «Жучки?»

Ник взял у нее из рук карандаш и нацарапал вопрос: «Могу ли я ему доверять?»

Она тщательно обдумала свои слова, прежде чем ответить.

– Лейтенант Батлер, бесспорно, очень дисциплинированный человек. Одного взгляда на него достаточно, чтобы понять: он ежедневно делает физические упражнения. На сто процентов морской офицер, что, бесспорно, достойно похвалы.

– Согласен.

– Беспрекословно исполняет приказы. Был бы он у тебя в подчинении, ты мог бы полностью ему доверять.

Но приказы Батлеру отдавал кто-то другой, поэтому рядом с вопросом Ника Сидни написала ответ: «Нет».

Он склонился к ней и прошептал чуть слышно, обдавая шею жарким дыханием:

– Ты уже придумала, как нам ночью побыть наедине?

– Даже не сомневайся.

Сидни справилась бы, даже если бы для этого потребовалось изменить расположение звезд на небе.

Ник куснул ее за мочку.

– Жду не дождусь.

Следуя ее указаниям, ровно в 23 часа он выбрался через окно ванной на первом этаже. О сигнализации не беспокоился: Сидни вывела из строя детектор движения. Поистине, его прекрасная невеста наделена многими талантами, в частности, могла перехитрить любую электронную систему.

Ник неподвижно сидел в зарослях колючих кустов, высматривая недавно прибывший отряд по обеспечению безопасности, который пригласила Готорн. Отчасти он хотел следовать карте Сидни – на деле проверить принятые меры предосторожности.

Он заметил двоих вооруженных мужчин в темных ветровках и бейсбольных кепках. Мужчины неспешно прошли мимо входа в конюшню и зашагали по направлению к гаражу. Скоро они совсем скрылись из вида, а потом вернулись тем же путем. Ник знал: второй пост наблюдения расположен на парадном крыльце, а третий, представленный снайпером, – на крыше.

Слева от себя он услышал хруст сучка и шорох шагов по сухим листьям. Сидни жестом призывала подойти к ней. В его задачу входило точно рассчитать время, чтобы не попасться на глаза патрулю. Он дал ей сигнал старта.

Траектория движения Сидни была спланирована так, чтобы она двигалась под прямым углом к дому, и представляла прямую линию, ведущую к растущему на заднем дворе дубу. Она проявила недюжинную храбрость. С трудом верилось, что ее не заметит ни одна камера, несмотря на уверения, будто площади обзора разных камер не перекрывают друг друга, оставляя слепые зоны. Ник последовал за ней.

Добравшись до дерева, она зигзагами двинулась к столбу забора и там остановилась, чтобы дождаться его. Когда он к ней присоединился, она прошептала:

– Здесь единственный участок, захваченный камерой. Пригнись и старайся держаться в тени.

Убедившись, что охранники у гаража, он сделал Сидни приглашающий жест рукой. Они пересекли открытый двор с восточной стороны конюшни. Прислонившись к выветренной деревянной стене у закрытой двери, она одарила его широкой улыбкой.

– Мы сделали это, – негромко произнесла она.

Ник не чувствовал уверенности. Если бы люди Готорн блестяще справились со своей работой и обнаружили их, никакой беды не случилось. Они могли бы отговориться тем, что хотели уединиться, и отделались строгим выговором.

Однако Ник чувствовал, что ситуация изменилась. Они под наблюдением, враждебные глаза следят за каждым их шагом.

Внимательно всматриваясь и вслушиваясь в ночь, он вынул «глок» из кобуры на бедре. В десяти футах от них стояла корзина высотой в половину человеческого роста, а у стены конюшни была свалена куча металлических планок, используемых для возведения передвижного загона. Если верить Сидни, эта стена конюшни не попадала в камеры. Неужели кто-то еще догадался об этой особенности?

Ник жестом приказал Сидни пригнуться, а сам стал проверять, нет ли тут ловушки. Из-за корзины выступил высокий мужчина в шляпе, скрывающей черты лица.

– Здравствуй, Ник.

Глубокий голос с едва различимым акцентом говорил сам за себя.

– Мигель Авилар.

Лидер тикуаннских повстанцев стоял перед ним с поднятыми вверх руками. Опускать пистолет Ник не собирался, испытывая к Авилару двойственные чувства, не зная, друг он или враг, несмотря на поручительство Елены.

– Это твои люди устроили стрельбу в моем доме в Остине? – едва слышно спросил Ник.