Хэлло, дорогая (СИ) - Мишин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В Пембруке, — сказала она. — Я там живу. На Малхоллам-драйв есть как раз кинотеатр. Следующий уже далековато будет. Там такая улица… легко найдёте и кафе.
— Спасибо, вы меня ужасно выручили, — сказал он и, волнуясь, поднял на неё глаза. — Хотел посмотреть какой-нибудь фильм, тысячу лет не был в кино. Работа, чтоб её. Может, выручите ещё разок?
Джой внимательно посмотрела на него в ответ. У него были очень чистые, ясные синие глаза, небольшие пухлые губы, ярко выраженные скулы и короткая белая стрижка. И сейчас он выглядел как ангел — стоял против окон, где за его плечами разгоралось жаркое солнечное свечение, а от волос исходило странное, потустороннее почти, сияние. Как от церковных витражей. Джой была атеисткой и вопросительно вскинула брови.
— Вы мне очень помогли, — повторил он и неуверенно скользнул рукой по стойке. — Я хотел бы оставить вам кое-что…
Он протянул ей салфетку. Джой в смятении взяла её, и на короткий миг их руки встретились. Он коснулся её.
И покраснел ещё сильнее.
Это было дьявольски мило.
— Я здесь проездом, вообще не планировал останавливаться на обед, но… — он выдохнул. — Кажется, это было хорошей затеей.
— Вы… — Джой недоверчиво прищурилась и не развернула салфетку. — Вы меня зовёте на свидание?
— Что? — он ужасно смутился. — Я… в общем… ну… я бы так не сказал, но, да, на свидание.
Джой хмыкнула и покачала головой.
— Боюсь вас разочаровать, но я работаю допоздна.
— Что мне мешает заехать за вами после работы?
— Мы опоздаем в кино, и вы не посмотрите свой фильм.
Она улыбнулась, а он пожал плечами.
— С вами я бы куда угодно опоздал. Да и потом, всего лишь не посмотрим рекламу.
В одиннадцать она переоделась в джинсовку, сняла форму и красно-жёлтую кепку с весёлой белой курицей на логотипе (та сидела вместо яиц на ведре жареных куриных крыльев: поразительный пример поощрения каннибализма).
Она не верила, что за ней взаправду заедет этот блондин. Думала поехать домой.
Там её ждали лапша быстрого приготовления и очередной сериал Нетфликс. В её жизни всё было просто и линейно, как полоса железнодорожного полотна. И рано или поздно, прокладывая рельсы всё дальше, в своё будущее, она должна была столкнуться с огромным железным чудовищем, с глазами, горящими, как белые фары ревущего состава.
Он привалился спиной к коричневому Плимуту. Он медленно курил: дым красиво окутывал его силуэт сизыми прозрачными лентами.
Она сразу заметила, что он вернулся к кафе, но поверить, что за ней, было трудно. Хотя она не выбросила салфетку, на которой было написано:
«У вас чудесная улыбка, Джой».
У неё были каштановые пушащиеся кудри, нелепая короткая чёлка, плохая кожа и мальчишески-ровное безгрудое тело. Худенькая и высокая, она обладала очарованием андрогина. В своей безразмерной джинсовке на худи — ночью здесь было значительно холоднее, чем днём — и в свободных джинсах она казалась особенно маленькой рядом с тем мужчиной.
— Хотел спросить, — он не отлип от своего Плимута, но выкинул сигарету в сторону и выдохнул дым. — Раз вы не против опоздать в кино, может, рискнём? Там как раз идёт какой-то ужастик. На Хэллоуин.
Джой улыбнулась и обняла себя за локти.
— Я планировала скоротать время дома за сериалом, — ответила она.
— А я никогда их не досматриваю, — сокрушённо сказал Хэл. — Не хватает терпения.
— Ну, это видно.
— Правда?
— Да. Ты не кажешься очень терпеливым человеком.
Джой даже не подумала пойти на остановку. Через пятнадцать минут должен был подъехать автобус, но она решила его не ждать. Потом задавалась вопросом, почему. Но это было какое-то наваждение. Почти гипноз. Святая уверенность, что всё будет хорошо. Потому что такой человек, как он, не может сделать
наверное
ничего плохого.
Правда?
Он открыл перед ней дверь, она села к нему в машину. Всё случилось как бы само собой. Он не настаивал, она не отказала.
— В кино? — уточнил он уже за рулём.
— Я не против, — улыбнулась она.
Он улыбнулся в ответ, и они тронулись с места.
До Пембрука от дорожного щита «Вы покидаете Мыс Мэй» было ехать ровно полчаса. Трасса лежала перед глазами, гладкая, как лента. Джой смотрела на асфальт, подсвеченный фарами, и задалась вопросом, как могла сесть в машину к незнакомцу.
Он беспечно называл фильмы. Болтал что-то о своём. О том, что скоро Хэллоуин. Что он ездил к племяннице сегодня. Что немного заблудился, и что это на самом деле подарок судьбы — их встреча. Затем спросил, раздражает ли её, когда в кафе не ставят бесплатные чесночные палочки. Это её развлекло. И она, засмеявшись, подумала: как я могла думать о чём-то плохом. Это явно не тот случай.
Через полчаса они спокойно въехали в Пембрук. Улицы были уже пусты. Редкие прохожие в центре спешили домой: в жилых кварталах было и вовсе тихо. Хэл предложил ей сходить в кино на «Хэллоуин заканчивается». В больших городах фильм уже отгремел, а здесь это была новинка. На афише человек в серой маске спина к спине стоял со своей жертвой. Джой поёжилась.
— У Майкла самая жуткая маска из всех, — поделилась она, когда Хэл — он так представился — повёл её к кассе.
— Из всех?
— Ну да. Из всех остальных маньяков.
Он что-то промычал и заплатил за два билета. Спросил, какие места она предпочитает.
— Где-нибудь в центре зала, — отмахнулась она. — Обожаю смотреть так кино, сразу вспоминаю, как мы с отцом ходили.
— Он любил фильмы?
— Он любил выпить, — хихикнула Джой, — и отсыпался в зале. А я так пересмотрела целую кучу всего.
— Боялся, из дома его выгонят?
Джой кивнула.
— В точку. Я росла с бабушкой, а папа просто брал меня иногда… ну так. На выходные.
— Понятно.
— Он не всегда пил, — пояснила она зачем-то и покраснела. — Просто это порой бывает сильнее человека.
— Что — это?
Они вошли в кинотеатр, и со всех сторон их окутало ароматом карамельного попкорна.
— Его… плохие привычки. Одержимость.
Хэл задумчиво качнул головой. Почесал затылок.
— Да, не поспоришь. Ты любишь сладкий или солёный попкорн?
— Сладкий.
— И я. Возьму один большой?
— Да, без проблем. Но напитки разные!
Он хохотнул:
— Ладно. Нам один большой карамельный попкорн, пожалуйста, и две…
Усталая девушка за кассой хмуро взглянула на забавную пару. Высокий мужчина — как с картинки в своей полосатой черно-белой рубашке и замшевой куртке, и девчонка ему по подбородок, вида далеко не
