Пять президентов - Павел Багряк

Щеки Луизы мгновенно вспыхнули.

– Да. – И почему-то торопливо добавила: – Но это было три года назад.

– Еще раз простите, – продолжал Чвиз. – Я, возможно, касаюсь событий, воспоминания о которых вам неприятны, но, повторяю, для меня это важно. Вы сами решили его оставить?

– О нет! – вырвалось у Луизы. – Питер ушел от меня к другой…

– Жаль, – перебив Луизу, сказал Чвиз и отошел от стола.

Луиза растерянно посмотрела ему вслед. Кажется, она сделала глупость. Ну конечно же, не следовало так говорить. У мужчин свой взгляд на вещи, и оставленная женщина, вероятно, не может вызвать их сочувствия.

– Это все равно должно было случиться, – торопливо заговорила Луиза, словно стараясь оправдаться перед Чвизом. – Я слишком идеализировала Питера. Такая уж я неисправимая фантазерка. А он был всего лишь обыкновенным, заурядным парнем, если прельстился этой…

Чвиз бросил на Луизу быстрый взгляд из-под своих густых бровей.

– Вы сейчас одиноки? То есть… – Он смутился. – Извините, я не знаю, как это лучше сформулировать.

Луиза на мгновение задумалась.

– У меня есть друг, – сказала она, стараясь придать своему голосу игривое выражение, хотя вовсе не была уверена в том, что это вообще следовало говорить.

– И, устроив свою жизнь, вы, вероятно, не прочь были бы оставить работу? Ну, я хочу сказать, вы не очень жалели бы, если бы вам пришлось покинуть эту лабораторию?

– Бэри хорошо обеспечен. И, мне кажется, он любит меня, – уже серьезно ответила Луиза.

– Мм-г… – протянул Чвиз не то разочарованно, не то удовлетворенно и медленно пошел в другую комнату.

Через открытую дверь Луиза видела, как он открыл сейф, достал с полки большой желтый портфель с серебряной монограммой, извлек из него пачку чертежей и, развернув их перед собой, углубился в какие-то подсчеты.

Чвиз сидел к Луизе вполоборота, и она могла видеть, как он то сосредоточенно что-то писал, то вдруг откладывал ручку и, наморщив лоб, устремлял свой взгляд куда-то в пространство.

«А что, если сбрить у него бороду? – вдруг мелькнула у Луизы озорная мысль. – Как бы он выглядел?»

Она попыталась представить себе Чвиза без бороды. Высокий рост, могучее телосложение, запоминающееся лицо, – с таким мужчиной приятно пройти по улице, ничего, что ему уже за шестьдесят. Но почему он задавал ей эти странные вопросы? О разрыве с мужем, о дальнейших планах? Что бы все это могло значить? И Луизе вдруг захотелось продолжить прерванную беседу. Удобно ли только отрывать его от работы? Но, в конце концов, он сам начал этот разговор.

Она поднялась из-за стола и, тихонько пройдя в другую комнату, осторожно присела на стул рядом с Чвизом.

– Скажите, профессор, – негромко спросила она, – вы всегда жили один?

– Что, что? – не сразу понял Чвиз, отрываясь от бумаг. – Ах вот вы о чем…

Он сунул ручку в карман своей блузы и откинулся на спинку кресла.

– Нет, дорогая Луиза. Но все это давно ушло. Все позади.

– Почему? – запротестовала Луиза. – Вы не должны так говорить!

Она неожиданно смутилась и замолчала.

– Что поделаешь, дорогая Луиза. Время, увы, необратимая функция, – грустно пошутил Чвиз.

Оставшаяся часть рабочего дня промелькнула для Луизы словно в каком-то сне. Она машинально переходила от прибора к прибору, автоматическими движениями смахивала пыль с многочисленных циферблатов и шкал, что-то поправляла, что-то записывала. Но мысли ее были о другом.

«Чвиз влюбился, – думала она, – это ясно как день. Но боится, что слишком стар для меня. Бэри, конечно, намного моложе Чвиза, но ему, пожалуй, все же далеко до него… Но что это я?» Луиза попыталась приостановить стремительный полет своего воображения, однако услужливая фантазия уже рисовала ей одну картину заманчивее другой. Вот они венчаются в церкви, вот отправляются в свадебное путешествие на борту белоснежного лайнера, вот они вдвоем стоят на палубе, и все пассажиры бросают на нее и Чвиза восхищенные взгляды…

К реальной жизни ее вернул звонок, возвестивший окончание рабочего дня. Чвиз тоже оторвался от своих бумаг и посмотрел на часы. Они показывали половину пятого.

– Луиза!

– Да, – встрепенулась Луиза, уже начавшая было собирать свои вещи.

– Могу ли я обратиться к вам с просьбой?

– Да, конечно.

– Вы сегодня никуда не торопитесь?

– Мы с Бэри собирались уехать к морю на субботу и воскресенье. Но если…

– Не могли бы вы немного задержаться? Я должен сделать контрольный опыт. Мне очень не хотелось бы откладывать его на понедельник.

И хотя это были совсем не те слова, которых ждала Луиза, она, не задумываясь, сняла телефонную трубку и набрала номер:

– Бэри? Это я. Мне придется немного задержаться. Не знаю, может быть, час, полтора. Ты будешь ждать меня? Хорошо. – Она положила трубку и посмотрела на Чвиза. – Что я должна делать?

– Прежде всего сходить в виварий и принести кролика.

Когда Луиза вернулась в лабораторию, неся в руках небольшую клетку с белым зверьком, Чвиз уже приготовил установку. Он взял у Луизы клетку и поставил ее в один из отсеков большого прозрачного колпака, к которому тянулось множество проводов. Потом он начал задраивать люк, но в это время в лаборатории появился Кербер. Он вежливо поздоровался с Луизой и почтительно поклонился Чвизу:

– Добрый день, шеф. Как идут дела?

– Работаем, как видите, – не слишком любезно пробурчал Чвиз.

Он вообще недолюбливал этого человека, который когда-то работал у Миллера и вместе с ним появился в лаборатории Чвиза. Профессор считал Кербера неважным физиком и старался по возможности обходиться без его помощи.

Кербер приблизил свою лысую, похожую на бильярдный шар, голову, на которую профессору Миллеру всегда хотелось поставить печать, к прозрачной стенке колпака и с интересом посмотрел на кролика.

– О, вот какой опыт вы собираетесь делать! Понимаю, понимаю. – Он внимательно посмотрел на Чвиза. – Выходит, мы уже у самого финиша?

– Возможно, – буркнул Чвиз, поглядывая на часы.

Как бы не замечая этого, Кербер несколько раз медленно прошелся по лаборатории.

– Ну, не буду вам мешать, – откланялся он наконец.

Когда дверь за ним закрылась, Чвиз еще раз проверил люк и подвел Луизу к главному пульту.

– Вы должны следить за тем, чтобы стрелки на этих двух вольтметрах показывали одинаковые напряжения. Правая должна дублировать левую. Если возникнет отклонение, вы будете вносить поправки этим верньером. Правда, в цепи стоит автоматический регулятор, но я не очень на него надеюсь. А теперь – самое главное, – продолжал Чвиз. – Как только стрелка на этом приборе дойдет до красной черты, – он указал на большой прямоугольный циферблат, вмонтированный в стену прямо над пультом, – вы должны нажать эти две кнопки. Только строго одновременно. И как раз тогда, когда стрелка достигнет черты. Ни раньше, ни позже. Обычно за этим следит профессор Миллер, но сегодня… Одним словом, я прошу вас быть очень внимательной. Вы все поняли?