Проект "Вайнах" - Иван Стрельцов

Едва вертолет скрылся за грядой серебристых облаков, к Журавлеву почти бегом направился офицер спецсвязи.

— Товарищ генерал, — обратился к нему связист, — только что передал „Гребник“: все чисто.

— Значит, террористы вокруг БЖРК мин не поставили. Надеются на бронезащиту боеголовки тех двух красавиц, что им удалось захватить, — задумчиво произнес Андрей Андреевич, потом перевел взгляд на стоящего перед ним связиста. Высокий, стройный, полевая форма на нем сидела, как влитая. Лицо гладкое, без морщин, кожа нежная, необветренная. „Связь — военная интеллигенция“, — почему-то подумал генерал, но вслух произнес другое: — Ну-ка, дружок, позови командира „Альфы“.

Капитан козырнул и опрометью бросился с холма вниз к трем интуристовским „Икарусам“ с затемненными стеклами. Через минуту появился командир антитеррористического отряда „Альфа“ полковник Маковцев, широкоплечий, среднего роста, с лицом профессионального боксера, испещренным мелкими шрамами. Это был настоящий бойцовый пес, прошедший не через одну схватку и вышедший победителем (если до сих пор живой). Камуфлированная форма сидела на нем не так ладно, как на связисте, но внешний вид мог ввести в заблуждение только дилетанта.

Подойдя к генералу, Маковцев небрежно козырнул — этикет не в особой чести у волкодавов. Идущие на смерть роднятся пролитой кровью, своей и чужой.

— Уже в курсе? — спросил генерал, имея в виду последнюю информацию о террористах.

— Да, — сказал полковник, — подходы они не заминировали. Явно не из-за глупости промашку допустили, а специально заманивают нас. Дескать, бери, не хочу. Думаю, для первого раза хотят нас щелкнуть по носу, чтобы не лезли на рожон.

— Я тоже так думаю, — кивнул Журавлев, — слишком ювелирно они сработали с БЖРК, а здесь подставляются. Хотят преподнести себя с лучшей стороны. — Генерал немного помолчал и спросил: — Ну что, план операции готов?

— Готов, — ответил Маковцев.

— Закурить есть? — неожиданно попросил Андрей Андреевич.

Он ощутил сильное желание затянуться горьким дымом. Такое с ним было всего один раз в лейтенантские годы, когда он служил в разведке Дальневосточного военного округа. Только недавно отгремели бои за остров Даманский, обе страны находились в состоянии, близком к войне. Срочно создавалась разведывательная сеть. Лейтенант Журавлев тогда входил в группу подготовки агентов-перебежчиков. Он сам дважды пересекал пограничную реку, чтобы убедиться в лояльности осевших в деревне агентов. Попасть в плен к китайским пограничникам было чревато, для пойманного шпиона не существовало никаких законов, договоров или конвенций. Вот тогда, перед форсированием Амура, Журавлев до зуда хотел закурить, но нельзя было, а сейчас…

Маковцев сунул руку в накладной карман штанов, извлек слегка примятую пачку „Бонда“ и дешевую одноразовую зажигалку, протянул генералу.

Андрей Андреевич не спеша вытащил сигарету, щелкнул зажигалкой, прикурил. Так же не спеша вернул пачку и зажигалку полковнику и, сделав несколько глубоких затяжек, наконец произнес:

— Расскажи мне ваш план в общих чертах. Полковник тоже закурил; выпуская дым через ноздри, он был похож на взбесившегося быка. Но, несмотря на внешнюю раздражительность, альфовец заговорил вполне спокойно:

— Терры прекрасно знают, что подобного масштаба операции проводит „Альфа“. На штурм пойдем мы, как всегда: бросок, закрывшись щитами. А они нас встретят пулеметами, как было в Буденновске и Комсомольском. Но теперь уже дудки, здесь нет прессы, правозащитников и больших начальников, которые бояться замараться в дерьме, а потому шлют нас, как баранов на бойню. Ракетами они все равно воспользоваться не смогут, а броня и пулеметы против моих бойцов не защита. Порвут на лоскуты, за все посчитаемся.

— Полковник, меньше лирики, — отрезвил командира „Альфы“ Журавлев.

— Извините, товарищ генерал, — Маковцев взял себя в руки и заговорил холодным деловым тоном. — Нам необходимо десять аэродромных прожекторов и восемь „бэтээров“. Прожекторы ослепят террористов, бойцы на броневиках прорвутся к секциям БЖРК. По ходу приближения „бэтээры“ подавят огнем своих крупнокалиберных пулеметы террористов. Когда техника окажется вблизи состава, бойцы при помощи кумулятивных зарядов сделают пробоины в броне, через которые ворвутся внутрь. А там, как говорится, дело техники… Чтобы избежать флангового огня, вагоны прикрытия необходимо задымить. После того как БЖРК будет освобожден, с ними можно будет легко покончить.

— Потери просчитали при таком раскладе? — спокойно спросил генерал. Докурив, он бросил окурок на землю и наступил подошвой ботинка.

— От сорока до семидесяти процентов, — голос Маковцева дрогнул, только сейчас он подумал о тех, кто может погибнуть. Несколько секунд молчания, и полковник глухим голосом произнес: — Разрешите мне возглавить штурмовую группу, товарищ генерал.

— Отставить, полковник. Отставить ваш план. Будем действовать по моему. Слушайте внимательно. Два раза повторять не буду, времени нет. И это касается всех, — Журавлев выразительно посмотрел на стоявших в стороне старших офицеров округа, те поспешно приблизились. Но вместо того, чтобы что-то говорить, генерал круто развернулся и зашагал вниз с холма в направлении передвижного командного пункта. Чтобы не было неясностей, ставить задачу надо на карте, учитывая все особенности и нюансы, которые можно внести в дополнительные схемы. Все это Андрей Андреевич знал, теперь настало время всех остальных посвятить в детали.

Начавшиеся перемещения среди окружавших БЖРК войск не могли ускользнуть от настороженных взглядов засевших внутри террористов.

— Это че же они творят? — удивленно спросил Щегол, наблюдая за тем, как в боевые порядки оцепления буквально вклинивались парные расчеты с длинными, громоздкими винтовками, оснащенными непомерно большими оптическими прицелами. Винтовки напоминали противотанковые ружья Второй мировой войны, особенно это сходство усилилось, когда, выставив сошки, стрелки деловито устраивались перед стрелками оцепления.

— „В-94“, — задумчиво произнес Луницкий, наблюдая за приготовлениями противоположной стороны.

— Что? — не понял Щегол.

— Оружие называется крупнокалиберная снайперская винтовка. Предназначена для уничтожения транспорта, локаторов, легкобронированных целей и контрснайперской борьбы, — подробно объяснил Сергей назначение диковинного оружия, но все же сомнения его не покидали. — Странно, для чего они их выставили, наша броня им не по зубам.

— Да чего тут понимать, — хмыкнул приблатненный „адъютант“, поправляя висевшую на плече снайперскую винтовку, которую он таскал за собой по-охотничьи стволом вниз. — Понты, хотят нас запугать. Дескать, порвем, как собака тряпку, вон сколько всякого оружия, е-е…

Неожиданно Щегол прервал свои разглагольствования. Сквозь строй оцепления проехал БТР-80, абсолютно новая машина, защитная краска еще сверкала в лучах солнца. Черные, как нагуталиненные, колеса медленно подминали ребристыми протекторами пыльную землю. При всей своей узнаваемости машина была странной, вместо орудийной башни на броневике был установлен металлический гриб. С полметра высотой и метр в диаметре была его шапка, из-под которой выглядывали два десятка небольших трубок.

— Ты смотри, Серега, с другой стороны такая же „беда“ подъехала, — почти восторженно закричал Щегол и, сникнув, спросил: — Что это за чертовщина?

— Скорее всего, — Сергей не знал, что это такое, но мог предположить, — дозиметрическая разведка. Проверяют, не начали ли мы ракеты разбирать.

— Во лохи, блин.

— Нет, они не лохи, — покачал головой Луницкий. — Они, друг Горацио, готовятся к штурму. Пускай попробуют, а мы им преподадим назидательный урок. Так сказать, на будущее.

Сергей подошел к пульту управления, поднял пластиковый футляр-крышку, где находилась одна-единственная большая красная кнопка, под которой была установлена табличка с надписью „Защита“. Сразу же все отсеки БЖРК наполнились ревом сигнальной сирены. Снаружи открылись замаскированные порталы, выдвинув из своих недр защитные комплексы. Так же автоматически выдвинулись пульты управления огнем и амбразуры систем управления.

Защитная система на БЖРК носила прозаическое название „Пояс верности“. Состоял он из сдвоенного блока: скорострельного четырехствольного авиационного пулемета „ГШГ“ и установленного под ним струйного огнемета. Пулемет калибра 7,62 мм в авиации не прижился из-за слабости боеприпаса, в то время как в наземных системах безопасности он был просто необходим. Шквальный огонь пулеметов плотно покрывал от тысячи до пятидесяти метров, если же нападающие прорывались за черту пятьдесят, в ход шел огнемет, выжигающий все живое на оставшемся пространстве. Система была безукоризненна, оберегая правительственные бункеры и ракетные шахты, работала в автоматическом режиме. На БЖРК, выглядевшем вполне мирно, дабы избежать несанкционированного расстрела какого-нибудь полустанка, управление огнем велось в ручном режиме. Причем каждый огневой блок управлялся одним снайпером, который садился на выдвижное сиденье, наблюдая за противником через секторный прицел, держась за ручку управления, похожую на обычный джойстик с двумя кнопками-гашетками. Простота управления позволяла быстро обучать новичков.