Заколдованный замок - Вера Крыжановская

— Разве он думает разводиться? — спросила смеясь камеристка.

— О, нет! Зачем? Ведь маркиза так мало стесняет его, — ответил грум. — Видите ли, в чем дело. Вчера приехала Мушка. Так как господин маркиз не хочет обижать ее своим невниманием, то он нашел для себя удобнее иметь там свое помещение и часть гардероба. В Париже у него было даже два таких убежища, где он принимал дам, которые не должны были встречаться друг с другом.

— Но ведь тогда он не был женат!

— Брак, Этьенетта, для людей высшего общества не более, как простая формальность. Это мы смотрим на него серьезно; для господ же любовь — все! А господин маркиз обожает свою Мушку. Как он вчера праздновал ее приезд! Тонкий ужин, прогулка, катание в ландо… Он купил два громаднейших букета: один для Мушки, другой для ее подруги, которую она Бог знает зачем привезла сюда. Но вернемся к делу. Сегодня же я уложу фрак, два парадных смокинга, два летних костюма, белье, костюм велосипедиста и переезжаю в Вогалль, где буду служить также и Мушке.

Алиса с отвращением повернулась и направилась к главному входу. Того, что она услышала было достаточно. Какой новый отвратительный мир раскрылся перед ее глазами! И он, маркиз, отдавал себя в руки лакеев, благодаря своим интригам, бесконечной лжи, изменам и тайной любви! Да, она была совершенно лишняя в его жизни. В своей невинности она не могла понять очарования подобного существования. И такого — то мужа она должна любить и уважать, как главу семейства! Горькая и насмешливая улыбка скользнула по губам Алисы. Тем не менее, перенесенное ею раньше сильное волнение ослабило эффект разоблачений грума. Разве могло ее теперь что — нибудь удивить!

Молодая женщина тщетно старалась заснуть. Тяжелые мысли осаждали ее. Чтобы избавиться от них, Алиса вышла на террасу, желая развлечься чтением, но вид пожилой экономки, хлопотавшей с завтраком, внушил ей новую мысль.

— Моя добрая Сузанна! Бросьте хлопотать о завтраке и отошлите Баптиста. Я еще не голодна. Пусть он придет через полчаса. Вы же подойдите сюда; я хочу задать вам несколько вопросов.

Пожилая женщина повиновалась. Она почтительно остановилась перед своей госпожой, с тайным участием смотря на побледневшее личико маркизы и на ее покрасневшие глаза, ясно говорившие о слезах и бессонной ночи.

— Давно вы живете здесь, Сузанна? — спросила Алиса, после минутного молчания.

— Да вот уже около двадцати лет, маркиза. Прежде я служила барону Форестьеру. Когда же барон де Верделе купил это имение, он оставил меня на месте.

— В таком случае, вы должны хорошо знать всех соседей. Скажите же мне, что за личность некий господин Ренуар, которого я несколько раз встречала на развалинах замка и аббатства. По виду, он очень приличный молодой человек. Только в своем ли он уме? Иногда он говорит такие странные вещи!

— А! Господин Ренуар — рыцарь, как его прозвали здесь. Да, несчастный молодой человек немного помешан. Надо признаться, его помешательство довольно странное. Он уверяет, что он рыцарь, который был убит здесь.

— Цыганкой?

— Именно, маркиза — цыганкой и одним из синьоров Верделе, которых он хочет во что бы то ни стало найти и сбросить в пропасть к подножию скалы. Когда же дело не касается этой странной идеи, он вполне рассудителен. Два года тому назад он приехал сюда, чтобы отдохнуть после тяжелой болезни или после семейного несчастья — я хорошенько сама не знаю. Тогда только что были открыты минеральные воды, и он был первым их посетителем. Однажды он посетил развалины. Случилось ли с ним здесь какое — нибудь потрясение или просто он получил воспаление мозга, но только с тех пор он так и остался немного помешанным. Так как господин Ренуар — человек очень богатый, он купил себе здесь имение, роскошно отделал дом и живет большим барином. Все это я знаю от его лакея, который доводится мне кумом.

— Хорошо! Но что же он еще рассказывает? Право, все это очень интересно, Сузанна!

— Боже мой! Да он рассказывает тысячу глупостей, маркиза. Так, например, он уверяет, что он похоронен здесь в аббатстве вместе с одной владелицей замка, невольной причиной смерти которой был он. Затем, он говорит про какого — то алхимика и злого синьора, который колдовал в Башне Дьявола. Но все это бывает только временами. Потом две или три недели он бывает в полном уме, читает, работает и занимается своими делами. Только он сам нигде не бывает и почти никого не принимает у себя. Когда же на него снова находит, он спит днем, а ночью бродит по развалинам и поет иногда под аккомпанемент какого — то древнего инструмента, лютни. Но так как он тих, покоен и никогда никому не желает зла, то его и оставляют делать, что ему угодно.

— Все это очень любопытно! Но скажите мне, Сузанна, справедливы ли все эти истории о привидениях, о которых говорил мне маркиз?

— Об этом трудно что — нибудь сказать, маркиза! Сама я никогда ничего не видала и не слыхала, но очень почтенные и вполне достойные доверия люди уверяли меня, что они видели в развалинах мужчину в черной одежде, с чисто дьявольским лицом, который исчезал, когда они осеняли себя крестным знамением. Другие рассказывали, что видели белую женщину, появлявшуюся ночью, то на маленьком балконе над пропастью, то в окне большой, довольно хорошо сохранившейся залы, которая носит название рыцарской. Затем, много людей слышали по ночам страшные крики в Башне Дьявола и видели окровавленные тени женщин и детей, которые то появляются, то снова исчезают в башне. Наконец, один старый журналист, Гаспар, уверяет, что его дед видел ужасного синьора де Верделе, который был страшным колдуном и душа которого стережет огромные сокровища, зарытые в подвалах. Говорят, что через каждые сто лет он показывает кому — нибудь свои сокровища и убивает того, кто поддается искушению.

— Благодарю вас, Сузанна, за все сведения, которые вы мне дали, в особенности же о Ренуаре. Он положительно пугал меня своими странными манерами. А теперь прикажите подавать завтрак. Затем я лягу немного отдохнуть, так как я плохо спала ночью.

Прошло двенадцать дней, не принеся с собой ничего достойного внимания. Между маркизом и его женой не было никакого объяснения по поводу синего шелкового чулка. Малейшей попытке ко лжи или к нежным излияниям со стороны мужа Алиса противопоставляла холодное равнодушие. Она говорила с маркизом только тогда, o когда он обращался к ней с вопросом; сама же никогда не спрашивала, куда он идет, но зато и не дожидалась его больше. Однако, одному Богу было известно, чего стоило молодой женщине такое поведение, хотя она и считала его необходимым для сохранения своего достоинства. Беранже же был в восхищении от полной свободы, которую ему давали. Первое время его, правда, очень обижало ледяное равнодушие жены, и это чувство пробуждалось в нем всякий раз, когда прилив его любезности не только не встречал отклика в Алисе, но она, казалось, даже не замечала его. Маркиз ждал сцен, борьбы за свою свободу или глупой доверчивости, которая довольствовалась бы, так сказать, официальной нежностью и подобием любви, которые он как милостыню бросал бы жене. Но перед гордым молчанием молодой женщины, перед ее холодным и ясным взглядом он чувствовал себя неловко, хотя его совесть уже настолько заглохла, что даже не нашептывала ему о примирении. Напротив, маркиз убедил себя, что все устроилось к лучшему. Он по — прежнему относился к Алисе с притворной нежностью, а дни и ночи посвящал Мушке.