Все не то, чем кажется - Андрей Коткин

стучавшую и кулаком грозившую. Зато очень много нового назавтра о себе узнал, когда она следующим утром к ним в класс ввалилась. Отчихвостила Сашку, как ни одного самого закоренелого хулигана и двоечника никогда не отчитывала.

Прошло девятое мая. Сбегал Иванов за школьную команду на этой дурацкой эстафете. Хоть и бежал изо всех сил, а все равно их команда только шестой оказалась. Другие-то члены их команды совсем даже не выдающимися спортсменами оказались, одна девчонка из девятого класса, так вообще упала на дистанции и до финиша пешком шла. А может, остальные школьники просто бежать не захотели. Призов то, кроме бесполезной грамоты, представители РОНО за победу не предусмотрели. Да и болельщиков, которые бы эмоционально поддерживали, совсем мало собралось. Выходной день все же. Все его с семьей или друзьями провести старались.

На очередном уроке физкультуры физрук еще заставил их сдавать бег на короткие дистанции. Шестьдесят метров. Только Сашка уже ученый был. Ведь именно с подачи их физрука директриса так в него вцепилась. Пробежал. Даже не хуже других, но рекордов никаких даже близко не продемонстрировал, хотя чувствовал, мог, еще как мог.

Внезапно все размышления мальчика по поводу того, как ему проводить летние каникулы, совсем зряшними оказались. У матери на работе путевки в пансионат на черноморском побережье распределять затеяли. Причем, за четверть реальной стоимости, потому что оставшиеся три четверти готовы были оплатить профсоюзы. Мама и проявила инициативу, взяла две путевки на второй, июльский заезд, на семью, включая мужа и сына, но исключая саму себя. Все же беременная. Пузико, хоть и относительно небольшое еще, но видно уже отчетливо. Дух, привязанный к Сашке, был безутешен. Он-то грандиозные планы на установление взаимоотношений своего носителя с Наташкой Юхтиной из Троицкого строил. Что-то из категории «пятилетку — за три года» мечтал в плане своего личного развития учинить.

«Ты совсем, как маленький», — мысленно укорил Сашка духа, когда тот от новостей хандрить начал. — «Наташка свое последнее письмо мне еще в начале марта отправила. Больше писем не было. Понимаешь, что это значит на их девчачьем языке»?

«Нет, не понимаю», — недоуменно ответил дух.

«А значит это, что ей уже не интересно общение со мной. Напрасно в деревне проторчал бы, скучая».

«Ты не можешь быть в этом окончательно уверен». — В эмоциях духа сквозила неуверенность. В принципе, все верно говорил его носитель, последнее письмо, еще снег лежал, пришло.

«И что же ей могло помешать за всю весну хотя бы одно письмецо написать, я-то сразу ответил»? — Окончательно припечатал правдой жизни своего чрезмерно размечтавшегося симбионта Сашка. Духу крыть было нечем, и он обиженно замолк.

Июнь пролетел незаметно. Иванов успел и собственным развитием ударно позаниматься, и с Кузьмой во дворе пообщаться. Даже с девчонками два раза на их поселковый пруд сходить. Точнее, с девчонками ходил не он один. Его вообще Кузьма за компанию позвал, чтобы свои обоюдные симпатии с Карпушевой в глазах окружающих замаскировать. Жаль, Лианки Митрошиной с ними не было. Ее родители на все лето в Ленинград к родственникам отправили. Еще и дух по этому поводу настроение портил!

Первого июля, еще только-только рассвело, семейство Ивановых уже за кухонным столом собралось. Мужчины заправлялись перед долгой дорогой, а мама, как и полагается добропорядочной матери семейства, упаковывала им в дорогу всякие дополнительные вкусности, наподобие печеной в духовке курицы и большой емкости с рыбно-яичным салатом, его и Сашка любил, и отец тоже очень уважал.

Присели на дорожку и через минуту уже тащили свои объемные сумки по ступеням подъезда. Понятно, что мама их до вокзала провожать не стала, дома еще простилась, ни к чему ей в ее положении даже пару остановок до железнодорожной станции пешком бродить. Пешком, потому что автобусы в такую рань у них еще не ездят. Ничего, дошли. Они привычные.

Дорога им с отцом предстояла не близкая, с пересадкой в Москве. Загрузились на проходящий поезд. В купе, в которое у них были куплены билеты, как по заказу, тоже на юг, ехали мама с дочкой. Насколько красивой была мама, это у отца нужно было спрашивать, а дочка, так вполне даже ничего была. Стройная и рыжеволосая. И, судя по наметившейся уже груди, примерно Сашкиного же возраста.

Практически тут же и познакомились. Женщину Валентиной Васильевной звали, а девочку Наташей. Еще одна Наташа. Много их. Самое распространенное девичье имя у них в школе. Скорее всего, в Омске, откуда выехали путешественницы, с именами точно такая же мода. Женская часть населения купе категорично потребовала, чтобы сильный пол лез на верхние полки. Вообще-то у них на одном из билетов указана была как раз нижняя, но спорить, разумеется, не стали. Переглянулись с родителем и полезли. Причем, не сговариваясь, так выбрали, что Саше сверху можно было наблюдать за Наташей, а отцу за Валентиной Васильевной. Во всем нужно находить прекрасные стороны.

Несколько часов прошло, Сашка даже вздремнуть успел. Проснулся от аппетитных ароматов, витающих по их купе. Все, за исключением парня, уже за столом расселись. Причем, похоже, не чинясь, общий стол решили соорудить. Сашка и слез поскорее, пока без него все не слопали. Можно сказать, пришел на запах.

За столом разговорились. Наташа оказалась, в самом деле, ровесницей, тоже шестой класс закончила. Как-то так само собой получилось, что после обеда они расселись по интересам, взрослые на своей стороне болтать начали, а подростки принялись изучать анатомический атлас, который зачем-то взяла с собой на юг девочка. И охота ей была такую тяжесть таскать.

Атлас оказался только первым томом из трех возможных. Кости и мышцы. Кому как, но когда больше абсолютно нечем заняться, так и эта странная наука на ура заходит. Особенно, если, прижавшись к тебе, в ухо дышит вполне симпатичная девчонка. А потом поезд остановился на какой-то станции. Проводник прошел по вагону, зычным голосом извещая, что стоянка на целых двадцать минут растянется. Взрослые сразу принялись собираться на выход. Ехать еще долго, припасов на все время пути может не хватить. А Саша с Наташей одни в купе остались.

— А ты целовался когда-нибудь с девочкой? — Вдруг спросила Наташа. Очевидно разглядывание картинок с голыми, даже без кожи, людьми ее на игривый лад настроили.

— Ну, было пару раз. — Сказал Сашка, имея в виду пару девчонок, с которыми он уже это проделал.

— А я вот еще нет. — Девчонка даже вздохнула огорченно от такой мировой несправедливости.

— Так в чем же дело, давай поцелуемся. — Сашка не был бы таким бесшабашно смелым, если бы не осознание того факта, что всего через